Юная жена

– Не хочешь ли причаститься? – Вопрос прозвучал серьезно и сухо. – Я не священник, но могу что-нибудь придумать.

– Последнего причастия не требуется, – спокойно бросила она, опуская руки.

– Энни! – Он ударил прикладом об пол, и ей показалось, что ружье выстрелило. На лице Бодина не было и тени улыбки. – Хватит болтать! Раздевайся, черт побери!

– Нет, только не под прицелом!

– А разве я целюсь в тебя, крошка?

Энни поняла, что он поймал ее. Интуиция подсказывала ей, что сдаваться не в правилах Чарльза Бодина. Ее гордость была уязвлена.

– Хорошо, – поборов себя, произнесла Энни. – Но это абсолютно лишнее. Куда и зачем я побегу, если нарочно проделала тысячи миль, чтобы найти тебя? – Она подняла край кофты и приготовилась расстегнуть джинсы.

– Ты выйди, а? – сказала она, поворачивая его к двери. – Я отдам одежду потом.

Чейс резко остановился на пороге: «Черт возьми, какой же у нее пухлый ротик!» Из всех добродетелей, которым ее учили, покорность, похоже, не оставила следа в ее душе.

– Смотри мне! – Он с напускной строгостью пронзил Энни недобрым взглядом. – Не то раздену догола!

– Я и сама собиралась! – В ее глазах горел вызов, но в голосе чувствовалась легкая дрожь.

В полной тишине он наблюдал, как строптивица возилась с металлической кнопкой на джинсах, а потом по дюйму стала расстегивать молнию. Казалось, она тянула время, чтобы помучить его. У нее прямо талант доводить людей до бешенства!..

– Ты хочешь, чтобы я помог тебе? – прорычал Чейс.

Энни зло рванула молнию, обнажив треугольник розовой кожи. Чейс глотнул слюну, почувствовав рождающееся желание. У нее не было трусиков! Через мгновение он... Но вместо того чтобы до конца снять брюки, Энни оставила их на худеньких бедрах провоцирующе незастегнутыми. А потом, словно забыв о Чейсе, принялась за пуговицы на кофте.

Чейс внимательно наблюдал за Энни. Это было, пожалуй, самое захватывающее зрелище в его жизни. Ее пальцы приоткрывали волнующие изгибы трепетного тела, и он ощутил, как сладостно сжимается все внутри.

Боже праведный! Что она делает? Стриптиз? И эта девушка вышла из монастыря...

– Энни! Что ты...

– Я почти закончила, – сказала она, старательно расстегивая последнюю пуговицу. Зовущую мягкость юного тела прикрывала еще батистовая сорочка. От волнения маленькая грудь Энни стала соблазнительно упругой. Чейс вздрогнул, как от взрывной волны. Понимала ли она, что делает с ним? Взгляд ее был таким невинным. Но Чейс, кажется, по-прежнему не очень-то верил в эту невинность.

– Ну как, быстро я управилась?

Она в самом деле действовала на удивление ловко. Мужчины вечно попадают впросак из-за своей необузданной похоти. «Если у тебя проблемы уже сейчас, ковбой, – иронично подумал Чейс, – что же будет, когда она останется в чем мать родила?» Но он не позволит этому продолжаться слишком долго.

Кофта упала на пол, густой румянец залил щеки прелестницы, огонь охватил торчащие соски. Опасливый взгляд Энни отрезвил разыгравшееся воображение Чейса.

Рыжеватые волосы и голубые озерки глаз делали ее похожей на экзотического мотылька, запутавшегося в паутине и пытающегося представить, что сделает с ним огромный злой паук мгновением позже.

Тревожный взгляд, взволнованно трепещущая грудь, сладострастная невинность ее тела возбуждала Чейса. Было видно, что и она жаждала его.

– Я сниму джинсы? – Голос ее дрожал.

Энни дотронулась до бедер, но в нерешительности остановилась, как бы сомневаясь, правильно ли поступает.

«Да скажи ты ей, чтобы поскорее стянула с попки эти проклятые джинсы. А потом дай ей то, о чем молят ее невинные голубые глазки. Наслаждение, которое ей потом вовек не забыть...» Бесстыдные мысли завели его на полную катушку.

– Ты сказал «да»? – Она начала стаскивать джинсы.

«Момент истины», – подумал Чейс. Если послать все к черту и сделать, что хочется, они оба будут на седьмом небе! Но позволит ли она зайти так далеко? Или, занимаясь любовью, приберет его к рукам? Но если он будет стоять, как дурак, и смотреть на упавшие джинсы, у него поедет крыша...

