Прекрасные мечты

Ивор прочитал телеграмму — она была от его адвокатов в Лондоне, длинная и подробная, — убрал ее в карман, сел и глубоко задумался. Он получил неожиданные известия. Нужно было первым же рейсом лететь из Сингапура домой.

Когда принесли эту телеграмму, Сигна дремала у себя в комнате, наслаждаясь послеобеденной сиестой. Стук в дверь разбудил ее.

— Выйди на веранду, дорогая, — услышала она голос Ивора. — Я хочу поговорить с тобой — это очень важно.

Сигна накинула кимоно и присоединилась к Ивору. Глаза у нее были еще сонные; она с тревогой смотрела на него. Он просматривал список отправлений пароходов во вчерашней газете.

— Что случилось? — спросила она.

— Слушай меня очень внимательно, сладкая, — ответил он, взяв ее за руку и ведя к стулу. — Я только что получил телеграмму от своего адвоката — мне надо срочно отправляться домой… в Англию.

От сна не осталось и следа, Сигна испуганно смотрела на него.

— В Англию? Ты хочешь сказать, что должен ехать один и оставить меня здесь?.. За тысячи километров?.. О, Ивор!

Он уронил газету и обнял ее, его глаза загорелись волнением и нетерпением. Никогда еще, невольно подумала она, он не выглядел так привлекательно.

— Сигна, — произнес он, — любимая, обожаемая моя, как сильно ты меня любишь?

Девушка нежно погладила его по волосам.

— Больше всего на свете, Ивор, — ответила она. — Ты и сам знаешь.

— Тогда ты выйдешь за меня замуж… прежде чем я уеду?

— Выйти замуж… прежде… чем ты… уедешь? — медленно повторила за ним она, слегка нервничая.

— Да, сладкая моя, послушай…

Он быстро заговорил низким, убедительным голосом. Сначала он уверил ее в своей любви и обожании, потом посетовал, как он несчастен, потому что вынужден покинуть ее, в то время как их связывает только обручальное кольцо. Он хотел, говорил Ивор, чувствовать, что она принадлежит ему… что она к нему привязана. Он не мог взять ее с собой в Англию, у него не хватало денег. Но у него в семье произошли определенные события (он не потрудился объяснить, какие именно), и он должен вернуться, чтобы уладить дела. Как только он вернется в Сингапур, убеждал он, он построит дом для своей жены.

Сигна слушала Ивора, и сердце ее так колотилось, что казалось, вот-вот вырвется наружу. Она верила каждому его слову — она доверяла ему точно так же, как доверяла бы Блэйку Сондерсу. Она отлично понимала его желание привязать ее к себе… ей тоже нужны были эти нерушимые узы, и она понимала также, что он сейчас был слишком стеснен в средствах, чтобы заплатить не только за свой, но и за ее билет в Англию. Единственное, что ее смущало, — его желание сохранить их брак в секрете, пока он не вернется.

— Даже Блэйку нельзя говорить? — спросила она.

Ивор помрачнел.

— Нет — никому. У меня есть на то причины — я не могу их сейчас объяснить, — но, пожалуйста, поверь мне, милая, — сказал он.

Она колебалась. Сложно будет не рассказать все Блэйку, когда он вернется. И потом, оставался папа… ей снова стало грустно при воспоминании об отце, которого она так любила и которого все не было. А если он вернется (ах! если бы только он вернулся!)… Ему тоже нельзя будет ничего говорить?

— Да, если захочешь, отцу можешь рассказать, — согласился Ивор.

Но Ивор знал, что Том Мэнтон не вернется.

— У меня есть веские основания, — повторил он Сигне. — Большей частью деловые, милая. Но я тебя прошу, не говори ничего старине Сондерсу, когда он вернется после моего отъезда. Тебе придется снять и спрятать обручальное кольцо, но это не так уж важно.

Следующим утром Сигна Мэй Мэнтон вышла замуж за Ивора Гардинера в церемониальном дворце в Сингапуре. Она чувствовала себя словно во сне, ощущая на пальце обручальное кольцо. Волнующее знание, что она теперь жена Ивора, переполняло ее.

Он сразу же отвез ее на «форде» Блэйка обратно в бунгало.

— Нам осталось всего несколько часов, дорогая моя, — сказал он. — Давай проведем их наедине, подальше от людей. Завтра на рассвете я должен буду сесть на этот чертов корабль и уехать от тебя в Англию. А днем, вполне возможно, вернется Сондерс.

