Розы нашей любви

Она позавидовала этим детям, которые в таком раннем возрасте вольны фантазировать и изобретать собственные игры. Как величайшей ценностью она наслаждалась каждой проведенной с ними минутой. И ей было страшно жаль, когда Розали крикнула, что завтрак готов. Джерри должен был позвать мужчин, а Пэтси следовало помочь матери накрыть на стол.

– Мы доиграем в следующий раз, – сказала Мелоди детям. Она уже представляла, как возьмет их прокатиться на настоящей яхте, принадлежащей Джейку. То-то они будут в восторге!

После непременного мытья рук Мелоди прошла за Пэтси на большую кухню, наполненную восхитительными ароматами.

– Помощь нужна? – спросила она у Розали.

– Все уже готово, – ответила та. – Просто посидите со мной, и, пока Пэтси накрывает на стол, поболтаем немного.

«А мне в возрасте Пэтси запрещалось даже заглядывать на кухню, где заправлял повар – швед, служивший некогда шеф-поваром во французском ресторане», – с тоской подумала Мелоди.

– Вы живете в Уилмингтоне? – спросила Розали, добавляя тонко нарезанные колечки красного лука в картофель.

– Да.

– И постоянно жили здесь с рождения?

– Почти. – Как Мелоди и предчувствовала, Розали была любопытна.

– Я тоже. Училась в начальной школе в Лейси, а потом в средней, в Милтоне. Вы тоже ходили в Милтон?

Мелоди покачала головой.

– Не знаю почему, но мне кажется, что я вас где-то видела. Боже, кажется, уже лет сто пролетело с того времени, как я окончила школу! Пэтси, пристегни Непоседу к стульчику и посмотри, куда там запропастились мужчины. А, вот и они!

И очень вовремя, подумала Мелоди со вздохом облегчения. Она была рада, что разговор с Розали длился недолго. Отвечать на подробные расспросы ей было крайне неловко. Вот когда она расскажет все Тони…

Сколько же энергии в этих людях, думала Мелоди, вот и аппетит у них под стать. Она помогала Розали раздавать тарелки, наполненные до краев. Аппетитный запеченный картофель, щедро приправленный хрустящим луком, толстые сочные куски ветчины, домашние лепешки с медом и вареньем, потом яйца и крепкий, горячий кофе – в общем, завтрак весьма обильный. Но Розали вряд ли придется беспокоиться о фигуре: когда столько приходится крутиться – не располнеешь, думала Мелоди, наблюдая, как она то и дело вскакивает из-за стола, чтобы подать очередное блюдо. И Пэтси приходилось бегать то за дополнительной порцией лепешек, то за маслом. Но никто из мужчин, даже маленький Джерри, не сдвинулся с места. Кухня в этой семье считалась уделом женщин.

За столом царила оживленная атмосфера, все, и дети в том числе, говорили сразу и обо всем: начиная с овощей, которые предполагал посадить Педро, и до ссадины на колене Непоседы. Мелоди не участвовала в разговоре, но тем не менее чувствовала себя своей среди членов этой дружной семьи. Приятно было слушать непринужденный разговор, далекий от обсуждения курса акций и превратностей рынка, и… просто смотреть на Тони. До чего же он красив! Он высок ростом и худощав, с превосходно развитой мускулатурой. Ей нравилась энергичная грация, с которой он двигался. Нравилось, как он обрабатывал розы или подсаживал ее в кабину пикапа, так, словно она была невесомой. Ей нравилось, как он нежно и осторожно брал Непоседу на руки, как легко, будто играя, рыхлил землю культиватором, как он смеялся шуткам Педро, словом, нравился ей целиком и полностью.

Неужели она успела влюбиться?

Смешно, ведь она совсем его не знает, пять дней назад даже не подозревала о его существовании. Разве возможно полюбить мужчину только потому, что он с легкостью орудует культиватором и великолепно выглядит?

Тем не менее дело обстояло именно так. Иначе откуда бы взялась эта глубокая, горячая уверенность, это чувство, что она нашла удивительного человека, искреннего, заботливого и надежного? Что она обрела наконец «своего» мужчину, которого сможет любить вечно?

