Занавес поднимается

— Если ты не возражаешь, — быстро сказала Керри, — я поеду домой. Я действительно…

— Возражаю! — воскликнул Адриан. — Конечно, я возражаю. Мы ведь уже почти договорились. — Он с подозрением посмотрел на девушку. — А может, ты поверила тому, что эта ведьма только что обо мне сказала?

— Да, поверила. — Она хитро улыбнулась. — Но это не причина. Просто сегодня вечером я хотела просмотреть первый акт, чтобы подготовиться к завтрашней репетиции.

— Ах, какая преданность делу! Голубушка, лучший способ подготовиться к репетиции — это начисто забыть обо всем до завтрашнего дня. Поверь мне, я знаю, что говорю.

— У всех свои методы подготовки, — сказала она твердо. — Мне необходимо время, чтобы еще раз обдумать все и представить себе образ Хармианы перед тем, как я выйду на сцену. Я не смогу так же легко войти в роль, как ты.

— Ну, возможно, ты права. Каждому свое. — Адриан выглядел расстроенным. — Как ты собираешься добраться до дома? У тебя есть машина?

— Нет даже велосипеда, — призналась Керри.

— Не расстраивайся, радость моя, скоро ты получишь все, что захочешь. У меня такое чувство, что на тебя будет большой спрос после твоего дебюта в Вест-Энде. Давай я принесу твое пальто и отвезу тебя домой — где бы он ни находился. — Вдруг, услышав свое имя, Адриан обернулся и увидел Дженис Пауэлл. Та поманила его пальцем. — Ну вот, кажется, в королевских покоях требуется мое присутствие. Побудь здесь минутку, хорошо? Это не займет много времени.

Керри подождала, пока он присоединится к группе, окружившей ассистентку режиссера, и потихоньку выскользнула из комнаты. Она сама найдет дорогу домой и освободит Адриана от необходимости везти ее на другой конец города. В любом случае ей сейчас хотелось остаться одной.

Но этому желанию не суждено было немедленно сбыться. Как только она подошла к двери, ведущей на освещенную улицу, за спиной на лестнице послышались шаги, и ее догнала девушка, которая должна была играть Иру, вторую прислужницу Клеопатры.

— Эй, — сказала она задыхаясь. — Ты пойдешь по Пикадилли? Можно я с тобой?

— Конечно, — улыбнулась Керри. — Тебя зовут Элизабет Сазерленд?

— Зови меня Лиз, а то Элизабет — слишком длинное имя. — Маленький носик сморщился. — Я искала возможность поговорить с тобой, — продолжала она, когда они свернули на Пикадилли. — Но мне не хотелось вмешиваться… Адриан Воген очень симпатичный, правда?

— Очень, — искренне подтвердила Керри.

— Он, конечно, тоже знает о своей привлекательности, но это в порядке вещей, я считаю. Я имею в виду, что интересные мужчины всегда рисуются перед женщинами и ведут себя как короли.

Нет, не все, подумала Керри. В ее памяти все еще были свежи воспоминания о проницательных серых глазах и ироничной улыбке, едва заметно приподнимавшей уголки губ. Райан был совсем не похож на Адриана и сильно отличался от тех мужчин, которые когда-либо встречались в ее жизни.

Было столько граней его индивидуальности, так много неразгаданных глубин его личности. Человек, который не перестает удивлять и восхищать. С чувством почти отчаяния она заставила себя вслушаться в то, что говорила ее спутница.

Не заметив, очевидно, ее молчания, Лиз продолжала болтать о завтрашней репетиции.

— Уоррен Трент заставляет меня нервничать, — призналась она. — Он так талантлив и требователен, я боюсь, что никогда не смогу создать именно тот образ Иры, который ему хочется увидеть. А я слышала, что он может быть очень грубым, если ему что-то не нравится…

Керри рассмеялась, чтобы не показать, что ее мучают те же страхи:

— Я когда-то читала, что великие режиссеры делятся на ангелов и маркизов де садов в своем отношении к труппе. Нам остается только надеяться, что у нашего есть крылышки.

Обсуждая пьесу, они дошли до станции метро, и вдруг выяснилось, что их дома расположены в противоположных концах города.

— Кембервелл! — воскликнула Лиз таким тоном, как будто это место находилось на другой планете. — Но это же так далеко! Может, тебе стоит переехать куда-нибудь поближе к центру?

