Прости меня, Кэрол!

Кто такой Рой, по мнению Роз, осталось для Кэрол тайной, ибо в эту самую минуту он появился в комнате, и старшая сестра, к ужасу младшей, немедленно бросилась к нему, подхватила под руку и повела прямо к Кэрол, приговаривая с веселым смехом:

— У вас обоих так много общего, особенно в том, что касается работы. Вы же оба трудоголики!

— Роз, у меня с Роем нет ничего общего! — Кэрол видела, как опасно сузились его глаза, но остановиться уже не могла. — Рой — миллионер, у него целая сеть бизнеса по всему миру, отсюда до Тимбукту, а я всего лишь выскочка-одиночка с маленькой фирмой, состоящей из одного начальника и одного сотрудника. Нас нельзя сравнивать, потому что сравнивать нас нельзя!

— Тимбукту — это город в центре государства Мали на реке Нигер, и, насколько мне известно, у меня там никаких дел нет, — спокойно ответил ее материализовавшийся кошмар. — А что до твоей компании, то, полагаю, она дорога тебе в той же степени, что и моя — мне, и именно это имела в виду твоя сестра, когда говорила об общем между нами.

Да знает она, что имела в виду Роззи, только не умеет так здорово формулировать! Кэрол смотрела на них с Роззи почти с ненавистью, опять чувствуя себя маленькой девчонкой, которой старшие делают замечание.

— Рой, Кэрол слишком много работает. Я понимаю, что она укрепляет свой бизнес, но нельзя же делать это во вред себе самой! К тому же ее финансовый директор ворует!

Розмари умела быть тактичной, ничего не скажешь.

Ладно, она терпела, сколько могла, но теперь время вышло. Невзирая на слабые протесты сестры, Кэрол железной рукой уволокла ее на кухню и плотно прикрыла дверь.

— Сядь!

— Кэрол, пожалуйста, я все объясню…

— Ни слова, Роз. Ты зашла слишком далеко, и ты это прекрасно знаешь. Когда мне понадобится оповестить население страны о трудностях, возникших в моем бизнесе, я непременно извещу тебя. Конфиденциальность — я настаивала на ней, когда говорила с тобой. Кроме того, тебе прекрасно известно, что Рой Стюарт последний человек на земле, которого я хотела бы посвящать в свои трудности. Мне кажется, я ясно дала это понять.

— Прости…

— И все?! Нет, Роз, этого недостаточно. Ты заманила меня в ловушку, ты не предупредила меня заранее, что брат Сирила уезжает, а вместо него приедет Рой! Так вот, я ухожу, и теперь пройдет немало времени, прежде чем я смогу простить тебя!

Роззи всегда была упряма, и беременность не сделала ее более покладистой. Она робко подняла глаза и произнесла ангельским голосом:

— Но Рой действительно тот, кто тебе нужен. Если он будет прикрывать тебе спину, тебе в жизни не придется оглядываться, Кэрри. Кроме того, он друг семьи. Это же идеально!

— Он друг вашей семьи, твоей и Сирила, давай это проясним раз и навсегда. Я его не знаю, знать не хочу, и на этом все!

В это момент раздался стук в дверь, и кто бы за ней ни находился, он наверняка слышал последние слова Кэрол. И разумеется, это был Рой. Воистину, более неудачный вечер трудно было представить.

— Полагаю, я не очень вовремя, Роз, но Сирил послал меня сказать, что Мэй с мужем уходят.

Он подчеркнуто обращался к Розмари, словно Кэрол и не существовало на свете. Роз, вся красная от смущения, вылетела из кухни так, словно все дьяволы преисподней гнались за ней по пятам. Нет, не все. Один остался с ней, с Кэрол. Голубоглазый дьявол с холодной усмешкой и циничным взглядом.

— Ну что ж, так я и думал. Порченое яблочко таким и осталось.

— Что?!

— Полагаю, ты довольно быстро добьешься успеха в бизнесе. Игнорируя все, что не имеет для тебя практического значения, идя по головам — деловой мир полюбит тебя, Кэрол. Интересно, а это шикарное тело ты используешь столь же эффективно, как и мозги, для достижения своих целей? Начинала-то ты рано, так что, я думаю…

Ничто на свете не могло бы остановить ее в эту секунду. Рой не ожидал удара, и его голова мотнулась назад. На мгновение все звуки внешнего мира умерли, и на кухне воцарилась звенящая, страшная тишина.

