Я прилечу за тобой

— Ты служил на флоте? — Это совершенно не сочеталось с его внешностью «плохого мальчика». — А как же дисциплина? Все эти правила и регламентации. Обязательные дежурства.

— А что в этом такого? — Он бросил на нее удивленный взгляд.

Она решила ответить прямо:

— Ты вроде как совсем не того типа.

— Приглядись получше. — Тон его голоса был заметно суше.

Хорошая идея. Отличная. Она сняла крышку с камеры и посмотрела на него через объектив.

— Ну что ж, сейчас вижу. — Но только потому, что он позволил ей увидеть. Ту часть себя, которую плейбой Пит Беннетт предпочитал не демонстрировать. — И сколько ты пробыл на флоте?

— В регулярных частях? Семь лет.

— А потом?

— Потом перешел в спасательную вертолетную службу.

— А сколько там?..

— Восемь.

Он отвел взгляд, сразу же закрывшись, но Серена все же успела поймать выражение боли на его лице. Почему человек, восемь лет спасавший жизнь людям, теперь перебрасывает туристов с острова на остров, а потом собирается перевозить грузы для какой-то геолого-разведочной фирмы? Вряд ли можно просто так уйти с работы, которой занимаешься столько лет, безо всякой причины.

— Ты не скучаешь по ней?

— По чему? — не понял Пит.

— По своей работе. По сильным ветрам и штормящему морю. По адреналину, который выбрасывается в кровь, когда ты спасаешь людей. Ведь в этой работе очень много героического.

— Я не герой, Серена. Нарисуй себе такой мой портрет — и скоро ты будешь разочарована.

— Спасибо за предупреждение, — усмехнулась она. — Знаешь, мой дед рыбак, и его предки тоже были рыбаками. Мои братья рыбаки. И кузены. Я знаю, как они надеются на чудо, когда море становится черным и судно начинает черпать бортом воду. Я знаю, что тебе приходилось делать…

— Я больше этим не занимаюсь. — Его беспечное очарование исчезло, уступив место мрачной скованности. — Делай свои снимки. — Но она уже сделала их, и, конечно, на почтовых открытках они бы не появились.

— Подойди сюда, — сказала она тихо.

Пит осторожно посмотрел на нее. Его взгляд словно предупреждал — не задавай лишних вопросов. Но она знала: первое правило для тех, кто берет интервью, заключается в том, что сначала надо сделать для себя некоторую зарубку, потом попытаться продвинуться в этом направлении как можно дальше, затем отступить и попробовать подойти с другой стороны.

Он остановился перед ней — руки в карманах, настороженное лицо.

— Ближе, — сказала Серена и, положив ладони ему на грудь, легко коснулась губами его губ. — Это за то, что ты защищал нашу страну. — Она снова поцеловала Пита, на этот раз позволив своим губам задержаться подольше. — А это за то, что ты посвятил свою жизнь спасению других людей, день за днем, в течение восьми лет. — Теперь ее поцелуй был больше, чем простое касание. Она почувствовала его ответ, увидела, как хмурые тени ушли из его глаз.

— А это за что? — пробормотал он.

— За ужин, — прошептала она. — Ты ведь пригласишь меня на ужин?

Пит пригласил ее на ужин. В маленький ресторан высоко в горах, где, как утверждалось, блюда из рыбы были все равно что амброзия, а воздух, наверное, так разрежен, что ему приходилось глубоко дышать, когда Серена смотрела на него.

На ней было кремового цвета платье с низким квадратным вырезом. Маленькие пуговки спереди так и притягивали его взгляд.

— Вполне подходящее платье для первого свидания, — сказал он, отодвигая для нее стул и целуя в волосы. — Но оно не голубое.

— Ты ожидал, что я надену голубое? — Ее глаза смеялись.

— Просто себе так представил…

— Извини, что разочаровала.

— Вовсе нет. Я все еще надеюсь его увидеть.

— Я его берегу.

— Для чего?

— Для фонтана Треви.

Хороший признак. Пит знал эту игру соблазнения. Он любил выслеживать и догонять. Любил, когда в нее играли по правилам. И — слава Небесам! — женщина, сидящая напротив, похоже, их тоже прекрасно знала.

