Медовый месяц с похитителем

– Может, все обойдется и завтра случившееся покажется просто дурным сном…

Когда они вошли в гостиную, господин Фаррелл взмахнул рукой в сторону окна, возле которого стоял высокий мужчина, спиной к вошедшим.

– Посмотрите только, кто у нас на ленче!

Мужчина повернулся и пошел навстречу Эмбер – это был Джейк Фаррелл. И происходящее, увы, не было сновидением.

Эмбер тоже подалась вперед, их взгляды встретились – и время, казалось, остановило свой бег, заключив обоих в какой-то особый мир, точно двух мотыльков в куске янтаря.

Откуда-то издалека Эмбер услышала голос Саймона, но это теперь уже не имело никакого значения. Глубоко посаженные темные глаза и сурово сжатый рот заслонили весь мир. Что в этом лице? Злоба или страдание? Если бы Джейк подошел и заявил свои права на нее, она пошла бы за ним на край света.

Но мгновение, когда она всецело принадлежала ему, миновало, и время вновь потекло медленно. Эмбер отвела глаза; гул голосов стал обретать словесную форму, привлекая ее внимание.

– Щедроты родства, – заметил отец Саймона со сдержанным юмором. Он и не предполагал, каким будет впечатление от этого «сюрприза»: Эмбер едва пришла в себя от шока негаданной встречи. – Поглядите на него: можно подумать, что он провел ночь в стоге сена, а сам говорит, что явился на свадебный пир.

– Да это все из-за моей телеги. – (Было странно слышать его голос, который звучал еще глубже, чем всегда.) – Ее никак не сравнишь со стогом сена: довольно удобная машина, только, пожалуй, немного тесновата. Не хотелось вас будить среди ночи: я прибыл позднее, чем предполагал.

Пока Джейк говорил, Эмбер чувствовала, что смотрит он только на нее, словно бы слова, обращенные к дяде, лишь формально произносились в адрес старшего родственника. Казалось, Джейк ждет чего-то от нее, но чего именно она не знала.

– Тебе следовало разбудить нас, Джекоб. Мы были бы рады тебя видеть, вступила в разговор госпожа Фаррелл, внося поднос, уставленный бокалами со светлым хересом, которым она с присущей ей грациозностью стала угощать многочисленных родственников. Но от Эмбер за безупречными манерами тети не укрылось ее раздражение: она как бы излучала враждебность…

Вдруг Эмбер показалось, что тетя все знает. Неужели Джейк с ней поделился? Но, по здравом размышлении, Эмбер решила, что если б это было так, то тетя Белла не стала бы мило разговаривать с соблазнителем племянницы. Тетушка никогда не одобряла Джейка потому, что он фактически не принадлежал к семейству Фаррелл… Дело в том, что его отец был приемышем.

Дед Джейка был одним из партнеров дедушки Мэтью. Когда он умер, то Фарреллы усыновили отца Джейка. «Я всего лишь кукушонок, которого подбросили в чужое гнездо», – вспомнила Эмбер слова Джейка, сказанные в ту ночь. Но она постаралась тут же выбросить их из головы: теперь ей не следует вспоминать…

В этот момент тетя подала ей бокал хереса, и Эмбер беззаботно протянула руку и приняла бокал. У Беллы Фаррелл перехватило дыхание.

– Эмбер! Где твое кольцо? Почему ты его не надела?

– О, тетя, оно соскочило вчера с пальца, и я попросила Сандру… – Она чувствовала на себе взгляд Джейка, в то время как пыталась выпутаться из щекотливой ситуации. Неужели он понял, что она лжет? Видел ли Джейк в ту ночь кольцо на ее руке? Ей казалось, что он все знает и насмехается в душе над ее конфузом. Она чувствовала его насмешливый взгляд на своем затылке; ей стало жарко от стыда и страха. Что, если он заговорит…

Но Джейк молчал, а тетя успела лишь произнести:

– Ах, Эмбер, ты… – как ее супруг вмешался и произнес тост за здоровье редкого гостя.

Все подняли бокалы, и Эмбер поспешно присоединилась к общему бормотанию:

– Добро пожаловать домой, Джейк.

Эти слова она почти прошептала. Но почему-то ей показалось, что его ответ относится лишь к ней.

– Я должен был вернуться, – сказал он серьезно. – Чтобы присутствовать…

– Он замолчал, не сводя с нее глаз. – Я ведь очень долго отсутствовал.

