Надежные мужские объятия

Мне теперь гораздо спокойнее.

Мэтт добавил:

— Желаю удачи, Кон. Она тебе очень пригодится, если учесть характер моей сестрицы.

Тот лишь невозмутимо приподнял бровь, а Квентин и Ной с улыбкой переглянулись.

К концу обеда Эллисон достигла точки кипения. Единственным человеком, на чье понимание она могла рассчитывать, была Елизавет — ее лучшая подруга и жена Квентина. Поэтому Элли направилась следом за Лиз в гостиную и опустилась в плетеное кресло.

— Нет, ты представляешь? «Благодарны»! Она возмущенно закатила глаза. — Элизабет, которая сидела в кресле-качалке и кормила Николасов, подняла взгляд на подругу.

— Я тебя понимаю. Но, Элли, скажи по-честному, разве тебе самой не страшно?

Девушка передернула плечом.

— Конечно, о чем ты говоришь. Но я не позволяю страху парализовать меня. Иначе пришлось бы завтра же увольняться с работы.

Лиз понимающе кивнула головой.

— Только не рассказывай об этом братьям. Эллисон вздохнула. — Если бы они узнали, что меня все это хоть чуть-чуть волнует, то запрятали бы меня в какую-нибудь отдаленную хижину с охраной по периметру.

Элизабет усмехнулась;

— Но, Элли, они ведь желают тебе добра. Квентин, например, серьезно переживает за твою безопасность.

— Я знаю. Просто хочу, чтобы мне чуточку больше доверяли. К тому же их, считай, четверо на меня одну. И Коннор способен переплюнуть всех троих, вместе взятых, в своем стремлении обеспечить мою сохранность.

Подруга ответила сочувствующим взглядом.

Эллисон раздраженно вздохнула.

— Он уже в моей квартире как у себя дома.

Вчера проверял дверные замки и окна. А его люди занимались установкой охранной сигнализации — такой, у которой сигнал идет напрямую в полицию.

Про себя девушка добавила, что эта система действительно позволила ей немного успокоиться. Но вот тот, кто руководил установкой, продолжал ее волновать.

— М-да. — Лиз с нежностью взглянула на своего ребенка. — А ведь было время, когда ты из кожи вон лезла, лишь бы привлечь внимание Коннора.

Эллисон пробормотала что-то нечленораздельное. Элизабет прекрасно знала о той истории с баром и какое в ней принял участие Коннор.

— Мне надоело питаться объедками с чужого стола.

— Я в ужасе. Неужели моей дочери приходится питаться объедками с чьего-то стола? — воскликнула Эйва Уиттейкер, заходя в комнату.

Эллисон подняла глаза на мать. Миссис Уиттейкер — как всегда элегантная, темные волосы с небольшой проседью аккуратно уложены — опустилась в кресло рядом с дочерью.

— Мама, как ты могла такое сказать?

— Ты о чем, дорогая?

-,Эйва с любовью взглянула на внука.

Элли нетерпеливо махнула рукой:

— Благодарна, мама? Гораздо спокойнее? А как же твой принцип, что «женщина вполне способна позаботиться о себе сама»? Мне казалось, я могу рассчитывать хотя бы на твою поддержку в этом доме.

Миссис Уиттейкер воспитывала детей практически одна, поскольку муж в это время занимался основанием фирмы «Уиттейкер энтерпрайзиз». Когда младшие дети подросли, Эйва поступила на юридический факультет и в конце концов стала весьма уважаемым судьей по семейным вопросам. Мать Эллисон всегда была для нее примером для подражания, воплощением настоящей женщины.

Миссис Уиттейкер перевела взгляд с внука на дочь.

— Конечно, я знаю, что ты можешь сама позаботиться о себе. Но что плохого в том, что мы поблагодарили Коннора? Тем более что тебе грозит реальная опасность. — Она секунду помолчала. Кстати, я надеюсь, ты не забыла хорошие манеры, которым я учила тебя в детстве, и сама уже сказала ему спасибо?

Эллисон постаралась не замечать легких уколов совести. Эйва Уиттейкер всегда умела повернуть любую ситуацию в нужное русло.

— Но вы все бросились наперебой благодарить Коннора, как будто я — худший клиент в его жизни.

Мать недоуменно приподняла брови и улыбнулась.

— Элли, ты прекрасно знаешь, что мы не имели в виду ничего подобного. Братья просто поддразнивали тебя. Раньше ты всегда одерживала над ними верх в такой игре. К тому же не забывай, с какими неудобствами это связано для Коннора.

