Операция в экстремальных условиях (СИ)

– Мы забыли дышать…

Глаза Алекс очаровательно потемнели от страсти, мягкие губы припухли и приобрели ягодный оттенок, щеки раскраснелись, волосы в беспорядке, прерывистое дыхание… Он готов был забыть про прогулку… «Нет, не готов». Рик взял ее за руку и повел к выходу.

– Может, переместим набережную… – Женщина посмотрела в сторону спальни.

– Э, нет… Ты меня не проведешь. Я, конечно, очень хочу перейти к той части, что последует за прогулкой, но не раньше прогулки: в здании ты и так находишься постоянно…

– Ну, это громко сказано, это только последние два месяца и то…

– …Как, впрочем, и я… Что?

– Нет. – Она помолчала. – Ничего.

– Рик, ты ведь не здешний?

– Да... Я из Остина. – Он бросил на нее смеющийся взгляд: - Я, конечно, не лучший нейрохирург, но кое-что тоже умею.

– О, я даже знаю что…

– Правда? – Длинные черные брови вопросительно изогнулись.

– Целуешься ты просто замечательно.

Легко улыбнувшись ответу, он удовлетворенно прикрыл глаза:

– Говори еще, мне нравится… Есть у меня какие-нибудь другие таланты? – Когда Алекс ничего не ответила, он открыл один глаз и посмотрел на нее с таким укором и негодованием... «Он словно мальчишка, которому пообещали много конфет, а дали только одну шоколадку», - женщина рассмеялась.

– Это неприлично говорить…

– Так уж и неприлично? Да ладно, нас все равно никто не подслушивает… – Мужчина притянул ее к себе и снова поцеловал.

– Рик...

– Ммм...

– Ты если не прекратишь меня целовать – нам все-таки придется поменять планы...

– Черт с ними, с планами...

[Глава_4]

Алексис медленно пила кофе у себя в кухне, наслаждаясь особым ароматом, которым по ее мнению обладал только кубинский кофе. Это было огромное удовольствие. Как же она по нему соскучилась! И не только по нему…

За последние три недели Алексис Грэй, известный нейрохирург, появляющаяся в Чикаго не чаще раза в год, впервые осознала, что скучала, скучала не только по кофе, но и по городу, что когда-то за один год ей стал более родным, чем Сан-Франциско, в котором она родилась и выросла. Скучала по своей квартире, которая, может быть и не стала для нее домом в полном смысле этого слова, так как дольше двух месяцев кряду Алекс ни разу здесь не жила, и все же. Ей нравились эти белые матовые стены с редкими яркими рисунками, нравились большие окна и высокие потолки, нравилось, как переливается радугой хрустальная ваза под лучами яркого солнца на широком подоконнике кухонного окна – ей нравилось здесь все.

«Почему я раньше не замечала, как здесь красиво?»

- Потому что жила, как в тумане. - В каком-то смысле именно так все и было. Единственное, что было настоящего в ее жизни за последние пять лет – ее работа. Все остальное – туман, пыль, бутафория. Или это она обесценила все вокруг?

Но теперь на нее обрушилось, словно снежная лавина, осознание. Неожиданное, удивительное и непонятное. И далеко не все из того, что Алекс осознавала, было ей приятно. Более того, много было неприятного, очень много: а кому хочется смотреть в глаза своим ошибкам? Ведь именно их она натворила за последние пять лет. И все-таки, сама по себе эта осознанность явилась для нее ходом в сказочную страну. Страну, где есть место мягким рассветам и сочным закатам, где есть место освежающему дождю и озаряющему солнцу, белым облакам и серым тучам.

Впервые за долгое время Алексис Грэй осознала, что счастлива, воистину счастлива. И важную роль в этом ошеломляющем процессе осознания сыграл ни кто иной, как Рик Паркер, живой и сильный, мужчина, за которым невозможно не идти.

Уже несколько недель она, закрывая глаза, не видела своих окровавленных рук, несколько недель она могла засыпать, а не проваливаться в сон. Уже несколько недель, как у нее появилась надежда на будущее. «Может быть, когда-нибудь я перестану и просыпаться от собственного крика?»