– Что правда, то правда, – дружелюбно закивал головой отец Саймона. Если бы ты сообщил, что приедешь на свадьбу, ты бы мог быть шафером. А теперь Саймон уже договорился со своим другом. Хотя, конечно, я полагаю…

– Нет, нет! – (Эмбер почувствовала, что Джейк оторвал, от нее взгляд.) Нет, вы не должны даже помышлять о таком, – добавил он уже спокойнее, хотя в его голосе слышалось волнение. – Это будет нечестно по отношению к другу Саймона. И, кроме того…

Словно луч солнца, пробившийся сквозь тучи, его взгляд вновь коснулся ее лица. Она все ждала чего-то, а чего – и сама не знала. Ей казалось, что тончайшая нить повисла над ее головой.

– Что, «кроме того»? – попыталась она небрежно вмешаться в разговор. Но ее вопрос остался без ответа.

Госпожа Фаррелл пригласила тем временем гостей в столовую. По пути туда Эмбер оказалась между плечистым Джейком и сухопарым Саймоном.

Она затаила дыхание, отчаянно пытаясь избежать прикосновений, но, к своему ужасу, почувствовала, как Джейк, протянув руку к ее волосам, затянутым в тугой узел, погладил выбившуюся прядь и при этом закончил начатую фразу:

– Кроме того, Саймон, я могу соблазниться и украсть твою невесту. Крошка Эмбер очень изменилась с тех пор, как мы играли в «лесных тигров»…

Произнес он все это несколько свысока и добродушно. Эмбер возблагодарила Бога, что только она поняла подтекст его слов. Пусть и в дальнейшем замечания Джейка будут понятны только ей! Теперь Эмбер стало ясно: он хочет заставить ее страдать из-за того, что произошло между ними.

Может, он сердился на Саймона как старший брат, имевший приоритет при выборе шафера, но они никогда не были близкими друзьями.

Если б только она была уверена, что он прекратит издевательство над ней!.. Если б только она была уверена, что он не расскажет!..

Но как можно быть в этом уверенной? – думала Эмбер, едва прикасаясь к еде. Краем уха она улавливала замечания гостей о «предсвадебной лихорадке» и отсутствии аппетита. В прежние времена Джейк никогда бы ее не предал, но он так изменился: это был незнакомец, и единственное, что она могла сделать, спросить его самого.

– Мы с Джейком приготовим кофе, – заявила Эмбер наигранно безразличным тоном, когда ленч наконец-то завершился. – Думаю, что госпожа Аткинс и так занята сверх меры приготовлениями к завтрашнему дню. – Эмбер не могла себя заставить произнести слово «свадьба». – А для меня это последняя возможность узнать все новости у Джейка, ведь я тоже буду безумно занята.

Она еще надеялась, что он станет возражать, но Джейк последовал за ней на кухню, и, пока они спускались по старинной лестнице, ей казалось, что волоски у нее на шее встали дыбом от его близости. Когда они вошли на кухню, Джейк закрыл дверь, и они остались одни. Его молчание давило на нее сильнее всяких слов.

Ей чудилось, что прошла вечность, прежде чем она осмелилась заговорить.

– Я подумала, Джейк, нам надо обсудить то, что произошло. – Она сделала паузу, пытаясь уловить его реакцию на свои слова, но он продолжал молчать.

Тогда она в отчаянии произнесла:

– Я… Ты… Мы не должны беспокоиться об этом. Ничего такого… никогда больше не случится, я обещаю. Не знаю, что на меня нашло… На нас. Я хочу все забыть.

– Забыть? – (Слава Богу, он заговорил! Его молчание было настоящей пыткой! Но в его голосе звучали стальные нотки.) – Какая же у тебя, Эмбер, покладистая память. Или ты и впрямь набралась больше, чем я предполагал? Ты в самом деле сможешь забыть прошлую ночь? Забыть о нашей любви? Я лично помню все подробности, уверяю тебя. Включая и то, как ты…

– Замолчи! – Эмбер в страхе отскочила от двери. Вдруг кто-нибудь подслушивает? – Джейк, прошу тебя!.. Я знаю: все случилось по моей вине; я тебя не обвиняю. Но я хочу все забыть: ведь завтра утром состоится венчание с Саймоном, и…

– И что? – в его голосе звучала злость. – Боже мой! Что ты за женщина, Эмбер? Мне известно, что быть девственницей считается старомодным, но я все-таки полагаю, что еще сохранился обычай соблюдать верность. Интересно, как воспримет мой многоуважаемый двоюродный братишка то, что его невеста предстала перед алтарем, едва вырвавшись из объятий другого мужчины? Или он так одурманен, что ему уже все равно?