«Своего мужчину»? О Боже! С чего она взяла, что он разделит ее безумные, необъяснимые, невероятные эмоции?

Мелоди постаралась спуститься на землю и сосредоточиться на общем разговоре. Педро раскатисто смеялся.

– Значит, он женился на деньгах?

– Видимо, так, – ответил Тони. – Она владеет, кажется, каким-то рестораном.

– И ты лишился своего единственного работника, который помогал тебе возиться с цветочками?

Мелоди не понравилось то, как Педро произнес эти слова. Он словно ни в грош не ставил начинания брата. Но Тони, кажется» ничуть не обиделся.

– Толку от него, впрочем, было немного. Он не особенно утруждал себя работой.

– А какая из себя его жена? – поинтересовалась Розали.

– Высокая блондинка, недурна собой, но не в моем вкусе – слишком любит командовать. Джо будет плясать под ее дудку до конца жизни.

– Зато он неплохо устроился, – снова хохотнул Педро. – Может быть, и тебе, братец, стоит последовать его примеру? Если хочешь по-прежнему возиться с цветочками, материальная поддержка тебе не повредит.

– Нет, спасибо, если я когда-нибудь встану на ноги, то сделаю это сам.

– Правильно, парень! – Педро хлопнул брата по спине. – Ты, может быть, всего лишь торговец букетиками, но ты настоящий Костелло.

– Это точно, – согласился Тони.

– Мы, Костелло, сами содержим наших женщин, а не они нас. – Педро повернулся к Мелоди. – Моя крошка Розали, с тех пор как вышла за меня замуж, не работала ни дня.

Мелоди улыбнулась и кивнула в ответ, хотя и была с ним не согласна. Насколько она могла судить, Розали работала, не покладая рук. Но тем не менее Мелоди узнала нечто существенное о мужчинах, носящих фамилию Костелло. Может, все же не стоит говорить Тони о том, что она богата? Пока не стоит?

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

– Вы любите свою ферму? – спросила Мелоди, когда машина выехала на шоссе.

– Разумеется, ведь с помощью этой земли я смогу реализовать свои планы. – И он с упоением принялся говорить, как разобьет землю на участки и использует каждый клочок, где посадит деревья, где поставит теплицы. – Земля там великолепная, плодородная. Это идеальное место для питомника, и у меня руки чешутся побыстрее начать. Но действовать придется не спеша. Потребуется солидная сумма, чтобы наладить дело.

– Вы можете занять. – Для всех своих предприятий отец Мелоди брал кредит.

– Невозможно занять без залога.

– А земля?

– Она принадлежит деду и бабушке, это их единственное средство существования. Ферма последние несколько лет постоянно терпела убытки, но дед никогда не брал в долг. Я думаю, сейчас они жалеют, что ферму не удалось продать, но с нынешним земельным кодексом они все равно не выручили бы за нее достаточно денег, чтобы жить прилично. Они сдают ее мне за бесценок, и я собираюсь возместить им все сполна, как только встану на ноги.

В его голосе слышалась твердая решимость, и Мелоди сердцем почувствовала, что ждать, пока он «встанет на ноги», долго не придется.

– Как часто вы туда наведываетесь? – спросила она.

– Реже, чем хотелось бы. В городе я снимаю комнату недалеко от университета – так удобнее искать заработок.

– Но вы предпочли бы жить на ферме?

– Еще бы! Все свободное время я провожу там. Моя старая детская комната всегда готова для меня.

– Ваша детская? Вы в детстве подолгу гостили на ферме?

– Каждое лето.

– И ваши братья с вами?

– Нет, только я. Фрэнк и Педро занимались бейсболом и не хотели уезжать из города, а Мария была еще слишком мала.

– Мария? – Мелоди впервые услышала это имя.

– Самая младшая в нашей семье. Она сейчас учится в театральном колледже, и отец из-за этого сам не свой.

– Почему же, если ей нравится это занятие?

– Для его малютки актеры – неподходящая компания. – Тони усмехнулся. – Наверное, начитался жутких историй в бульварных газетенках.

Мелоди слегка занервничала, не зная, какого ожидать приема от бабушки и дедушки Тони. Если его родители так консервативны…