В объятиях босса

— Разве непонятно? Мне нравится моя жизнь такой, какая она есть. Я дорожу свободой. И ты знаешь это. Мне хватает ответственности перед фирмой. И больше никакой ответственности мне не надо. Ты меня знаешь.

Она медленно кивнула, но не улыбнулась в ответ на его улыбку. Что-то не так. Почему-то веяло холодом. Она не одобряла его взгляды на жизнь. Если раньше все было нормально, то теперь это ее не устраивало. Похоже, она не сможет сдерживать свое недовольство.

— А что, по-твоему, мне нужно сделать? Жениться? — Он чуть не рассмеялся от такой нелепой мысли. Но она не видела в этом ничего смешного. Он прочитал это в ее глазах. В холодном взгляде, которым она его окинула. Что-то все-таки изменилось в их взаимоотношениях. Если дело не в той вечеринке, тогда в чем еще?

Она не стала отвечать на его вопрос. Прежняя Клаудия обязательно что-нибудь сказала бы, как-то прокомментировала бы его слова, поставила бы его на место. Теперешней Клаудии было как будто все равно. Джо не знал, как сломать этот лед в отношениях. Наконец он пробормотал что-то насчет совещания и ушел, так и не дождавшись ответа.

Клаудия сидела в конце стола для совещаний, глядя на лица людей, с которыми проработала последние три года. Джо объявил о ее возвращении, но почему-то не стал уточнять временный характер ее пребывания в компании, на что она, собственно, надеялась. Она даже хотела прервать его, чтобы заявить об этом без обиняков, но передумала. Через две недели она уйдет, пусть тогда сам объясняет.

А он тем временем перешел к обсуждению новых продуктов, рассказал об улучшенном бренде «Голубого грота», попросил принести каждому из участников совещания новый кофе в маленьких бумажных стаканчиках. Почему-то запах кофе вызвал у Клаудии тошноту. Она, которая всегда начинала день с большой кружки «Кофе Каллауэя», была вынуждена вылить кофе, который Джо принес ей утром, в раковину. Она отставила стаканчик подальше от себя, но запах преследовал ее. Желудок выворачивало. Голова кружилась, голос Джо звучал где-то в отдалении. Она с трудом сглотнула. Надо выйти из комнаты, пока не случилась беда.

Не сказав ни слова, она встала и чуть ли не побежала из комнаты. У дверей споткнулась об ногу Джо и едва не упала. Где-то в глубине сознания она отметила наступившую вдруг тишину, поймала на себе удивленные взгляды и услышала встревоженные голоса. В дамском туалете ее вырвало. Вернуться на совещание она не посмела. Вместо этого пошла в свой кабинет, достала из принесенного из дома пакета соленый крекер и стала задумчиво его жевать. Постепенно желудок успокоился.

Зажав голову руками, она еще раз пожалела о том, что согласилась вернуться. Все равно работать здесь она не сможет. Клаудия знала это. Она поддалась на уговоры босса, хотя ей не следовало этого делать. Она ведь знала, как он умеет уговаривать, и все же дала себя уговорить. Почему? Потому что у нее не хватает сил, чтобы порвать узы их долгих взаимоотношений? Потому что она на самом деле не готова распрощаться с ним? Что бы там ни было, она дала ему две недели, о которых он просил. Она сдержит данное слово.

Клаудия знала, что Джо будет искать ее после совещания. Он наверняка потребует объяснений. Надо приготовить ответ. Взяв жакет, она направилась к двери. Сказала Дженис, что идет подышать свежим воздухом. На этот раз лифт пришел полным. Джо Каллауэя среди пассажиров не было. Она уже чувствовала себя гораздо лучше.

Джо стоял у окна в своем угловом кабинете, засунув руки в карманы, и смотрел с высоты двадцатого этажа, как Клаудия переходит улицу.

Он провел совещание, потом пошел в ее кабинет, но она уже ушла. Черт возьми, что-то тут не так. Она наверняка плохо себя чувствует. Потому и ушла. Что бы она ему ни говорила, ей просто не хочется его волновать. Но он должен знать. Он выяснит, в чем дело.

Джо снова пошел в ее кабинет. Просмотрел календарь ее встреч. Увидел пометку с фамилией врача и набрал номер его телефона. Секретарь выдала всю интересующую его информацию в течение первых десяти секунд. Теперь все встало на свои места, и ответ ясен. Джо вышел из ее кабинета, не обращая внимания на удивленные взгляды сотрудников. Он думал, взвешивал, недоумевал.