Эллисон выпрямилась в кресле, изображая напряженную работу мысли, потом щелкнула пальцами.

— Ну конечно! Сегодня утром ему пришлось мерить шагами прихожую, ожидая меня.

Элизабет фыркнула, а Эллисон добавила:

— Ты же знаешь, я просто обожаю понежиться под горячим душем.

Миссис Уиттейкер попыталась изобразить на лице серьезную обеспокоенность, но не смогла.

Девушка посмотрела на Лиз и снова перевела взгляд на мать.

— Неужели никому в этом доме не приходит в голову, что я вынуждена жить с мужчиной!

Она сделала вид, что сама в ужасе от собственных слов, и прикрыла рот ладонью.

— Я хочу сказать, будь это кто-то другой, а не Коннор, вы вряд ли бы чувствовали себя спокойно и, уверена, Мэтт с Ноем не стали бы желать ему удачи.

— Но ведь это Коннор, дорогая. — Эйва сделала паузу. — Или, может, ты хочешь сказать, что между вами уже что-то происходит?

— Конечно, нет!

«Какая глупость! — добавила Элли про себя. Тот поцелуй, разумеется, не в счет».

— Мы просто обсуждаем то, что может произойти, — продолжала она вслух. — Неужели вам не приходило в голову, что жизнь под одной крышей с мужчиной может создать некоторую… неловкость? Это чересчур… интимно, такой близкий контакт!

Во взгляде миссис Уиттейкер появилось особое выражение.

— О да, я понимаю.

Эллисон знала этот блеск в глазах своей матери. Последний раз она видела его, когда стало известно, что у Лиз и Квента будет ребенок.

Девушка обреченно откинулась в кресле.

— Нет, мама, ты не понимаешь.

А она-то так рассчитывала на материнскую поддержку, которая помогла бы избавиться от присутствия Коннора в бостонском доме. Получилось же прямо наоборот — миссис Уиттейкер, похоже, была приятно удивлена, и только.

— По крайней мере, — возразила Эйва, — я вижу одно: что в твоей квартире поселился приятный молодой человек.

Эллисон нахмурилась и стала смотреть на лужайку за окном. Интересно, как бы отнесся Рафферти к тому, что его назвали «приятным молодым человеком»?

— И если бы кое-кто умел разглядеть свое счастье, было бы совсем хорошо.

Элли кивнула Лиз.

— Ты поняла? Она уже подсчитывает количество будущих внуков. Это все вы с Квентином виноваты.

Элизабет покачала ребенка.

— Ну, если уж на то пошло, Коннор — выгодная партия. Я имею в виду, если он тебе нравится.

— Кстати, о внуках… — добавила Эйва, забирая Николаса у невестки. — Я очень привязана к моему маленькому солнышку, но не могу не сожалеть, что Квент и Лиз не успели справить настоящую свадьбу.

Миссис Уиттейкер начала ходить по комнате, бережно прижимая малыша к груди.

— Так что, моя дорогая, постарайся принимать «долгий горячий душ» в одиночестве. И дай возможность Коннору принять холодный.

— Мама!

На долю секунды Лиз была шокирована, потом рассмеялась.

Эйва направилась к выходу, продолжая улыбаться.

— Мы даже не нравимся друг другу! — крикнула Элли ей вслед. — Мы несовместимы, как лед и пламень! — И добавила, повернувшись к подруге: Ну почему я должна все время оправдываться?

— Мне кажется, ты слишком много выступаешь.

Эллисон схватила подушку с кресла и запустила ею в Лиз, а та со смехом увернулась.

Следующая неделя прошла как в тумане. Специалисты из «Рафферти секьюрити» закончили установку сигнализации в доме, и жизнь вроде бы начала входить в свое обычное русло. Каждое утро, когда Элли спускалась вниз, чтобы ехать на работу, Коннор уже ждал ее с ключами от машины в руке. Если девушка не звонила в конце рабочего дня, он сам связывался с ней и спрашивал, когда заехать в офис.

В среду Эллисон решила улизнуть от своего охранника, но Рафферти все равно приехал в прокуратуру и прождал там полчаса, пока она не закончила работу. Элли потом мучили угрызения совести, сколько бы она ни повторяла себе, что парень заслужил такое обращение — нечего было вторгаться в чужой дом и в чужую жизнь.