С огнем не шутят

— Обещаю, — ответила Ева больше из желания успокоить разволновавшуюся бабушку.

С Августом Уэстоном она познакомилась спустя два года. Он учился тогда на втором курсе в том же университете, в который по его настоянию пришлось поступить и ей. За это, впрочем, она испытывала сейчас к нему искреннюю благодарность, ведь, если бы не полученное образование, ей не, удалось бы встать на ноги после расставания с ним.

Наверное, ее красота действительно глубоко потрясла Уэстона в момент знакомства. Ведь уже после нескольких свидании ему вдруг страстно захотелось привезти ее домой и представить титулованным родителям.

В те дни Еве, только привыкавшей к мысли, что люди смотрят на нее с восхищением, только начинавшей вкушать прелести юного возраста, несказанно льстило внимание Августа. Она была еще не в состоянии разглядеть в нем деспота и ревнивца и пребывала в счастливом мире светлых иллюзий.

Ее мать, узнав, что у дочери появился богатый жених, пришла в неописуемый восторг.

Отец же, вечно занятый работой и друзьями, воспринял это известие как нечто само собой разумеющееся, сказав лишь, что Ева оправдала его надежды. И только бабушка, познакомившись с Августом и взглянув на него своими проницательными задумчивыми глазами, сделалась вдруг сдержанной и печальной, очевидно сразу поняв, какое будущее ждет с ним ее красавицу внучку.

А это будущее представляло собой настоящий кошмар. На протяжении двенадцати с лишним лет Ева была лишена права быть самой собой и находилась под постоянным контролем. Август, хоть и одаривал ее дорогими нарядами, косметикой и украшениями, запрещал ей одной выходить из квартиры, которую купил для нее, отчитывал за каждый даже мимолетно брошенный на постороннего мужчину взгляд, ежедневно угрожал, что придушит собственными руками, если узнает, что она в чем-то его обманывает.

Учась в университете, Ева боялась смотреть на однокурсников, не водила дружбы ни с кем из девчонок, не принимала участия в студенческих пирушках и розыгрышах и чувствовала себя от этого ущербной и бесконечно несчастной. Некоторые из наиболее страстно увлеченных ею поклонников умудрялись передавать ей любовные письма, которые она старательно прятала от Августа, а не сжигала или выбрасывала. Ведь эти письма, по сути, были единственной нитью, связывавшей ее с тем миром, в котором не было Августа.

Когда учеба осталась позади, он увез ее в один из принадлежащих его отцу замков под Дамфрисом, а о желании работать велел напрочь забыть. Становиться его законной женой Ева упрямо отказывалась, но и отделаться от него никак не могла.

Ее мучения прекратились благодаря счастливой случайности. Однажды, изрядно выпив с друзьями. Август уехал куда-то, не предупредив об этом никого из слуг. Сообразив, что подобного шанса может и не представиться, Ева схватила кое-что из одежды, взяла из ящика письменного стола, в котором Август хранил некоторую сумму наличных, немного денег, надела простенькое платье и, поймав на дороге машину, добралась до Дамфриса. А оттуда, трясясь от страха, направилась прямиком к сестре матери, проживающей в доставшемся ей от умершей три года назад бабушки Евы доме, в деревне под Глазго.

В эту деревню Август нагрянул уже через два дня. Но Еву, прятавшуюся на чердаке, не нашел.

На протяжении четырех месяцев она до смерти боялась появляться в Глазго, плакала каждый день, не зная, как ей быть. А потом, после разговора с тетей, строго сказавшей ей:

«Ты взрослый, умный человек и никому не должна позволять обращаться с собой как с красивой игрушкой», — обозлилась на саму себя, уехала в город и, вскоре найдя работу, зажила самостоятельно.

Август явился по прошествии еще трех месяцев, откуда-то узнав ее новый адрес и название юридического агентства, в котором она работала, и потребовал вернуться к нему. Но Ева, уже вкусившая свободы и полностью понявшая, как ей тогда казалось, смысл слов бабушки, хоть и испытывала перед ним некоторый страх, твердо сказала, что нынешняя жизнь без богатства и замка устраивает ее гораздо больше и что она ничего не собирается менять.

