Выбери меня

Зажженные фонари проносились за окном, фары встречных машин ослепляли. Выходные закончились. Завтра вторник, утром хозяева приведут своих питомцев на прививки. Собачий день. Будет много лая и визга. Марта любила собак, но завтра с удовольствием осталась бы дома. Может, медсестра справится сама, ведь ничего сложного, а она очень толковая. Врач не обязан присутствовать на прививках. И тут же почувствовала укол совести – на самом деле нет никакой причины, просто лень.

– Просто лень, – произнесла вслух Марта.

– Простите, что? – переспросил водитель. – Вы что-то сказали, я прослушал.

– Нет-нет, – спохватилась Марта. – Это мысли вслух, не обращайте внимания.

– Не обращаю, – улыбнулся в зеркале водитель.

Наконец машина остановилась у подъезда пятиэтажного дома. Марта закинула на плечо рюкзак и, рассчитавшись с водителем, вышла из такси. Выходные явно не пошли впрок. Она чувствовала себя разбитой, словно и не отдыхала. Было ощущение незавершенности какого-то важного дела здесь, в городе. Невозможно отдыхать, если знаешь, что где-то за тобой должок, что кому-то обязан. Марта одного не могла взять в толк, ведь ничего ровным счетом не изменилось с прошлой недели. Только эта история в ночь с субботы на воскресенье, но она как-то сама собой сошла на нет. Свадьба в состоянии переплюнуть любого грабителя по количеству негативных впечатлений.

Марта достала из кармана ключи и хотела уже открыть подъезд, но дверь тихонько скрипнула и отворилась. Незаперто? Что за жильцы?! Зачем тогда замок, если им все равно не пользуются. Марта устало толкнула дверь, белесые лампы ударили в глаза ярким светом. Скорее в душ – и спать. А то завтра ни псы, ни их хозяева не переживут прививок.

Квартира встретила хозяйку темнотой и тишиной, как всегда. Но стоило зажечь свет, и стало ясно, что…

– Я не причиню вам вреда. – Знакомый голос, но более хриплый, сдавленный, чем в прошлый раз, донесся из глубины гостиной, оттуда, где находился диван.

– Где-то я это уже слышала. – Марта не испугалась, даже не вздрогнула. Незнакомый мужчина, вероятно опять с пистолетом, сидит в ее гостиной, в полной темноте. Что же здесь удивительного? Подумаешь.

Именно это смутное предчувствие и не давало покоя в деревне. Она же знала, что парень вернется. Куда ему идти с такой раной? Или в полицию, или уж сразу прямиком на кладбище. Марта только сейчас осознала, что все это время беспокоилась за своего ночного гостя, а в глубине души даже надеялась на встречу с ним. Как-то глупо получается. Ждать человека, который в прошлый раз грозился убить. Но теперь сомнений у Марты не осталось: это незнакомец тянул ее назад в Ванкувер. И вчера и сегодня. Она же знала. Это его боль не дала ей отдохнуть, это его кровь на бледной коже напоминала о себе, лишая покоя.

Марта прошла в комнату и нажала на выключатель. Свет подтвердил ее догадку: брюнет сидел на диване, одной рукой прижимая к левому боку окровавленное полотенце, а другой – держа пистолет. Оружие дрожало, выдавая слабость хозяина.

– Не звоните в полицию.

Марта вздохнула и, прислонившись к стене, скрестила руки на груди.

– Уберите пистолет. – Она была уверена, что он не выстрелит. И никогда не стрелял в человека. Просто знала это так же точно, как и то, что трава зеленая, а небо голубое. Мужчина с такими глазами не мог быть убийцей. Вором – да. Но не убийцей.

– Извините, – учтиво заметил незнакомец, – но это последнее, на что я могу положиться.

– Я бы на вашем месте опустила пистолет и «положилась» на диван, потому что так легче будет остановить кровь. – Она демонстративно принялась разглядывать ногти, словно происходящее ее абсолютно не интересовало.

– Моя кровь будет мне не нужна, если вы позвоните в полицию. Поэтому я прошу не делать глупостей.

– По-моему, из нас двоих глупостей наделали пока только вы, – возразила Марта, которую диалог уже стал занимать. – Я могла бы попытаться ликвидировать часть их последствий, но вы меня не подпускаете. Уберите оружие.

