Мужчина напрокат

Она мотала головой, упорно не глядя на него.

– Ах, – он шлепнул себя рукой по лбу, – понял. Вы зарабатываете проверкой парашютов.

Найна не смогла сдержать улыбку.

– Нет, – ответила она, – это далеко не так интересно. Я социальный работник.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Найна готовилась к тому, что у Фэна вот-вот взлетят брови, но они вытянулись в прямую линию, и он сухо произнес:

– Этого следовало ожидать.

– Почему? – Она съежилась от внезапно проступивших в его голосе ледяных ноток.

– Мисс Клиторп. – В его устах эта фамилия прозвучала как непристойность. – Я говорил, вы мне кого-то напоминаете. Наверное, это что-то вроде ауры, сопутствующей манере приставать.

– Мисс Клиторп? – повторила Найна. Ее уколол намек на то, что она суется не в свое дело или что ей могла сопутствовать какая-то чужая, а не ее собственная аура. – Я не знаю никакой мисс Клиторп.

Фэн отрывисто расхохотался и, повернувшись к окну, стал смотреть на бескрайний простор снежного пейзажа.

– Нет, – подтвердил он, – но если бы знали, вы бы с ней прекрасно поладили. Я был хорошо знаком с этой дамой. Она виной тому, что мое детство прошло в постоянном страхе, что меня отберут у Кристин и поместят в дом для неимущих уголовников. Не то чтобы я чаще других в нашем районе попадал в неприятные истории, неприятности – норма жизни.

– Ах! – воскликнула Найна, начиная понимать. – Это инспектор, занимавшаяся вашим делом.

– Кажется, она так себя и называла. Мы ее по-всякому звали.

Найна старалась подавить раздражение. Она знала, что ее профессия нередко вызывала критические отзывы и обиды, но от этого не было легче терпеть шпильки Фэна.

– Вам хочется поговорить об этом? – спросила она, цепляясь за приобретенные с годами профессиональные навыки.

– Господи Боже! У вас даже тот же жаргон, – простонал Фэн. Он стал отбивать дробь кончиками пальцев по подлокотнику своего кресла и злобным взглядом посмотрел на самолет, пролетавший под облаком.

Найна промолчала. Опыт подсказывал ей, что если человек хочет поделиться тем, что его грызет, то он сам все рассказывает. Если донимать Фэна расспросами, он только упрется и замкнется в себе со своими переживаниями.

Тактика оправдала себя: спустя немного времени он оторвался от пейзажа и хмуро посмотрел на нее. Она обезоруживающе мягко встретила его взгляд, и резкое выражение его лица постепенно сделалось менее враждебным. Он сказал:

– Нет, мне не то чтобы хотелось поговорить. Но полагаю, после того, как незаслуженно вас обидел, я обязан вам кое-что объяснить.

– Вы ничего мне не обязаны. – Найна еле заметно и осторожно улыбнулась ему.

Фэн сделал большой глоток чего-то, что она принимала за бурбон.

– Вы правы. Но вряд ли вы станете меня развлекать, если я не поднатужусь и не начну вести себя как джентльмен, которым никогда не был.

Было ли то, что она услышала в его голосе, издевкой? Или он нехотя каялся?

В улыбке Найны прибавилось уверенности.

– Хорошо, – сказала она, – начнем с того, что вы перестанете считать меня приставучей. Я очень стараюсь не быть такой. Я знаю, каково терпеть чужую навязчивость, поэтому предпочитаю помочь, где это нужно, а потом отстать.

– Вот так, как сейчас?

– Что? Отстать?

– Угу.

– Может быть. Если вы так хотите.

Он вдруг широко улыбнулся.

– Я совсем в этом не уверен. Но, просто чтобы вы знали, скажу: мисс Клиторп была далеко не такой красивой, как вы.

Он что, опять заигрывает? Или пытается восстановить контакт?

– Не такой? – переспросила Найна.

Он тряхнул головой.

– Далеко не такой. И я даже допускаю, что она имела благие намерения. Но ее характер не позволял ей отстать. – Фэн сделал паузу. Она ничего не ответила, и он вернулся взглядом к снежному пейзажу за окном. – Мать бросила нас после смерти отца. Она сказала, что имеет право на собственную жизнь с тех пор, как Кристин стала достаточно взрослой, чтобы обо мне заботиться. А это было не так уж легко, и моя любезная сестрица нередко напоминала мне об этом. Да, думала Найна, конечно, нелегко.

