Только дружба?

— Может, стоит позвонить ему и...

— Он умер, — резко перебила Девон. — Он умер еще до рождения Джонни. А сейчас Сара собралась замуж, вот почему она решила, что пришло время взять Джонни к себе.

Паркер саркастически усмехнулся.

— И кто же этот счастливчик?

— Клайв Монт.

— Актер?

— Да, но сейчас он редко снимается, он стал режиссером, — уточнила Девон. — У него свой сериал на телевидении.

— И брак с ним пойдет на пользу актерской карьере Сары, — догадался Паркер. — Думаю, с ее стороны это будет брак не по любви, а по расчету.

— Я бы так не сказала, — уныло возразила Девон. — Сара от него в восторге. Паркер, ты циник.

Из телефонного разговора с племянницей у Девон сложилось впечатление, что Сара передумала насчет Джонни именно под влиянием Клайва.

— Лучше быть циником, чем жертвой.

Опять это снисходительное презрение!

— Я вовсе не жертва!

Паркер с удовольствием заметил в ее глазах искру гнева. Этого он и добивался: уж лучше гнев, чем беспросветное отчаяние.

— Тебе виднее, — протянул он. — Кстати, может стоит попытаться убедить Монта, что ребенок ему не нужен?

Девон пристально посмотрела на него. Такую идею мог выдать только Паркер, причем в его устах она даже казалась вполне разумной.

— Я не хочу плести интриги, я должна поступить так, как будет лучше для Джонни. — Девон постаралась придать своему голосу уверенность, но в действительности ее одолевали сомнения. — Я должна сделать то, что давно следовало: подготовить Джонни к жизни с родной матерью.

Для этого ей придется забыть о собственных чувствах и сделать переход, как можно менее болезненным для Джонни.

— Невозможно подготовить ребенка к расставанию с единственной женщиной, которую он считал своей матерью. — Паркер прищурился, густые ресницы скрыли выражение глаз. — Мы должны что-то придумать. А пока давай-ка выпьем кофе.

— Я не хочу кофе!

— Придется выпить, тебе это нужно: ты пьяна.

Девон открыла было рот, чтобы возразить, но сообразила, что Паркер, вероятно, прав. Будь она в трезвом рассудке, не раскисла бы.

— Не вставай, я сам приготовлю.

Девон и не собиралась вставать. Не будь она смертельно уставшей, то спросила бы, с какой стати Паркер надумал взять решение ее проблемы на себя. Впрочем, она и так догадывалась, в чем дело. Паркер очень любит свою мать, несмотря на то, что та сбежала, когда ему было всего два года. Почему сбежала — версий существовало великое множество, какая из них была верной, никто не знал наверняка.

Сказать, что отношения Паркера с мачехой были плохими, — ничего не сказать. Мальчик семи-восьми лет не мог противостоять умной расчетливой женщине, поставившей перед собой цель посеять рознь между отцом и сыном. Но сегодняшний Паркер, взрослый мужчина, достаточно хорошо вооружен против любительниц им манипулировать и не колеблясь пустит свое оружие в ход. Паркер способен быть безжалостным. Может быть, ситуация того и требует? Девон решительно отбросила заманчивую мысль предоставить ему свободу действий.

Через несколько минут Паркер вернулся в гостиную с двумя чашками крепкого черного кофе.

— Я забыл, ты пьешь с сахаром или без?

Девон, свернувшаяся калачиком на диване, вздохнула во сне, но не проснулась.

3

Девон приподняла голову и тут же со стоном снова уронила ее на подушку.

— На это вино нужно бы приклеить предупреждение, — раздался сочувственный голос прямо над ее левым ухом.

Если бы у Девон не раскалывалась голова, она кивнула бы, но сейчас лишь приподняла веки, да и то с трудом — ей даже показалось, что со скрипом. Спросонья она не сразу поняла, где находится. Прямо на нее заботливо смотрели смеющиеся карие глаза. И вдруг Девон осенило: она лежит в своей кровати. С Паркером!

— Что ты делаешь в моей постели?

Она попыталась спросить безразлично, так, словно обнаружить утром в своей кровати невероятно привлекательного мужчину для нее в порядке вещей. Попытка провалилась. Мозг Девон лихорадочно работал, силясь найти объяснение этому загадочному явлению, но тоже безуспешно.

— Не «в», а «на» твоей постели, — уточнил Паркер, переворачиваясь на бок и подпирая голову рукой.

Надеюсь, это не одно и то же, подумала Девон. Она быстро приподняла уголок одеяла и украдкой вздохнула с облегчением: по крайней мере, на ней довольно симпатичная ночная рубашка, а не какое-нибудь старье, потерявшее и цвет, и форму. А Паркер полностью одет — это хороший признак... наверное.

