Между небом и любовью

— Не могу, Дерек! — Тиффани обессиленно опустилась в кресло. — Если бы ты на самом деле связывал со мной планы на будущее, то больше уделял бы внимания налаживанию контакта между мной и твоей семьей. С того момента, как ты уехал учиться, они не хотели слышать о нас с тобой… Я осталась совсем одна!

— Пойми, мне хотелось чего-то добиться! — оправдывался он. — Ради нас! Ради тебя… Чтобы ты гордилась мною и любила еще сильнее. Холли, если бы мы остались вместе вопреки всему, бросили учебу, то расстались бы еще раньше. Мы не из тех, кто готов топтаться на месте. У нас обоих есть амбиции. Разве это плохо? А временная разлука настоящим чувствам не помеха! Я испытал это на себе.

Тиффани слушала, словно зачарованная. Стоит ли отвечать? Стоит ли цепляться за прошлое, от которого она столько раз пыталась отгородиться? Неужели слова Дерека искупали в ее глазах все бесконечные минуты острой боли, причиняемой лишь первой любовью? Если забыть не получается, стоит ли прощать? Казалось, с переездом в Нью-Йорк станет проще. Сменятся декорации — поменяется взгляд на какие-то вещи, проблемы. Да, Тиффани занималась самообманом! Ни один мужчина в этом огромном городе — да и. на всей планете — не волновал ее так сильно, не заставлял рыдать над письмами, убегать от самой себя, напрасно борясь с наваждением. Если судьбой ей предназначен не Дерек, тогда кто? Его место в ее сердце до сих пор остается незыблемым. И от этого очень тяжело противится словам, взглядам, прикосновениям… Она не могла больше бороться. Вместе… Последний раз или навсегда?!

В темной комнате они оба казались тенями, оторванными от своих владельцев и каким-то чудом сумевшими встретиться в бескрайнем сумрачном мире. Но потаенные уголки души узнавали быстрее, чем руки и губы. Когда Дерек осторожно коснулся ее лица, юная Холли отреагировала быстрее, чем взрослая и рассудительная Тиффани сумела ей помешать. Его губы стерли границы времени. Сколько им было в те мгновения? Семнадцать или на четыре года больше? Цепочка событий снова сомкнулась в круг спасительных объятий. Тиффани подхватил на руки уже не робкий, нескладный парень, а сильный молодой мужчина. Когда-то они наслаждались искусственной темнотой, создаваемой кронами садовых деревьев, теперь ночь дарила им настоящее уединение.

— Я больше не отпущу тебя, — шептал Дерек.

Его бархатный голос был частью этой комнаты, наполнял новым смыслом каждый сантиметр под ногами Тиффани. Ей хотелось раствориться в сильных мужских руках… И взлететь вместе с ним на заветные десять тысяч метров наслаждения…

Когда Дерек вышел из гостиной, то на мгновение застыл в нерешительности, оглядывая убегавший в обе стороны коридор.

— Моя спальня налево, — подсказала она, крепче прижимаясь к его сильной груди.

Мгновения, которых всегда было слишком мало, она помнила до мельчайших подробностей. Его чуткие руки, нежные губы, ласковый голос! Только дважды Дерек был ее любовником. Но оба раза Тиффани не испытывала ничего прекраснее. Когда двое созданы друг для друга, эта гармония бесконечна. И все же, кроме чувств, есть еще рассудок, который не всегда согласен с доводами сердца.

В спальне им больше не нужна была одежда. Даже слова остались где-то там, за порогом комнаты. У Тиффани подкашивались ноги, и она отчетливо запомнила, как упала на кровать, уже полностью обнаженная. А через мгновение рядом оказался Дерек, согревая ее своим теплом…

Почему нельзя вернуться назад? Ради двух секунд, которые стоило бы поменять тем холодным осенним вечером… Ради одного «нет», сорвавшегося с губ и спасшего бы их обоих. В амазонские джунгли Дерека погнало чувство вины, За тот вечер, за обиды, за обещания, которых он не сдержал… И Тиффани это отлично знала, но не остановила, не удержала, не простила… Он всегда поступал как хотел: уходил, возвращался, менял «да» на очередное «нет», доводя ее этим до исступления. Кто был в их истории жертвой, а кто расчетливым тираном? В каких поступках присутствовала логика разума или хотя бы логика чувств, а где условия диктовала месть? Тиффани уже не понимала. Время сгладило острые углы памяти, отчего картина событий слегка поменяла оттенок. Краски поблекли, границы размылись… И приобретенная взрослая рассудительность мешала восстановить все в истинном цвете. Том самом, каким ей виделась их запутанная любовная история пару лет назад.

