Искра. Небывалое

И тут в помещении появился тот, кого Искра вообще не ожидала увидеть. Август. Он хоть и двигался абсолютно бесшумно и незаметно, но тут же привлек к себе всеобщее внимание, впрочем, как и всегда. На фоне всех остальных, сонных, растрепанных, одетых во что попало, Август выглядел так, словно его привезли откуда-то с гламурной вечеринки: из-под кожаного пальто с меховым подкладом виднелась рубашка из белого шелка, в ослабленном узле галстука поблескивала жемчужина.

- О, Леголас! – с благоговением в голосе воскликнула Пацифистка. Все смотрели на него выжидающе. А он не спешил проявлять каких-либо эмоций, скользя взглядом по лицам.

Искра невольно поморщилась. И от дурацкого никнейма, и от того, что даже здесь он не изменял себе: ходячий бог собственной персоной.

-Тебе кто-то позвонил? – спросила Искра, вставая.

Август повернулся к ней. Судя по тому, как его каменная маска сменилась на живое человеческое лицо, с беспокойством в глазах и морщинками на переносице, именно ее он и искал среди всех лиц. Подошел, зачем-то протянул к ней руку в коричневой перчатке, в последний момент, будто не решившись обнять, вцепился в пуговицу на ее пальто, опустил глаза:

- Мой номер значится у него в страховке, на случай, если что случится, - сказал он негромко.

- А, ну да....

Они замолчали. Он ничего не спрашивал, должно быть, разузнал все в приемной. А ей нечего было больше сказать ему. По крайней мере, здесь и сейчас. Разве только...

- Мне страшно.

И тогда он обнял ее. Потянул к себе за пуговицу, положил руки ей на спину, сжал. Поверх его плеча, сквозь пелену предательских слез Искра видела, как потихоньку встают и гуськом выходят вон би-формчане. Вскоре, кроме них двоих, тут остался только спящий на диване комочек в смешной зеленой шапке.

Август отстранился, стянул перчатки и отошел к одному из пустых диванов.

- Присяду, - сказал он, будто извиняясь, - вторую ночь на ногах. Работа....

Он покосился на спящую Клару и больше ничего не сказал. Искра осталась стоять под дверью реанимации.

- Искра, - громким шепотом позвал ее кто-то. Она подняла глаза и увидела выглядывающую из-за угла Риву, - давай я заберу к нам девочку. Не бойся...

Искра растерянно замотала головой.

- Иди, Ревекка, - устало сказал Август, не поднимая на нее глаз, - Искра привыкла все тянуть сама.

Рива пожала плечами, махнула рукой в неопределенном направлении и ушла.

- Ты, конечно, винишь во всем меня, - сказала Искра через несколько минут молчания. - Правильно делаешь.

- Кир постоянно попадает во всякие передряги, - хмуро ответил Август, - и ты тут ни при чем. Он просто обожает приключения, не может пропустить ни одно. И если их нет, начинает их себе придумывать. Проблема, которую можно было решить всего двумя звонками, для него просто стала... поводом повыпендриваться.

- Кто тебе рассказал?

- Женька. Пацифистка. Но мне интересны подробности. Если не возражаешь, я бы хотел получить их от тебя, а не через десятые руки.

Искра кивнула. Почему-то ей сейчас казалось, что она отчитывается за случившееся перед кем-то из родителей Кира.

- Когда начался шантаж?

- Позавчера. Вернее, уже позапозавчера. В понедельник. Скорее всего, именно тогда Макс и получил компромат на Кира.

- Интересно…

- Что интересно?

- Интересно, что это произошло именно в понедельник.

- В смысле?

- Да так, может, это и неважно. Просто совпадение. Так значит, в понедельник, - сказал он с неохотой. - А что за компромат?

- Фотографии. Кто-то снимал Кира в клубе с разными девушками и парнями. Сначала эти снимки прислали мне, а через несколько дней, видимо, Максу.

- И всего лишь? – Август тяжело вздохнул. - Источник, конечно же, не вычислили?

Она промолчала. Он задумчиво побарабанил пальцами по подлокотнику кресла.

- Будь добра, пришли мне координаты твоего бывшего, где его можно найти, чем занимается и прочее.