Август разозлился, уехал, потом заявлялся к ней еще несколько раз с мольбами, с требованиями, с угрозами. Однако Ева, приобретшая еще большую уверенность в себе, была непреклонна.

С той поры минуло полтора года. Поначалу от работы она сильно уставала, но со временем втянулась. Спустя полгода к ней уже обращались множество постоянных клиентов, и Ева с огромным внутренним удовлетворением осознала, что оказалась грамотным юристом. Еще больше радости ей доставляло то, что теперь люди видели в ней не только красивую внешность. Ее воспринимали как специалиста, как человека, способного помочь.

Мужчины по-прежнему смотрели на нее с восхищением. Многие, в том числе и кое-кто из клиентов, делали попытки с ней сблизиться. Но, не желая повторения истории с Августом и слишком дорожа своей новой жизнью, все приглашения на свидания Ева отклоняла.

К тому же на любовные дела у нее и времени-то не хватало — работать ей приходилось по десять, а то и по одиннадцать часов в сутки…

Поездка в Кению стала для нее и первым самостоятельным путешествием, и долгожданным отдыхом, и осуществлением давней детской мечты. Ева была так счастлива выдавшейся возможности взглянуть на дикую и завораживающую природу, на жирафов, слонов и розовых фламинго, что, приземлившись в аэропорту Найроби, чуть не расплакалась.

Столько приятного сразу! Нет, в это сложно поверить, думала она, вытираясь после душа огромным полотенцем и вспоминая Себастьяна. Каникулы, Кения, этот потрясающий парень… Интересно, нравится ли она ему?

Если судить по выражению лица, то вряд ли.

Еще во времена учебы Ева замечала в его даже мимолетном взгляде оттенок не то презрения, не то настороженности…

Ей пришло вдруг в голову, что, как это ни смешно, у нее практически нет опыта во флирте, заигрывании и прочих вещах, известных всем нормальным девушкам. Ева погрустнела, с новой силой чувствуя себя обделенной судьбой. Но, взглянув на часы и вспомнив, что через пятнадцать минут ей уже следует сидеть в автобусе, забегала по номеру, одеваясь и причесываясь…

Он все еще прокручивал в голове подробности обеда с Евой, когда лифт остановился на его этаже и двери с приглушенным шумом разъехались в стороны. Из полностью зеркальной кабины на него растерянно смотрела Ева.

В окружении трех собственных отражений она походила на прибывшую откуда-то на Землю инопланетянку.

Себастьян тоже смутился и несколько секунд таращился на нее, как полный болван.

Но потом одернул себя, шагнул в лифт, улыбнулся несколько неестественной улыбкой и пробормотал:

— Какое совпадение. Обедали вместе и в лифте встретились.

Ева кивнула и хихикнула.

— Как вам понравился номер? — спросил под шорох закрывающихся дверей Себастьян первое, что пришло на ум. И тут же мысленно обозвал себя дураком, вспомнив, что Ева избалована роскошью.

— Очень понравился, — ответила она просто, глядя на него честными улыбающимися глазами. — Большой, удобный, ничего лишнего. А вид из окон — просто чудо какое-то! Я, как только вошла в номер, минут десять рассматривала кусты и деревья под окнами. В Шотландии таких не увидишь.

Себастьян прищурился, пристальнее вгляделся в ее темные глаза.

Здорово у нее получается разыгрывать наивную девочку, восхищенно подумал он. Но до чего же она, черт возьми, хороша в этой роли!

С ума сойти!

— Да, я тоже оценил открывающиеся из окон виды. Но других тут и не может быть, мы ведь в Самбуру!

— Точно! — согласилась Ева, и ее белое нежное лицо как будто озарилось прозрачным, еле заметным, но ясно ощущаемым светом. — Если бы вы знали, как я рада, что наконец-то приехала сюда!

Она порывисто прижала сложенные вместе ладони к груди, и Себастьяну вспомнились восторженные одноклассницы из начальной школы. Наверное, Ева заметила что-то в его глазах, потому что порывисто опустила руки и перестала улыбаться.

Не удивлюсь, если узнаю, что параллельно с учебой в университете она посещала курсы актерского мастерства, невольно подумал Себастьян. Или школу для ведьм, добавил он, мрачно усмехаясь про себя. Вслух же произнес другое: