Искра. Небывалое

Она заехала домой всего на полчаса – принять душ и переодеться. А потом она прошлась до дома няни – поцеловать Клару и пообещать принести ей из ресторана что-нибудь вкусное. Девочка не возражала: они как раз разучивали с няней какой-то танец, она была жутко возбуждена, в нетерпении подпрыгивала на месте и кружилась и даже не расстроилась, что сегодня вечером мамы не будет дома. Зато у Искры на душе скребли кошки.

Во дворе уже ждало такси, а она все медлила, несколько раз повторила Кларе, что вернется не очень поздно. Хотя, конечно, она понимала, что «не поздно» - это все равно позже десяти, а значит, девочка уже уснет у няни, и идти за ней не будет смысла. А еще это значило, что Искра проведет сегодняшнюю ночь дома одна. Хотя, почему одна?

Ведь обратно ее повезет Кир. Когда он остановится возле ее дома, она накроет своей рукой его руку, лежащую на рычаге коробки передач, и спросит, не поднимется ли он с ней. Скажет, что очень боится идти одна в темном подъезде. Она будет держать его ладонь, пока они будут подниматься по ступенькам. Она откроет дверь ключом, но не отпустит своего провожатого и втащит через порог. Она не будет зажигать свет. А он не будет задавать вопросов. Они, наконец, сделают это. Назло всем.

Она уже давно скупила полмагазина женского белья. Ее, правда, совсем не тянуло на что-то, что считалось эротическим: трусики, сшитые из пары ленточек, сеточки, бантики или кожа. Она предпочитала струящиеся ткани, красивые рисунки, богатое кружево. Если прозрачное – то только слегка. И никаких разрезов там, где им не положено быть. Никаких дыр, тем более: может, когда-нибудь она бы и захотела, чтобы ее, не раздевая толком, просто приподняли юбку и заполучили. Но уж явно не сегодня. Они с Киром так долго ждали этого, так что теперь они насладятся друг другом, не торопясь. Даже если им будет крайне тяжело сдерживаться. Она хотела, чтобы одежду с нее снимали постепенно, открывая и любуясь. Чтобы, даже если она будет сгорать от страсти, ей все равно сперва пришлось бы сбрость платье, отстегнуть пояс от чулок и только потом избавиться от трусиков.

Кира она тоже разденет полностью. Посадит перед собой в кресло, опустится у его ног и снимет с него обувь. Расстегнёт рубашку, распустит ремень. Прикоснется к каждому сантиметру его тела. Зацелует. Заласкает. Пока ему не надоест эта игра, и он, потеряв терпение, повалит ее прямо на ковер, зарычит, вдавит ее в пол всем своим весом и войдет в нее.

Да будет так.

С этими мыслями она спустилась вниз, к такси, помахала мелькнувшей в окне второго этажа рыжей макушке и поехала в ресторан, к Киру.

***

- Потрясающе выглядишь, - сказал он, придвигая ей стул.

Он не стал особенно наряжаться. Только сменил рубашку на чисто-белую, из кармашка которой торчал темно-серый уголок шелка.

Они сели напротив друг друга и открыли меню.

Ресторан был очень уютный, но не помпезный. В углу, за шторой с кисточками, играл струнный квартет, но музыканты не были в вечерних туалетах и смокингах, как и люди за столиками. Все были просто элегантными и в меру нарядными. К тому же, это был понедельник, будний день. Возможно, многие присутствующие ужинали тут каждый вечер. Счастливчики. Судя по ароматам, доносившимся с соседних столиков, Искру и Кира ждал настоящий гастрономический праздник.

Не успела Искра выбрать горячее, как у нее запиликал телефон. Она бросила взгляд на экран и не удержалась от вздоха. «Любимый». Кир, кажется, заметил эту дурацкую надпись и непонимающе уставился на нее.

- Макс, - хмуро пояснила Искра, отключая телефон и бросая его в сумочку, - достал уже. Сегодня он особенно настырный.

- Может, все-таки поменяешь ему имя в записной книжке? – не скрывая неприязнь, просил Кир.

Это было что-то новое. Ревность. Искра обратила внимание, что он сильно сжал в руке вилку, хотя им еще не принесли ничего из еды. Глаза его сузились, ноздри раздувались. Вот это да. Да он был просто в ярости!

Искра осторожно коснулась его руки.

- Я сменю, конечно. На «козел» или «урод». А лучше, - она постаралась улыбнуться как можно непринужденнее, - на «Тот, кто сейчас тупым звонком испортит нам вечер». Кир, ты что? Сам ведь говорил, что нам надо развеяться...

Он кивнул и снова взялся за меню. Хотя напряжение, царившее за столиком, нисколько не развеялось. Через минуту он не выдержал и отложил папку.

- Слушай, я хочу поговорить с этим придурком.

- Вот еще!

- Серьезно. Я припугну его, и он от тебя отстанет. Я же вижу, что он отравляет тебе жизнь, портит настроение. Держу пари, ты мне еще не обо всех его звонках говоришь.

Отреагировать правильно у нее не получилось, и он кивнул, все прочитав у нее по лицу.

- Ну, вот видишь. Скажи только, где его можно найти, и я...

- Нет.

- Не упрямься.

- Нет, Кир. Я сказала, нет.

- Слушай, - он слегка наклонился над столом и заговорил тише и быстрее, - хватит стыдиться его, этого своего прошлого. Это же смешно, малыш! Сколько у меня было ошибок, постыдных поступков, не тех людей в жизни – пересчитать страшно. А ты не хочешь, чтобы я увидел всего одного, не того человека из твоей жизни. Это мелочь! Я его раздавлю ботинком и всё.

Искра с шумом захлопнула свое меню и наклонилась к нему тоже, но говорить шепотом она не собиралась.

- Кир, ты не понял? Я сказала: нет! Ты можешь уважать мое желание? Я сама разберусь со своими ошибками, я в состоянии это сделать, я не беспомощная!

- Я и не говорю, что ты беспомощная, но есть такие вещи, которые лучше сделать мужчине.

- И что ты сделаешь? Морду ему набьешь? Очень умно!

- Ты сомневаешься, что я его одолею?

- Нет, я верю, что ты его одолеешь. Но я не хочу этого! Я не хочу потом вытаскивать тебя из милиции, нести ответственность, краснеть перед Августом, как будто...

- Август мне – не мама! Причем тут он вообще?

- Он всегда будет тут при чем.

Они замолчали, обмениваясь упрямыми, сердитыми взглядами. Вот и поговорили наконец. Поделились хоть какими-то чувствами. Настоящими, без прикрытия.

Искра провела ладонью по пылающей щеке. Чертов Макс, теперь он окончательно испортил ей день. Весь романтический настрой - к черту. Даже аппетит пропал, чтобы что-то заказывать.

У Кира завибрировал телефон. Он сердито выдернул его из кармана, собираясь сразу отключить, но, увидев определившийся номер, удивленно посмотрел на Искру.

- Няня Клары звонит.

Кир ответил на звонок сам. Поздоровался и быстро поменялся в лице, слушая, что ему говорят.

- Уже едем, - быстро сказал он и вскочил из-за стола.

Искре не нужно было ничего говорить, она не отставала от него ни на шаг. В гардеробе Кир стукнул кулаком по мраморной стойке так, что та едва не треснула, и потребовал сейчас же принести им верхнюю одежду. За ними по следам телепался официант, желая, видимо, спросить, куда это они, но, увидев выражение лица Кира, поспешно отступил в зал.

- Ты можешь объяснить, что случилось? – спросила Искра сдавлено, пока им несли вещи. А мысленно умоляла себя: лишь бы ничего с Кларой, лишь бы ничего...

- Твой бывший пытается проникнуть к ним в квартиру, - сказал Кир на ходу, - так что бежим быстрее.

***

Примерно на пятый день жизни Клары Искра уже поняла, что ее мужу плевать на их ребенка. Макс не просто испытывал легкое равнодушие, свойственное многим молодым отцам, которые просто еще не научились любить и заботиться о своем ребенке. Он вел себя как чужой, как угрюмый сосед и не более того. Его раздражал плач по ночам, даже если ребенок был болен. Его бесило, если жена не успевала что-то по дому, и скидок на появление младенца в доме он не делал равно, как и на то, что Искра очень тяжело перенесла роды, и врачи рекомендовали ей поберечься от нагрузок. И само собой, он ни разу не проявлял желание что-то сделать для дочери: искупать, накормить или просто подержать на руках.