Кэрол трясло. На бледном как мел лице горели огромные темные глаза. Она видела, как он держится за щеку, на которой проступает яркий отпечаток ее руки, и ее трясло все сильнее. Господи, да она за всю жизнь ни на кого руку не подняла, и вот теперь, на дне рождения Сирила, она ударила Роя Стюарта!

Он шагнул к ней, и она отшатнулась в ужасе, увидев его лицо:

— Не трогай меня! Я… я позову кого-нибудь!

— Трогать тебя? Ты полагаешь, я из тех, кто способен ударить женщину?

— Я не знаю, из каких ты! И знать не желаю!

— Правда? Тогда почему ты так вела себя весь вечер?

— Я не собираюсь тебе ничего объяснять, слышишь!

Что-то в его взгляде изменилось, в нем появилась какая-то странная горечь и растерянность.

— Да, мисс Стрэнд, ты не хочешь мне ничего объяснять, и мне это не нравится. Я помню одну девочку… девушку, она была светлой, необыкновенно хорошенькой, свежей, но главное — живой. Никакого скепсиса, никакого цинизма. Что же случилось с тобой, мисс Стрэнд?

Ты. Ты со мной случился. Ты одним махом разрушил весь мой мир, и твои мерзкие слова про порченое яблочко — это твое собственное отношение к событиям той далекой ночи. Ты полагал, Рой Стюарт, что маленькая женщина всего лишь хотела тебя, как любого, неважно какого, мужчину! Что ты просто подвернулся под руку изнывающей от плотского томления девице! А на самом деле…

Он и сейчас думает о ней ничуть не лучше, полагая, что успехов она добивается исключительно через постель. Как она могла любить этого человека? Он же ненавидит все вокруг себя, ненавидит и презирает.

— Ты закончил? Роз будет недовольна, что я не вышла к гостям попрощаться.

— Я еще не начал.

Если бы она могла соображать чуть лучше, то ни за что не прошла бы мимо него в такой опасной близости. Прежде чем разум к ней вернулся, она почувствовала, как стальные пальцы сжали ее запястья. В следующий момент Рой с силой прижал ее к себе, лишив возможности сопротивляться.

Поцелуй, которым он буквально впился в ее губы, был страшен. Животная жестокость и чувственная нежность сочетались в нем, а кроме того, это был поцелуй профессионала. Кэрол боролась, как безумная, но вместе с тем чувствовала, как возбуждение и блаженство прокатываются обжигающими волнами по ее извивающемуся телу. Она была по-настоящему испугана: Рой был последним мужчиной, с которым ей хотелось бы заняться любовью, и вместе с тем именно этого она страстно желала уже в следующую секунду. Она вырвалась с силой, удивившей обоих.

— Я тебя ненавижу!

— Неужели? Откуда столько страсти, Кэрол?

По работе ей приходилось иметь дело с разными людьми, в том числе и с самыми отчаянными журналистами, готовыми маму родную продать за хороший репортаж, так неужели она не справится с этим человеком?

— Я не хочу быть изнасилованной.

— Ого, вон чего ты боишься? — В его усмешке была издевка, но была и страсть, тщательно скрываемая и сдерживаемая темная сила, заставлявшая ее колени мелко подрагивать, а сердце биться сильнее.

— Я знаю, ты считаешь, что «порченые яблочки» этого не боятся, но я именно так называю то, к чему мужчина принуждает женщину против ее желания. Я не хотела и не просила, чтобы ты целовал меня.

— Верно. Но тебе понравилось, когда я это сделал. Я целовал достаточно женщин, чтобы научиться в этом разбираться. Весь вечер я гадал, что может тебе понравиться, и вот теперь я это знаю.

Кэрол с ненавистью смотрела на Роя. Как он может быть таким хладнокровным эгоистом? Нет, она лишит его удовольствия видеть ее вышедшей из себя, хотя кулаки сжимаются сами собой! Она выпрямилась и медленно процедила сквозь зубы:

— Ты полагаешь, что мне это понравилось, а это не так. Но если это сделает тебя счастливее, продолжай так думать, мистер Стюарт.

Прежде чем он смог ответить, дверь кухни открылась, и Роззи вбежала с радостным криком:

— Вы двое все еще здесь? Я же говорила, у вас масса общего! Ты не отнесешь лед в столовую, Рой?