Счастливая улыбка Сигны слегка померкла. Она крутила узкое платиновое колечко на пальце.

— Ой, Ивор, — вздохнула она, — и мне придется снять это кольцо и быть с Блэйком такой… такой, как обычно… будто ничего не случилось… Как бы мне хотелось все ему рассказать!

— Я не хочу, чтобы ты это делала, Сигна. Ты должна понять: на то есть веские причины.

Его голос прозвучал почти зло. У нее заныло сердце. Нет, Ивор не может, не будет сердиться на нее в день их свадьбы. Сигну охватило неясное чувство тревоги. Что она натворила? В пылу страстного увлечения вышла замуж за человека, о котором на самом деле ничего не знала… человека, который на рассвете уезжал от нее в Англию… и которого она может больше никогда не увидеть…

Она бросилась в его объятия.

— Ивор, милый Ивор, пообещай, что ты всегда будешь любить меня и что ты вернешься ко мне!

Он поцеловал ее с искренней страстью, крепко прижав к себе, в который раз тронутый ее красотой и чистосердечным обожанием. К тому же теперь она принадлежала ему.

— Милая моя, любимая моя, — сказал он. — Конечно, я вернусь. Я жду не дождусь того дня, когда смогу вернуться к тебе. Ты только храни секрет… наш чудесный секрет… и верь мне. Сигна, ты прелесть! Ты понимаешь, что ты теперь моя… что мы теперь женаты?

Машина неслась по пыльной белой дороге, залитой солнечным светом, а Сигна прижималась к мужу, его руки обнимали ее, она отвечала поцелуями на его страстные поцелуи, и все ее страхи и сомнения развеивались без следа. Это был упоительный час.

Ивор хотел бы отвезти свою невесту в один из роскошных европейских отелей в Сингапуре, где они могли снять номер люкс, поужинать, потанцевать, посмотреть какое-нибудь шоу. Но, как он объяснил Сигне, они оба были слишком известны, и, если хотели сохранить свой брак в тайне, им не следовало вместе появляться в сингапурских отелях.

Так что им придется провести эту ночь, свою первую ночь вместе, в бунгало Ивора и Блэйка.

Сигне было все равно. Она была слишком взволнована и увлечена своим новым статусом миссис Ивор Гардинер, чтобы беспокоиться о том, куда они поедут. Бунгало ее вполне устраивало. Пока она была с ним, ничто другое не имело значения.

Она расстаралась изо всех сил, чтобы для него этот их первый вечер стал романтическим и прекрасным. Сигна, а не Ивор позаботилась о том, чтобы заказать праздничный ужин, наполнить столовую свежими цветами — она хотела создать особое настроение их свадебному вечеру.

Ивор Гардинер был любителем больших отелей, вечеринок, утонченности, он любил быть в центре внимания, особенно в компании восторженных поклонниц. Любовь на острове или в хижине, где лишь двое делили бы сладкую тайну, была совсем не в его вкусе. При других обстоятельствах все происходящее повергло бы его в скуку. Но в этот вечер он не мог заскучать. Сигна была очаровательна и никогда раньше не казалась ему такой привлекательной — тем более он знал, что покинет ее на рассвете, отправившись в Ливерпуль на лайнере компании «Бибби».

Столь недолгое обладание ею только добавляло для него пикантности в ситуацию. Он наблюдал за ее приготовлениями к «свадебному пиру», забавляясь, но в то же время испытывая чувства как никогда близкие к искренней страсти.

Он сидел на веранде и курил, а вокруг него яркий солнечный день стремительно переходил в тропическую ночь, бархатно-черную, наполненную золотым светом огромной луны, сверканием мириад звезд и блеском светлячков в саду.

Сигна не меньше двух часов расставляла бесчисленные вазы с розами в столовой, где они должны были ужинать, свечи, специально купленные этим утром в Сингапуре (Сигне ужасно понравилось ходить с мужем по магазинам после свадьбы). Высокие белые свечи, которые станут освещать их пир и будут гореть, говорила себе Сигна, в честь ее любви к Ивору. И конечно, праздничный ужин… редкие моллюски, специально заказанные в городе, цыпленок с рисом, приправленный паприкой… венгерское блюдо, готовить которое повара научила Сигна, манго, папайя; бутылка шампанского, выбранного Ивором. Никогда прежде не накрывали такой роскошный стол в бунгало двух холостяков, — ни у одного из них не было лишних денег, чтобы так свободно тратить их.