Двенадцатый день Рождества

Жизель нахмурилась. Может, дать знак сенешалю, что пора заменить напившегося альтиста? – подумала она. Только как сделать это, не вызвав всеобщего внимания?

Следовало заняться менестрелями раньше, отругала она себя. Так бы и произошло, не увлекись она смешным зрелищем – как леди Алиция строит глазки сэру Майлсу. Леди Елизавета тоже с подозрительной частотой обращала свой взор в сторону стоящего на возвышении стола.

Не то чтобы Жизель волновал повышенный интерес, проявляемый женщинами к сэру Майлсу Бакстону, конечно же, нет. Вон те юноши из зажиточных дворян, слева от ее стола, весь вечер смотрят, например, на нее саму – ну и что? Во-первых, она не какая-нибудь легкомысленная особа, а во-вторых, у нее и без того забот хватает.

Беспокоило другое: со все нарастающей досадой она замечала, как ее дядюшка, сидевший по другую сторону от сэра Майлса, хитро и загадочно поглядывает на них обоих…

Широкая мужская ладонь прикрыла вдруг ее руку.

Брови девушки вопросительно поднялись.

– Да, сэр Майлс, вы что-то хотите сказать? – спросила она, принужденно улыбаясь.

– Вы меня совсем не слушаете, – ровным тоном произнес тот.

Жизель вытащила руку и опустила ее на свои колени.

– Вы правы, не слушаю.

На мгновение в его темных глазах вспыхнула искорка досады и раздражения, и Жизель ядовито подумала: «Вот она, истинная сущность этого красивого гордеца!»

– Извините, меня отвлекали обязанности хозяйки дома, и потому…

– Так вы здесь всем заправляете? – искренне удивился Майлс. – О, я приятно поражен, миледи!

От похвалы Жизель невольно зарделась. Только сейчас она осознала, как интригующе глубок его бархатный голос, как богат интонациями. Интересно, а как он звучит, когда его обладатель нашептывает ласковые слова? Так же привлекательно? – закралась вдруг непрошеная мысль.

Нет, она, конечно, не рассчитывала когда-либо убедиться в правильности своего предположения. Ну, по крайней мере не сейчас и не в скором будущем…

Какая жалость, что сэр Майлс оказался так красив и что… ее пальцы до сих пор чуть горят от прикосновения его ладони…

С отчаянием Жизель взглянула на своего дядю, но тот, к вящему ее разочарованию, увлеченно беседовал с соседом по столу, галантным и щегольски одетым сэром Джорджем де Грамерси, и не обращал на них никакого внимания.

Что ж, придется, видимо, держать оборону в одиночку:

– Полагаю, в моем доме вы тоже станете полновластной хозяйкой и возьмете все в свои руки, – безмятежно проговорил сэр Майлс. – Однако должен признать, что зал в моем замке несколько просторнее, да и гостей на рождественские праздники приезжать будет больше. Боюсь, хозяйственные заботы оставят вам совсем немного времени для забав и развлечений.

И для визитов к дядюшке, или к леди Катарине, или к моим подругам! – мысленно закончила за него Жизель; гнев и тревога стали подниматься в ее душе.

Перспектива, ожидавшая ее в супружестве, казалась ей настолько мрачной, что на лице девушки застыла маска полнейшего уныния.

Ни красота жениха, ни его расчудесный голос не имели теперь для нее ровным счетом никакого значения. Он хвастун! Самонадеянный и чопорный хвастун!

Не замечая в собеседнице смену настроения, Майлс продолжал:

– Простите, что вторгаюсь в ваши дела, но мне кажется, один из музыкантов, там, на подмостках, не сможет играть во время танцев.

– Да, я заметила, – уже не заботясь о вежливости, подобающей гостеприимной хозяйке, хмуро сказала Жизель. – Я сейчас…

– Разрешите мне – я займусь этим сам, – заявил сэр Майлс и, прежде чем она успела его остановить, поднялся из-за стола. Затем неторопливо пошел по залу, приветственно раскланиваясь с некоторыми рыцарями и их дамами, остановился возле леди Елизаветы и леди Алиции, перекинулся с каждой шутками. Словом, вел себя так, будто находился не в гостях, а в собственном замке.