— Джейсон, прошу вас, расскажите, что случилось на самом деле? — умоляла Тиффани минувшим утром, когда они возвращались к ее машине. — Вы же понимаете, я не хотела спрашивать в присутствии вашей матери. Ей и так очень тяжело.

— Да, спасибо, что были тактичны. Но мы сами знаем очень мало. Слишком мало, чтобы делать какие-то выводы. Это военное ведомство, и мой брат, по-видимому, выполнял приказ. Самолет упал в труднодоступном районе. Они ведут поиски, хотя шансов найти Дерека живым почти нет. Вот и все, что нам сообщили.

— Вы разве не поедете в Бразилию?

— Не сразу… — Голос Джея впервые дрогнул. — Возможно, когда найдут тело… Мама хочет похоронить Дерека в Ричмонде. А пока меня там не ждут. Нам дали ясно понять, что появление родственников только приведет к дополнительной шумихе в прессе. Военным не нужна лишняя реклама.

— И вы так легко согласились?! — возмутилась Тиффани. — Вдруг авария лишь прикрытие? Вдруг за гибелью Дерека стоят люди, осознанно отправившие его на смерть? Неужели вы не задумывались об этом?

— Конечно, задумывался, — сухо отозвался Джей, давая ей понять, как обидны подобные укоры. — Но мы не имеем права ссориться с военными, пока не получили моего брата, живого или мертвого. Разве вы не понимаете, что они могут прибегнуть к любым уловкам? Сказать, к примеру, что поиски не дали результатов. Амазонские леса огромны, а поисковые работы очень дороги. В конце концов, Дерек исполнял свой долг. У него был подписан контракт. Он знал о последствиях. Если военные откажутся нам помогать, своими силами поиски не организовать. Это другая страна, нужны разрешения, которых никто не даст. Это сотни километров лесов без единой подсказки, где искать — на севере или на юге. Тиффани, я очень хочу узнать, что же произошло на самом деле. Но еще больше хочу, чтобы моего брата нашли. Ради матери, ради нашей семьи. Слишком тяжело, когда осознаешь потерю родного человека и даже не имеешь возможности проводить его в последний путь как положено. Я не хочу жить с таким грузом. Теперь я ответил на ваш вопрос?

— Джейсон, извините меня, — только и сумела выговорить ошеломленная Тиффани. — Клянусь, я не хотела причинять вам боль. Простите, конечно же у меня нет никакого морального права упрекать вас…

— Успокойтесь, в вас просто говорят эмоции. Прошло очень мало времени, чтобы спокойно принимать новое положение вещей. Я сам до сих пор ловлю себя на мысли, будто вижу кошмарный сон.

Спустя двенадцать часов после этого разговора Тиффани не стало легче. Разные мысли, обрывки воспоминаний не спешили покидать ее воспаленное сознание. Напрасно она подставляла лицо прохладному ветру, проникавшему через окно. Ничего не исправить! Далеко-далеко в небе мерцали звезды. Дерек любил небо. Любил самозабвенно, больше жизни и, что тяжелее всего признавать, больше нее, Тиффани. А она поклонялась ему одному. Что дальше? Сердце застыло от боли. Еще будучи маленькой девочкой, Тиффани мечтала встретить человека, с которым пройдет рука об руку всю длинную и тернистую дорогу жизни. Даже не мечтала, скорее знала, сама не понимая причин этой странной уверенности. Как знала и то, что сердце подскажет, кто он. Это был Дерек. Всегда. И даже потеряв его, она не искала другой большой любви. Пусть их разделяли тысячи километров, взаимные обиды, предательство… Дерек оставался для Тиффани единственным мужчиной. Мужчиной ее жизни. И лишь надежда на второй шанс, которые мог бы им выпасть, поддерживала в ней жажду любви.

А началось все… Нет, в отличие от романтических историй, рассказанных со страниц книг и с киноэкранов, у них все началось — да и закончилось — в течение одного года. Двенадцати месяцев сумасшествия, сладкой муки, балансирования на грани… Тиффани закрыла глаза, восстанавливая в памяти день первой встречи с Дереком. Догадывалась ли она, кем станет этот человек в ее жизни, сколь много он будет для нее значить? Если бы… Много ли знала тогда о любви шестнадцатилетняя Холли? Она просто ждала парня, которому захочется подарить океан нерастраченной нежности. А когда он появился, не поверила своему счастью. Растворилась в этой любви, постепенно превратившейся из потребности в наваждение.