А теперь ей казалось, что она общается с ним, как на работе: получает поручения и кивает, обязуясь все исполнить в срок. До чего же неприятно.

- Да уж… - между тем сказал Август, - как я себе и представлял, Кир наломал дров из-за какого-то пустяка. Он в своем стиле: привлек к этому массу левых, непричастных людей. О последствиях, о том, что они могут всё это разболтать направо и налево, он , конечно, не думал. Как всегда.

- Август, он искренне хотел помочь.

- Помочь вынести шкаф можно через дверь, а не через форточку, - проворчал Август и отвернулся к телевизору, давая знать, что возражений не потерпит.

- Боже, не позавидовала бы я твоей жене, - пробормотала Искра, начиная расхаживать взад и вперед под дверью. Нервы уже начали сдавать, а ведь они находились в одной комнате всего минут десять.

- Кому-кому? – переспросил Август, забыв про телевизор. В глазах его прыгали смешинки. Искру просто взбесила такая перемена в его настроении.

- Очень смешно! Он там... без сознания, а ты... – она запнулась, не зная, как описать его поведение: он не смеялся и даже не улыбался, он просто издевательски смотрел на нее и явно ожидал чего-то забавного.

- У него крепкая голова. Знаешь, сколько раз он падал со своего гребанного мотоцикла - и ничего, жив, - сказал Август спокойно, - раз уж ты с ним, привыкай, ты тут частенько будешь ночевать.

А вот это уже было похоже на иронию. Вот, мол, получи. Искра попробовала просверлить Августа его же фирменным взглядом, от которого обычно хочется куда-нибудь исчезнуть. Тот только поерзал на месте, словно устраиваясь поудобнее, но глаз не отвел.

- А ты, оказывается, бездушен не только к посторонним, - сказала Искра.

Август криво ухмыльнулся.

- Да, я вообще довольно неприятный тип, - сказал он

Похоже, ночь будет бесконечно длинной, подумала Искра. Она, наконец, сняла пальто, наплевав на то, что под ним у нее только длинная рубашка в клеточку, и села на диван в ногах у Клары. Чтобы как-то убить время и прекратить мысленно истязать себя за то, что случилось, она вынула телефон и открыла свой почтовый ящик.

Всего одно новое письмо. От него.

«Еще, говоришь?

Такое короткое слово, но такое многозначное. Чего именно ты хочешь “еще”? Я склонен понимать это так, как мне бы хотелось. Ты не возражаешь? Ведь потому ты и написала так неоднозначно, давая мне волю решать самому. Итак, я решил за тебя. Так значит, еще... Да ты и так получила уже всё, что только можно было тебе отдать. Больше – я не могу, не умею, не научен. Он – может, я – нет.

Я никогда не волновался по поводу того, насколько я нормален, согласно общепринятым нормам. Однако с недавних пор я стал задаваться таким вопросом: нормально ли – чувствовать то, что чувствую я к тебе? Как ты считаешь, нормально ли, заподозрив женщину в обмане, в измене – возжелать ее еще больше? Понимать, что налет порочности красит ее еще больше, придает ей еще больше загадочности?

И вдруг оказывается, что тебе этого мало, мало того, что я тебе пишу, что я чувствую, что сомневаюсь. Ты хочешь еще больше. Твоя ненасытность в купе с порочностью просто сводит с ума. Неужели ты действительно хочешь этого? Подумай хорошенько. Если ты придешь ко мне, то я тебя приму, ослепленный твоей игрой. Но знай, что это – не навсегда, что однажды я прозрею. И я снова вспомню о нем. И о том, как ты с ним поступила. Как мы оба поступили.

И тогда я тебя не прощу.

Еще не поздно сказать «нет».

Искра почувствовала на себе его взгляд. Она погасила телефон и отвернулась. Она поняла, что допустила огромную ошибку, написав ему ответ. Больше она этого делать не будет. Сегодня она поняла, как хрупко ее счастье. Нельзя с этим играть.

***

В семь утра им разрешили войти к Киру на одну минуту. Он лежал, окруженный со всех сторон ширмами, цвет его лица сливался с бинтами на голове, губы потрескались, глаза ввалились, скулы будто обвели грифельным карандашом. И только проступившая щетина и слабая улыбка казались знакомыми. И главное - он был жив, был в сознании.