Если он будет передвигаться такими темпами, менестрель заснет раньше, чем он доберется до подмостков, раздраженно подумала Жизель. Сведя брови на переносице, она решила, что гораздо разумнее самой пойти и все уладить, однако тут к ней повернулся сэр Уилфрид. Он всем телом налег на ручку ее кресла и заплетающимся от выпитого вина голосом проговорил:

– Ну, моя дорогая, что ты думаешь о сэре Майлсе? Не правда ли, красивый малый?

– И к тому же прекрасно знает о всех достоинствах своей неотразимой внешности, – скептически усмехнулась Жизель.

Дядюшка еще ниже склонился к ней, и девушка испугалась, что он может упасть с кресла.

– Знаешь, – громко зашептал сэр Уилфрид, – я так и не отважился поведать ему о нашем уговоре. Доблестный Бакстон решительно настроен жениться на тебе. Говорит, что укрепился в своем желании, едва увидел тебя во дворе нынче утром.

Рвение сэра Майлса наверняка подстегнула не их непредвиденная встреча, а прекрасный замок ее дяди и огромное приданое, мрачно подумала Жизель. Опустив длинные ресницы, она спросила:

– Вот как? И что же он обо мне сказал?

Сэр Уилфрид улыбнулся и медленно покачал перед ее носом толстым пальцем.

– Не напрашивайся на комплименты, девочка моя! – Немного помолчав, дядюшка снова отхлебнул вина и добавил: – А вообще должен отметить, что он проницательный человек. Очень проницательный!

Щеки Жизель вспыхнули; она хотела было высказать дядюшке все, что думает об этом молодом вельможе, но осторожность взяла верх. Пока что мудрее промолчать, решила девушка.

Внезапно ее внимание привлекла суматоха, возникшая на подмостках для менестрелей. Она увидела, как сэр Майлс твердой рукой подхватил под локоть кренящегося во все стороны альтиста и, прикрывая его своим могучим телом, повел к выходу. Все произошло так быстро, что никто из гостей ничего не заметил, и Жизель была вынуждена признать, что сама не справилась бы лучше.

Более того, едва они скрылись из виду, как оставшиеся музыканты с удвоенным рвением взялись за дело и заиграли так, что девушка удивленно покачала головой.

Пока слуги проворно оттаскивали к стенам столы, чтобы расчистить для танцев центр зала, Жизель размышляла, не стоит ли полюбезнее вести себя с сэром Майлсом.

А посему, когда он вернулся и снова сел рядом, с благодарной улыбкой сказала:

– Я очень признательна вам за помощь, сэр Майлс. Могу ли узнать, каким тайным приемом вы заставили их играть так усердно?

Сэр Майлс тоже улыбнулся, однако испортил все дело, когда ответил с пренебрежительной снисходительностью, не укрывшейся от Жизель:

– Никаких тайн, миледи, все на удивление просто: я сказал, что если они хотят играть на нашей свадьбе, то должны приложить максимум усилий, чтобы убедить меня в своем мастерстве.

До чего же он уверен в себе! Жизель открыла было рот для ответа, но тут заметила, что на нее в упор смотрит сэр Джордж де Грамерси. Этот рыцарь происходил из очень достойного и зажиточного рода, был учтив и привлекателен, но не мог сравниться красотой с высоким темноволосым Майлсом. Сэр Джордж привстал и кивнул девушке, и она приветливо улыбнулась в ответ.

– Я вижу, вы одариваете сэра Джорджа благосклонностью, – отметил Майлс.

– Он старинный друг нашей семьи.

– Да? Старинный?

– Вот именно. Однако это определение не относится к его возрасту. Как видите, он еще достаточно молод. Одно время я даже думала…

– О чем? – Вопрос прозвучал тихо, но достаточно требовательно.

Брачный договор еще не подписан, а Бакстон уже предъявляет на нее права! Жизель посмотрела на него с презрительной насмешкой, которую даже не потрудилась скрыть.

– Прошу прощения, сэр Майлс, меня ждут кое-какие дела. – С этими словами она встала, резко отодвинув кресло.

Майлс поднялся так же стремительно.

– Но я надеялся пригласить вас на танец, миледи.

– Не сейчас, – ответила она. Не обращая внимания на его протестующий жест, она повернулась к сэру Уилфриду: – Мне нужно позаботиться о раздаче милостыни подданным, дядюшка. Извините меня.

– Конечно, дорогая, конечно! – хрипло пробурчал сеньор, одобрительно кивая головой.