– То есть ваша мама так и не вернулась? Вообще никогда? – не веря, спросила она.

– Нет. Хотя справедливости ради должен сказать, что, по-моему, смерть отца сказалась на ее рассудке. Вначале она изредка писала нам. Потом письма перестали приходить. Несколько лет тому назад я разыскал ее.

Он говорил без малейших эмоций, просто констатировал факт. Найна задумалась над тем, сколько времени потребовалось ему, чтобы научиться так искусно скрывать чувства, и как сбитый с толку маленький мальчик превратился в этого жесткого, твердолобого мужчину…

– Ваша мама еще жива?

– О да. Она жива и находится в Техасе, в какой-то общине. Похоже, что она довольна.

– Ясно. Таким образом вы с Кристин оказались предоставленными самим себе. – Теперь Найна уже кое-что понимала.

Он кивнул.

– Когда мать ушла, Крис было семнадцать лет, а мне – семь. Говорят, я ей и минуты покоя не давал. Вот откуда взялась мисс Клиторп. – Он небрежно пожал плечами, как будто сказал больше, чем считал необходимым. – Не смотрите так, будто вас по голове стукнули. Никто не умер, даже Клиторп. А мне удалось хоть отчасти оплатить Крис мой долг перед ней. Слава Богу, она наконец нашла человека, который в состоянии устроить ее жизнь так, как она того заслуживает.

Его голос ничего не выражал, но Найна понимала: брошенный ребенок превратился в крутого, решительного мужчину, не позволявшего чувствам влиять на его поступки. Но он любил сестру.

Найна не представляла себе, чем Фэн зарабатывает на жизнь, но она не сомневалась в том, что он, как и ее отец, невзирая на редкие проблески юмора, беспощаден в поисках средств для достижения личных целей. Этот мужчина научился брать от жизни все, чего хотел.

Но чего же он хотел? Она ни с того ни с сего вздрогнула, и снова мелькнуло что-то смутное, какая-то неуловимая мысль, которая, она знала, уже ей приходила в голову.

– А как вы?.. – спросила она, на этот раз осторожно. – Вы… э-э… устроены?

– Эти клиторповские ухватки, – пробормотал Фэн, но, увидев, как она на мгновение нахмурилась, продолжил: – Если вы имеете в виду, не нужно ли мне жениться, то нет, не нужно. Я никогда не тратил время на то, чтобы настолько близко сойтись с женщиной, когда возникает необходимость сделать предложение.

– А! – произнесла Найна, не зная наверняка, как понимать вызывающий блеск его глаз. – Одна работа – и никаких развлечений… – Она сделала паузу. – Вам, наверное, очень скучно жить.

Фэн покачал головой.

– Это же говорит и Кристин. Она ошибается: меня развлекает работа. А если меня начинало тянуть к… скажем, иного рода развлечениям, мне удавалось найти легкомысленных дамочек. – Склонив голову набок, он медленно, сладострастно улыбнулся, и она порадовалась, что сидит и не может упасть, а он вкрадчиво произнес: – Уверяю вас, было нескучно.

– Я вам не какое-нибудь развлечение, – тут же вставила Найна.

– Я как раз боялся этого, – тяжело вздохнул Фэн. – Выходит, что поездка будет очень долгой и нудной.

Ах да! Вот оно что. Вот чего Найна старалась не вспоминать. Она уставилась на розовую жидкость в своем бокале. Фэн не любил поездов, ему не хотелось проводить Рождество с троюродным братом…

Мысль, которую Найна отвергала в бессонные ночные часы, вдруг завладела ее вниманием. Она попыталась оттолкнуть ее, но теперь эта мысль не отступала.

Да, Фэн легко шел к успеху и был слишком большим властолюбцем, но он ее смешил – когда ее не подмывало хорошенько стукнуть его. А теперь, когда ей стало ясно кое-что из его обстоятельств, он перестал казаться таким нахалом, как вначале.

Возможно ведь, что Фэн согласится… Конечно, он целиком посвятил себя бизнесу. Это так же бросалось в глаза, как его отглаженный серый в полоску костюм. Но из того немногого, что он рассказал о своей работе, можно заключить, что он не является одной из шишек в своей корпорации.