Танец судьбы (СИ)

В тот момент, когда байк скрылся из вида, я понял, что допустил очередную ошибку – не взял номер ее телефона. Если она решит не возвращаться, то я вновь потеряю ее. Казнить себя было поздно, поэтому оставалось надеяться на лучшее.

***

Все выходные я не находил себе места. Я просмотрел всю литературу, которая могла бы помочь при операции. Я договорился о нескольких консультациях с ведущими специалистами в этой области и даже позвонил своему бывшему профессору в университет.

Потом пришло время рисунков. По возможности я старался сохранить основные черты лица, но в случае Изабеллы, она будет совсем другим человеком. Ошибка, допущенная при прошлой операции, не оставляла мне выбора – изменить придется все, за исключением ее милого носика. Я сделал более тридцати набросков, а потом выбрал один, тот, который больше всего мне понравился.

В понедельник я с нетерпением ждал встречи, но она приехала, когда я был на операции, и только после обеда Ньютон сообщил мне о ее утреннем визите, не преминув при этом назвать меня чокнутым, раз я взялся за такой тяжелый случай. В ответ я только усмехнулся и продолжил подготовку к операции Изабеллы.

Неделя промелькнула незаметно, я несколько раз встречался с девушкой, но все наши разговоры были исключительно деловыми и в присутствии третьих лиц. Сама операция длилась почти шесть часов и заставила меня понервничать. Малейшая моя ошибка дорого бы ей обошлась, поэтому мне понадобилась вся сила воли, чтобы собраться и избавиться от мешавших мне эмоций.

И вот сейчас вместо того, чтобы пойти домой и отдохнуть, я в десятый раз зашел в палату девушки, проверяя ее состояние. Она все так же спала, еще не придя в себя после наркоза, а я взял стул и сел рядом с ее кроватью. Несмотря на то, что день сегодня выдался трудный, я чувствовал удовлетворение от проделанной работы и был уверен, что нахожусь на верном пути.

Подчиняясь какому-то внутреннему порыву, я взял ладошку Изабеллы. Она была маленькой и удивительно хорошо умещалась в моей большой руке. Наклонившись, я осторожно поцеловал длинные тонкие пальчики, а потом бережно спрятал их в своих ладонях, испытывая при этом странное чувство единения. Эта девушка, по сути, была для меня чужим человеком, но сейчас не было никого ближе и дороже, чем она. Я даже улыбнулся, поймав себя на этом противоречии.

В этот момент моя спящая красавица проснулась. Пошевелившись, она тихонько застонала и, подняв руку, попыталась дотронуться до лица.

- Шшш… все хорошо, - негромко сказал я, перехватывая ее ладошку. – Не пугайся, у тебя повязка на глазах, поэтому ты не сможешь их открыть.

Девушка повернула голову на мой голос и попыталась что-то сказать.

- И с разговорами тоже лучше повременить, наркоз еще не совсем прошел, и губы тебе пока не подчиняются. Могу сказать, что операция прошла хорошо. Если слышишь и понимаешь меня, сожми руку, - сказав это, я увидел, как маленькие пальчики сжались в кулачок. – Вот и умница, а теперь давай еще немного поспим.

Я позвал медсестру, чтобы она сделал укол обезболивающего и успокоительного, а потом, когда Изабелла вновь уснула, я еще целый час сидел рядом с ее кроватью, держа девушку за руку. Мне не хотелось оставлять ее одну, но завтра меня ждал очередной рабочий день, поэтому мне пришлось поехать домой и немного отдохнуть.

***

- Как дела? – спросил я, входя в палату.

- Замечательно, - ответила Изабелла, поворачивая ко мне забинтованную голову. Ее голосок был бодрым, в нем чувствовалась радость. Я улыбнулся, останавливаясь около ее кровати. Прошло уже два дня после операции, пора было сделать первую перевязку.

- Готова увидеть мир?

- Конечно. Плохо быть беспомощной и слепой. Я даже встать с кровати самостоятельно не могу, - ворчливо ответила она, а я опять улыбнулся.

- Ну, тогда давай ненадолго откроем тебе глаза.

Медсестра стала осторожно снимать повязку. Когда последний бинт был убран, глазки девушки тут же открылись, но ослепленная ярким светом она мгновенно зажмурилась.