Пистолет медленно стал опускаться, но тут же снова был поднят и нацелен на Марту.

– Я должен иметь хоть какую-нибудь гарантию.

Вот здесь по сценарию уже можно начинать смеяться: преступник пришел за помощью к незнакомому человеку, который по всем правилам еще в прошлый раз должен был его заложить, пришел, рассчитывая на милосердие, и ему еще нужны гарантии! Выглядит не дураком. Или он и вправду думает, что вид пистолета в дрожащей от слабости руке может кого-то напугать? Не нужно быть врачом, чтобы понять, в каком состоянии находится «гость». Если не принять меры, то ему осталось недолго. И еще выделывается.

– Вы говорили, что… вы врач. Мне нужна… ваша помощь, сделайте… что-нибудь или я выстрелю. – Лицо незнакомца исказилось от боли, видимо каждое слово давалось ему с трудом.

Подумать только! Еще хватает наглости требовать.

– Стреляйте, – спокойно ответила Марта, продолжая проявлять исключительный интерес к своим ногтям. – Я даже убегать не стану. У вас ведь сейчас голова кружится, как после карусели. При всем желании не смогу поймать вашу пулю, которая, вероятно, полетит куда угодно, только не в мою сторону. К тому же, если собираетесь стрелять, учтите, что мертвое тело обычно бывает не в состоянии оказывать какую бы то ни было помощь. Ну что?

Темные глаза смотрели немного удивленно. И в то же время было видно, что незнакомец прикладывает массу усилий, чтобы удерживать взгляд на одной точке. Марта видела нечто подобное у животных с тяжелыми ранами. Значит, следующий пункт программы – потеря сознания.

– Если вы думаете, что я не попаду, то глубоко ошибаетесь, – после некоторой паузы изрек он, снова морщась от боли. – Я могу стрелять даже с закрытыми глазами.

Он отвел пистолет в сторону и выстрелил. Раздался приглушенный хлопок: пуля пробила картину, висевшую чуть левее лестницы, ближе к кухне, причем угодила прямо в глаз изображенному на ней всаднику. А ведь парень только мельком взглянул в ту сторону. Сейчас, в его состоянии, он едва ли способен разглядеть саму картину, не говоря уже об ее изображении. Следовательно, стрелял, рассчитывая только на зрительную и двигательную память. Определенно профессионал. Был здесь всего один раз, а ориентируется как у себя дома. Хотя, кто знает, сколько он уже лежит здесь, мог приглядеться, примериться. Но такие люди… Короче, незнакомец не производит впечатление человека изворотливого. Такой не будет устраивать шоу. Выстрелил, безусловно, без всякой подготовки. И то, что он попал, тоже не случайность. Вероятно, этого молодца кто-нибудь вышколил. Будет умирать, а не промахнется. Но Марта не собиралась сдаваться.

– Хорошо, верю. Но вторая часть моей речи остается в силе: убьете меня и помочь я вам не смогу. Либо вы доверяете и тогда я иду за лекарствами и бинтами, либо нет и в этом случае до свидания, потому что я хочу спать и отправляюсь наверх. Дивана мне не жалко. Можете оставаться здесь сколько душе угодно. Выбирайте.

Незнакомец съежился.

– Вы никуда не пойдете. Мне нужно только, чтобы вы перевязали…

– Я уже сказала, что хочу спать. – Меткость незнакомца не внушила Марте страха. Он не выстрелит. Темные, почти черные глаза глядели пристально, в них не было ни искры ненависти, только безысходность. – Неужели вы действительно думаете, что от человека можно чего-то добиться запугиванием? А просто попросить, не размахивая пистолетом, нельзя? Нет?

Незнакомец не опустил оружия.

– В таком случае я иду спать. – Марта развернулась и, погасив свет, не спеша стала подниматься в свою комнату. Олух. Пускай себе лежит, глядишь, часа через два отключится, тогда можно будет спокойно перевязать. Хотя… какое ей дело? Сам влип, сам пускай и выкручивается.

– Подождите. – Это было сказано гораздо мягче, чем все предыдущие реплики, с меньшей долей требовательности.

– Да? – обернулась Марта.

Незнакомец отложил пистолет в сторону.

– Теперь я полностью в вашей власти. Я не настаиваю, а прошу. Пожалуйста, помогите мне и не звоните в полицию.