– Подогоди-ка, – Чейс остановил свою соблазнительницу. – Объявляю тайм-аут и убираюсь отсюда, пока мы еще соображаем. – Он направился к выходу. – Я жду одежду за дверью. И надень рубашку, ради бога.

Дверь закрылась. Неопытность сбивала Энни с толку. Неужели она заставила отступить Чарльза Бодина? Возможно ли это? Она надеялась, что он сдался. Но... может, у него свои взгляды на секс? Он и утром не захотел ее. Поцеловал и сразу же, словно испугавшись собственной слабости, оттолкнул. Может, он редко общался с женщинами?

А может, просто она показалась ему непривлекательной? О последнем ей, конечно, не хотелось думать. Но как объяснить странное для мужчины поведение?

Недоумение Энни возросло, когда она осмотрела себя. Полуодетая, она выглядела, как ей казалось, вызывающе сексуально. Так какие проблемы у него?

За дверью Чейс нетерпеливо ждал ее одежду. Сейчас ему хотелось одного – сбежать подальше от разочарованной незнакомки.

Немного поразмыслив, Чейс устыдился: мужчина должен держать женщину в узде. Пусть и закаленную монастырской жизнью.

– Я все еще не получил твои вещички, крошка, – он постучал в дверь.

– Надо уметь ждать, – сказала она, выбрасывая ему джинсы и кофту. – Теперь доволен? – Энни выставила на крыльцо туфли и с треском захлопнула дверь.

Доволен ли?! Взглянув на одежду, Чейс представил пьянящий облик женщины, оставшейся за дверью. Нет, совсем наоборот...

... Вспышка света в зеркале отвлекла внимание Чейса от дороги. Он сбавил скорость и, оглянувшись, заметил какое-то движение на пастбище. Резко выкрутив руль, он повернул на сто восемьдесят градусов и перескочил через придорожную канаву.

Конокрады издавна нападали на дальние ранчо. Но в последнее время их налеты напоминали по-военному спланированные операции: угоняя табуны, они не оставляли никаких следов.

Футах в трехстах Чейс заметил слабый огонек. У изгороди из колючей проволоки сидел человек. Увидев выезжающую из-за кустов машину, он вскочил на ноги, выругался и бросился бежать. Чейс нажал на тормоза и выпрыгнул из джипа. С хлыстом в руке он устремился в погоню. Беглец на ходу швырнул в преследователя металлический предмет. Чейс увернулся, но успел разглядеть, что это не нож, а садовые ножницы. Сильным ударом хлыста Чейс остановил беглеца. Конец хлыста обвился вокруг ног того, когда он вновь рванулся было вперед. Перебросив рукоятку хлыста в левую руку, правой Чейс выхватил обрез. Военная выучка не подвела его.

– Кто ты? – крикнул он лежащему на земле человеку. – И что делаешь на ранчо Макэфри?

– Я работаю. Чиню изгородь. – Он дрожал, будто увидел дьявола. Чейс держал ружье наготове.

– Ремонтируешь изгородь? Так какого черта ты побежал, осел?

– А кто бы не побежал при виде такого психа, как ты? – Мужчина встал, потер ушибленную руку. – Если не веришь, спроси управляющего ранчо. Он нанял меня вчера. Что-то во всем этом не нравилось Чейсу. Он чуял вранье за милю. Подтолкнув мужчину, он сказал:

– Ну, что ж, давай поговорим с управляющим.

– Иди сюда, Джем, – позвала Энни, пытаясь отвлечь пса от места у двери, которое он занял, как только Чейс ушел. Джем глядел на Энни с настороженным неодобрением, будто винил девушку за уход хозяина.

Энни осмотрела весь дом и удивилась его простоте. Большой камин в гостиной занимал почти полстены. Только самая необходимая деревянная мебель. Кроме пары ружей над камином, стены ничего не украшало. Занавесок на окнах не было. Словом, не было здесь ничего такого, что бы оживляло помещение.

Когда Энни пошла на кухню, собака оставила свой пост и побежала за гостьей, обнюхивая ее. Энни не оттолкнула пса, присела на корточки и нежно погладила мягкую шерсть. «Кухня уютнее, чем другие комнаты», – подумала она. Над обеденным столом, покрытым красной клетчатой скатертью, висела керосиновая лампа. На плите стоял синий в белый горошек чайник.