— К сожалению, у меня нет возможности заглядывать слишком далеко, — добавила она со вздохом. — Да и ты не свободен в своих передвижениях. Но, к счастью, у меня есть другая идея. — Она откинулась на спинку стула и улыбнулась. — Правда, она не включает в себя ни фонтана, ни голубого платья, но зато там есть вода. — При этих словах Пит весь ушел в слух. Но, черт, она переменила тему: — Расскажи мне о твоей семье.

— Я уже рассказывал.

— Расскажи еще.

Он обычно не делал этого. Но сейчас, здесь, ему удалось расслабиться, и он решил рассказать.

— Мой отец живет в Сиднее. Он академик — специалист по древней китайской керамике. Моя сестра замужем и живет в Лондоне. Она тоже увлекается керамикой. Брат Тристан работает в Интерполе. На Рождество он женился. — Пит тряхнул головой, словно все еще не веря этому. — Потом еще Люк. Он старше, чем Трис, но моложе меня. Он служит в подразделении «морских котиков». — Он повертел в руках нож, собираясь закончить тему. Но Серена не искала бы карьеры фотожурналиста, не обладая даром ненавязчивой настойчивости.

— Ты сказал, что у тебя три брата, — напомнила она. — Так что остался еще один.

— Джейк. — Мысли о Джейке всегда приходили к нему вместе с чувством вины. Что он не помог ему, когда умерла их мать. Что был не в силах взять на себя еще больше ответственности, которая и так была на его плечах. — Он на пару лет старше, чем я, и у него с полдюжины залов для восточных единоборств в Сингапуре.

— Значит, твоя семья раскидана по всему свету?

— Вроде того.

— А моя семья живет в Мельбурне. Все вместе. Я не могу представить, чтобы они жили как-то еще, а не друг у друга, что называется, в карманах.

— Это плохо?

— Трудно сказать. — Она пожала плечами. — Каждый всегда знает, что делает другой. На мой взгляд, не так уж здорово зависеть от их мнения.

— А как твоя семья относится к твоим планам? К карьере фотожурналиста? К бесконечным путешествиям вдали от родных берегов?

— Давай скажем так: они не совсем это понимают.

— Возможно, когда-нибудь поймут.

Она улыбнулась.

— Ты очень милый человек, Пит Беннетт. Идеалист, но милый.

Опять это слово. Милый.Ей стоило бы пореже его употреблять.

— Тебе не кажется, что слово «милый» не очень-то подходит к сегодняшнему вечеру? — спросил он небрежно. — Оно придает несколько не тот оттенок нашим отношениям.

Ее улыбка была в равной степени и довольной, и искушающей.

— Я была бы разочарована, если бы это случилось.

Высокий пожилой мужчина с морщинистым лицом появился перед их столиком, сердито сверкая глазами из-под насупленных бровей.

— Вы можете сделать заказ, — строго сказал он.

Пит посмотрел на Серену.

— Что ты хочешь?

— Как обычно, Раррои Тео, — сказала она. — Запеченная рыба и салат.

—  Раррои Тео? — пробормотал Пит.

— Названый дедушка. Один из партнеров моего дедушки по карточному столу.

Это объясняло нахмуренный вид старика.

— Я бы хотел устриц и запеченную рыбу, — сказал Пит.

— Никаких устриц! Греческий салат, и лука побольше. Тебе понравится, — сказал Тео. Его косматые брови повернулись к Серене: — А Нико знает, что ты здесь?

— Да, Раррои.

— И когда он тебя ждет домой? Надеюсь, в приличный час?

— Да, Раррои.Вполне приличный.

Что-то пробормотав себе под нос, он повернулся к Питу:

— Из напитков?

— Белого вина? — Пит вопросительно посмотрел на Серену.

— Нет! — буркнул старик. — Никакого вина.

— Пиво?

— Только не для тебя. Я принесу воды.

Пит уставился ему в спину.

— Неплохое начало…

— Я тебя предупреждала. Я говорила, что здесь будут акулы. А ты сказал, что умеешь плавать.

— Я умею плавать. — Ему нравилось бросать вызов. Он смотрел, как Тео неторопливой походкой шел за своим заказом. — Я просто подумал о нашем следующемужине. И у меня есть план. Мы должны удрать с острова.