Оказавшись на улице, он направился в маленький парк, зажатый двумя небоскребами. Он знал, что иногда она там ест принесенный с собой ланч. Там он и нашел ее сидящей на скамейке, ее волосы золотились в тусклых лучах бледного зимнего солнца. Он присел рядом.

Клаудия ничего не сказала и внешне никак не отреагировала на его присутствие, но он знал, что она просто не показывает вида.

— Ну как, получше? — помолчав, спросил он. — Да.

— Не хочешь мне сказать что-нибудь? Она покачала головой.

— Уверена? — Да.

— Ничего, что касалось бы меня?

— Нет.

— Тогда кого это касается?

— Меня.

— Ты ведь беременна, не так ли? Крошечная слезинка скатилась по ее щеке.

— Черт возьми, Клаудия, ведь отец я, не так ли?

— Пусть это тебя не беспокоит, — ответила она. Ее голос стал неожиданно спокойным.

— Не беспокоит! — Как она могла такое подумать? — Меня это беспокоит. Я буду отцом. А я совершенно не представляю, что это такое — быть отцом.

— И не надо, — устало проговорила она. — Никто не просит тебя быть отцом. Это мой ребенок.

— Твой ребенок? Нет, это наш ребенок. Она громко икнула.

— Я не собиралась говорить тебе об этом.

— Что? Почему? Ты думаешь, я не справлюсь с этим?

— Я знаю, что ты не хочешь связывать себя. Ты недвусмысленно заявил об этом. Ты не хочешь никаких обязательств. Ну, а ребенок — это большое обязательство.

— Я знаю это. Но…

— Но что? Теперь, когда ты знаешь, что ты собираешься делать?

— Собираюсь понять, что значит быть отцом, потому что, если этот ребенок будет похож на меня, отец ему точно понадобится.

— Хорошо. Ты можешь быть отцом, который навещает ребенка время от времени, например, по выходным. Так ты почувствуешь вкус отцовства. Этого больше чем достаточно. И тебе не придется при этом менять свой стиль жизни. Можешь встречаться с очередной мисс месяца, продолжай быть первым парнем на деревне.

— Ты так считаешь? — спросил Джо. Он действительно любил ходить с друзьями на вечеринки, на дегустации вин, в художественные галереи. Да, он любил выйти в свет под руку с красивой женщиной. Но это было раньше, не теперь. Если на то пошло, он готов внести некоторые изменения в свою жизнь, потому что не собирается быть отцом по выходным. У него самого было такое детство, и он не желает такого своему ребенку. Джо не стал дожидаться ее ответа. — Вкуса отцовства недостаточно, — продолжал он. — Я не собираюсь быть одним из тех родителей, которых видят по выходным. Они пытаются откупиться от полноправного отцовства дорогими игрушками и обедами в «Макдоналдсе». Это плохо и для них самих, и для их детей.

— Хорошо, ты можешь стать какой-то частью его жизни. Мы подумаем об этом. А что, если это будет девочка?

Она будет похожа на тебя, — медленно произнес он, любуясь темными глазами Клаудии, мягкими губами и бледными щеками. Девочка? Что он будет делать с девочкой? Красивой маленькой девочкой с быстрым умом Клаудии и ее мягкими манерами. Она будет играть в куклы, рисовать картинки, сидеть на его коленях и смотреть на него печальными карими глазами, пока он будет читать ей сказки. А что будет, когда она вырастет, начнет пользоваться косметикой и встречаться с мальчиками? От этих мыслей ему стало не по себе. Мальчиков он понимает, а как быть с девочкой? Он вдруг вспомнил слова Клаудии.

— Ты сказала, частью его или ее жизни? — спросил он. — Я собираюсь стать большой частью. Ты что, не поняла этого? Мы будем растить этого ребенка вместе. Мы поженимся.

Он сам не поверил своим словам. Ничего такого он говорить не собирался. Так же, как и жениться. И детей он иметь не собирался. Слова просто вырвались из него, прежде чем он смог их остановить. И вдруг он понял, что это единственно правильное решение. Его ребенок будет расти только с матерью, а отец будет его только навещать? Ни за что.