В сердце стало гораздо спокойнее. На улице переливалась золотом середина сентября, а у нее в душе была весна. Весна, которая расцветала неожиданно и осторожно, нежно и уверенно, словно сакура, что привлекает мир магическим светом розоватых цветков.

Рик... Он перевернул ее жизнь. Перевернул настолько, что Алексис боялась верить в реальность происходящего. Его улыбка пьянила лучше любого виски, а улыбался он с каждым днем все чаще, приводя взрослую женщину в такое трепетное состояние, что она чаще ощущала себя неуверенной школьницей. Правда, он еще не знал, почему она отказывается с ним ночевать...

Каждый раз, когда женщина уходила от него – видела в его глазах... нет, не обиду или недовольство. Он словно говорил: «Я все равно рядом с тобой». Но Алекс не могла спать и просыпаться рядом с ним, не могла рассказать всего. Страхи, неуверенность, тайны...

Три недели назад она оставила свои сомнения в баре с подружками и смело отправилась за незнакомцем, рассчитывая всего на несколько часов близости. Она знала только имя этого невероятно высокого мужчины с будоражащим проникновенным взглядом... В тот момент, когда он начал ее целовать, Алекс забыла про все свои кошмары, она вообще забыла про все. Ее женская воздушная суть отодвинула реальность подальше от разума, разрешая тому помнить только теплые прикосновения и удивительные ощущения неестественной легкости.

Однако, придя в себя, вспомнив о реальности, женщина попыталась сбежать... «Попыталась – правильное слово... Я не готов тебя отпустить...»

Смешанные чувства и банальные страхи водили дружные хороводы в ее голове, заглушая голос здравого смысла, иначе Грэй уже давно бы рассказала всю правду. Но сейчас она была счастлива, и боялась разбить этот хрупкий хрустальный шарик... Поэтому и оберегала так страстно свой секрет, поэтому и отказывалась ночевать у Рика в гостинице, поэтому и просила его уйти... Первый раз Алекс чувствовала себя предательницей, но Рик, не задавая вопросов, укладывал ее спать и тихо уходил.

За это Алексис была благодарна ему, благодарна, за понимание, за заботу, за счастье, которое он ей дарил. Еще ни разу она не слышала его разочарованного вздоха, ни разу не видела обиженного взгляда, покидая его из-за вызова. В его глазах светилась гордость. Ричард отвозил ее в больницу, целовал в висок, улыбался и отпускал.

Доктор Грэй перестала работать сутками, впервые за долгое время она с радостным предвкушением покидала больницу. «Очень долгое».

Из задумчивости Алекс вырвала трель телефонного звонка...

Рик потянулся в кровати. «Надо, наверное, снять квартиру или дом… Эта спальня уже порядком надоела». Мужчина в принципе недолюбливал гостиницы, мотели, а от походных палаток его с некоторых пор стало в дрожь бросать. Именно с тех самых пор он по достоинству оценил родной дом, по которому всегда скучал, который ему не нравилось покидать, в который он любил возвращаться. Однако вот уже три недели он там не был.

Три недели… Уже три недели они вместе… За эти недели произошло много всего. Было много и счастливых минут, когда хотелось взлететь, и очень тяжелых, когда нужно было принимать сложные решения, когда нужно было утешать родителей, поддерживать Марион.

И только с Алексис он забывал обо всем. Он счастливо улыбался, жизнь становилась красочной...

Дэйв над ним подшучивал. Однако Рик никогда еще не встречал женщину, с которой так сильно хотел просыпаться, но которая так боялась с ним засыпать. Может быть, и стоило сказать, что он обо всем знает. Но что-то его останавливало. Казалось, что если он об этом заговорит – она снова закроется, спрячется в свой панцирь, и уже ни за что не откроется. Только теперь она понемногу стала говорить о себе. Но все из детства… Поступление в университет, а дальше – стена. Ричард был уверен, что за этой стеной много всего, очень много, словно в ящике Пандоры. Однако она ни слова не говорила об этом. Все, что Рик знал об этом периоде ее жизни: доктор Алексис Грэй – талантливый всемирно известный нейрохирург. В интернете есть много ее статей на медицинские темы, но не более.