Признак чего? — насмешливо спросил ее внутренний голос. Разве Паркер когда-нибудь проявлял хоть какой-то интерес к твоему телу? Да и с какой стати, если он предпочитает высоких статных блондинок? Наверное, и его замужняя любовница тоже была из той породы.

Взглянув на вещи трезво, Девон была вынуждена признать: предположение, что Паркера вдруг обуяла похоть, почти невероятно. Казалось, это должно было ее успокоить, но где это видано, чтобы мысль, что тебя не считают сексуально привлекательной, поднимала настроение?

Эх, если бы вспомнить, что произошло ночью! — подумала Девон. К сожалению, ее амнезия касалась только того, когда и как она оказалась в постели с Паркером, другие же проблемы, о которых ей как раз хотелось бы забыть, она помнила прекрасно. Она ни на секунду не забывала, что Сара и ее жених приезжают, чтобы взять Джонни и поехать с ним в зоопарк. Даже Сара, правда, после долгих уговоров, согласилась, что нужно хотя бы немного подготовить малыша, прежде чем срывать его с привычного места.

Открытие, что она совершила то, о чем впоследствии пожалеет — и с кем, с Паркером! — могло бы убедить Девон в собственной неотразимости, но то же событие стало завершением самого ужасного дня в ее жизни. Нет, не могла она это сделать... Не могла? Девон всмотрелась в лицо Паркера, но его насмешливо-довольное выражение могло означать что угодно.

— Если ты помнишь, Девон, я далеко не впервые оказался в твоей постели.

Выражение лица Девон немного смягчилось. Да, она помнила, как обнимала его худое тело, когда они были подростками. Не раз и не два он засыпал, склонив голову на ее грудь, тогда еще по-девчоночьи плоскую. От этого воспоминания у нее неожиданно подступил комок к горлу. Такой близкой дружбы, как когда-то с Паркером, тогда еще ранимым подростком, у нее больше ни с кем не было. Девон понимала, что глупо рассчитывать на сохранение их близости и в зрелом возрасте, но думать о том, как далеко разошлись их пути, было почему-то больно. К счастью, их дружба с годами не умерла совсем.

Девон вздохнула. Оставалось надеяться, что эта ночь была такой же невинной, как те, о которых Паркер вспомнил, и ей не о чем беспокоиться. Ей было бы еще легче, не будь голос Паркера таким сексуальным, но в его устах даже колыбельная песня звучала бы обольстительно.

— Скажи, за твоим окном все еще растет старый бук?

Теперь ему нет нужды лазать по деревьям, женщины сами раскрывают перед ним двери... кроме Кори. Паркер вспомнил дверь, которую захлопнули у него перед носом, и в его глазах блеснули льдинки. Жаль, что это не случилось до того, как он выставил себя на посмешище!

— Нет, он засох и его пришлось спилить, — бесстрастно ответила Девон, стараясь не показать, как ее это расстроило.

— Время никого не щадит, — философски заметил Паркер.

Девон украдкой окинула быстрым взглядом его крупную мужественную фигуру. Вот уж кого не назовешь дряхлым! Более того, Девон подозревала, что даже сейчас, будучи в великолепной форме, он еще не достиг поры расцвета.

— Надеюсь, ты не собираешься предаваться ностальгическим воспоминаниям? Могу тебя успокоить: после того, как старое дерево спилили, я посадила несколько саженцев. А еще позволь уточнить: дерево росло за окном бабушкиной спальни, а не моей, и кровать была ее.

Та узкая металлическая кровать, которую они когда-то делили, теперь, пожалуй, не выдержала бы веса Паркера. Девон еще раз окинула взглядом его фигуру. Кто бы мог подумать, что костлявый подросток превратится в крупного мужчину с хорошо развитой мускулатурой! Чувствуя, что у нее почему-то учащается дыхание, она вздохнула и провела кончиком языка по вдруг пересохшим губам. В горле тоже пересохло и саднило, как будто она хотела плакать, только плакать ей больше не хотелось. Девон попыталась взять себя в руки. Одно дело — заметить, что мужчина излучает сексуальный магнетизм, в этом нет ничего особенного, и совсем другое — поддаться влиянию этого самого магнетизма. Женщин, по достоинству оценивших физическое совершенство Паркера, и без нее хватает, незачем пополнять собой ряды его поклонниц. Девон осторожно посмотрела на Паркера: не заметил ли он, как она его разглядывала? Но, оказалось, он смотрел вовсе не на ее лицо — его взгляд был прикован к груди, вырисовывающейся под ночной рубашкой.