- Не так быстро, - усмехнулся я и осторожно прикоснулся к ее щекам, начиная осмотр. Личико девушки представляло собой один сплошной желтый, опухший синяк, но так и должно было быть. Гораздо важнее было то, что кожа нигде не была перетянута, а значит, операция прошла успешно. От моих прикосновений ей было больно, и Изабелла прикусила нижнюю губу.

- Не кусай свои красивые губки, а то придется еще и их оперировать, - я решил пошутить, а девушка фыркнула совсем как котенок, вызывая у меня еще одну улыбку. – Сейчас можешь отдохнуть пару минут, а потом вновь придется упаковать тебя в бинты.

- Хорошо, - тяжело вздохнув, ответила она и открыла глаза. Я не ожидал, что стоит мне заглянуть в эти карие омуты, и я опять потеряюсь во времени и пространстве, но именно так и произошло.

- Я очень страшная, да? – расстроено спросила девушка.

- Ты красивая, - прошептал я, не в силах отвести взгляд.

- Доктор Каллен, - обратилась ко мне медсестра, и только тогда я пришел в себя. – Все как обычно? – спросила она.

- Да, - ответил я, с сожалением убирая руки с личика девушки и отходя в сторону.

Я внимательно смотрел, как медсестра делает новую повязку Изабелле, как от боли сжимаются в кулачки маленькие пальчики девушки, и как, тяжело вздохнув, она откидывает голову на подушку. Мне очень хотелось облегчить ее страдания, но я знал, что ей придется еще многое вытерпеть, прежде чем она сможет любоваться собой в зеркале. При этом меня не переставало поражать ее мужество - за два дня я не услышал ни одной жалобы или просьбы дать дополнительные обезболивающие.

Закончив перевязку, медсестра собрала инструмент и вышла. Я тоже хотел последовать за ней, чтобы дать девушке отдохнуть, но она остановила меня вопросом:

- А когда совсем снимут бинты?

- Через два дня.

- Еще два дня, - печально вздохнула она.

- Я вижу, что тебе скучно.

- Да, очень тоскливо быть все время в темноте и одиночестве.

- Ты могла бы слушать плеер, - предложил я, мысленно дав себе по голове за то, что не подумал об этом раньше.

- У меня нет плеера, - расстроенно сказала девушка.

- Зато у меня есть, и я могу его тебе одолжить. Только скажи, что ты любишь слушать?

- Доктор Каллен, вы и так для меня многое делаете, я не хочу еще больше вас обременять.

- Мне казалось, что мы перешли на ты?

- Эдвард, ты и так многое для меня делаешь, я не хочу еще больше тебя обременять, - тут же перестроилась она, и я был уверен, что улыбнулась, хотя бинт на лице скрыл это от меня.

- Вот так-то лучше, и ты меня совсем не обременяешь, - улыбнувшись, я сел рядом с кроватью. – Так что ты хочешь послушать?

- Тогда что-нибудь из классики, и я бы не отказалась от парочки аудиокниг.

- Классика? – я удивился. Не думал, что лихая гонщица может любить такую музыку. Я предполагал, что придется найти что-то из тяжелого рока.

- Мне нравится классика, она успокаивает, - пояснила девушка.

- А на какую тему книги?

- Ну… - она немного замялась и начала теребить край одеяла. – Знаешь, есть такая серия книг о вампирах «Сумерки»?

- Нет, не знаю, но обязательно найду, - пообещал я. Выбор книг показался мне более логичным для любительницы погонять на байке – все же вампиры - это нечисть, а значит, мистика, ужасы и много крови.

- Спасибо.

- Выздоравливай, - сказал я, с сожалением покидая палату. Если была бы такая возможность, то я находился бы рядом с Изабеллой постоянно, но вездесущий Ньютон уже намекал, что в этой палате я провожу больше времени, чем во всех других вместе взятых. Майк был прав, и мне не хотелось, чтобы по больнице поползли нелепые слухи. Я бы не пережил, если бы у Изабеллы появился другой лечащий врач, а так и произойдет, если молва дойдет до руководства, поэтому приходилось сдерживать свои порывы.

После смены я заехал в магазин за МР3 плеером, и весь вечер закачивал в него музыку и книги. Классику я и сам любил, поэтому все мои любимые произведения сразу же оказались в плеере, а вот книги вызвали у меня удивление.