— Во-первых, Кембервелл не так уж и далеко, — вздохнула Керри. — И во-вторых, подземка довозит меня прямо к двери. А кроме того, переехать в центр — дорогое удовольствие.

Лиз внезапно смутилась:

— Вот я всегда так, сначала говорю, потом думаю! На самом деле мне не приходится беспокоиться о деньгах. Я получаю очень приличное содержание от своего отца. Это ужасно, наверное, быть такой одинокой, как ты…

— Постепенно к этому привыкаешь, — улыбнулась Керри. — Я действительно должна идти, иначе опоздаю на поезд. До свидания, встретимся утром.

«Лиз счастливая, — думала она, шагая по платформе. — Не потому, что у нее нет финансовых проблем, а потому, что у нее есть кто-то, кто по-настоящему беспокоится о ней. Как было бы прекрасно иметь родителей, к которым можно приехать на уик-энд, когда тебе захочется, поделиться своими мечтами и горестями. Дядя Джон и тетя Алиса, конечно, очень добры ко мне, но они никогда не казались мне близкими людьми. Как сказала Лиз, быть одной в безразличном мире — незавидная судьба».

Только когда девушка уже ехала в поезде, ей в голову пришла неожиданная мысль: а откуда Лиз знает, что она сирота?

Когда Керри проходила мимо комнаты Филиппа, она заметила, что под дверью не было полоски света. Озадаченная этим обстоятельством, она поднялась по лестнице к себе в комнату. Филипп отсутствовал вечером уже в третий раз на этой неделе. Включив свет, она с тоской подумала, как же убого и жалко все выглядит, и еще о том, что вполне могла бы переехать на другую квартиру, ведь скоро ей выплатят гонорар за участие в постановке «Антония и Клеопатры». Ну а потом что делать?

Несмотря на уверенный прогноз Адриана, совершенно необязательно, что на нее градом посыплются предложения. Сначала нужно хорошо проявить себя в роли Хармианы, и только так она сможет положить начало своей карьере. Нет, решила Керри, в настоящее время ей следует остаться в пансионе миссис О'Киф. Здесь, по крайней мере, у нее есть один настоящий друг, и это само по себе дорогого стоит.

Керри уже легла в постель, когда в холле хлопнула входная дверь и на лестнице послышались шаги Филиппа, которые невозможно было спутать ни с какими другими. На первом этаже он задержался, затем продолжил свой путь и через несколько секунд постучался в комнату девушки:

— Керри, ты спишь?

Глупый вопрос, подумала она с нежностью. Даже если бы она спала, то сейчас уже, конечно, проснулась бы. Сев в кровати, она достала халат и натянула его на пижаму, так как в комнате было прохладно. После этого она пригласила Филиппа войти. Тот шагнул через порог, щелкнул выключателем и зажмурился от яркого света после полутьмы коридора.

— Так ты спала? — спросил он смущенно.

— Почти. — Керри с трудом подавила зевок. — Который час?

— Около половины двенадцатого. — Два шага к единственному надежному стулу в комнате, и он с удовольствием уселся. — Рано легла?

Посмотрев на Филиппа, Керри вдруг обнаружила, что сегодня он совсем не похож на себя — так и сиял, глаза лучились счастьем.

— Где ты пропадал? — спросила она с любопытством. — Тебя не было, когда я вернулась домой.

— Гулял. — Его большой подвижный рот растянулся в улыбке. — Гулял и разговаривал.

Помолчав, Керри спросила задумчиво:

— Как ее зовут?

— Как ты догадалась, что именно ее?.. Ладно, ее зовут Джоан. Джоан Маккензи. Она из Шотландии, всего только первый год в Лондоне. Я встретил ее в понедельник. Керри… — Его глаза сверкали за стеклами очков. — С тобой так было уже, чтобы, только посмотрев на человека, ты уже все знала?

— Знала что?

— Что есть человек, с которым ты могла бы быть счастлива, совершенно счастлива.

Она помолчала и наконец сказала:

— Нет, не было. А она чувствует то же самое, что и ты?

— Мне кажется, пока слишком рано так говорить. Но ей нравится быть со мной, и у нас очень много общего. Это хорошее начало, как ты думаешь?