Непримиримые влюбленные

Он продолжал целовать ее, Мэдлин пыталась сопротивляться, в их жестокой борьбе было мало любви. Но Мэдлин чувствовала, что ее сопротивление ослабевает, что вся она, затрепетав, отвечает на его ласку. И вот они уже целуются, сжимая друг друга в объятиях и забывшись в смятении чувств. Четыре года назад они тоже переживали смятение чувств – самое волнующее в их отношениях. Если Доминик этого хотел. Но он редко этого хотел.

Воспоминание грубо вернуло Мэдлин к действительности. Она оторвалась от его губ и с горечью подумала, что снова поддалась его страсти – страсти, которая может внезапно вспыхнуть и так же внезапно погаснуть. Она испытала это на себе.

– Смешно, если бы все кончилось именно сегодняшней ночью на берегу реки, – пробормотал Доминик ей в щеку. – Мне кажется, ты излучаешь волны, Мэдлин. Я точно знал, когда ты ступила на землю Англии. Это признание что-нибудь говорит твоему трепещущему сердцу? Оно забилось сильнее? – легонько поддразнивая, спросил он.

Доминик положил ладонь ей на грудь. У Мэдлин перехватило дыхание.

– Прекрати, – свистящим шепотом выдохнула она, пытаясь оттолкнуть его. – Пусти, Доминик, пожалуйста!

– Почему? – Он усмехался. – Тебе же нравится! И всегда нравилось.

Он снова жадно поцеловал ее, потом оттолкнул от себя. Она стояла, изумленная: он оттолкнул ее с таким же неистовством, с каким только что обнимал.

– Следующий самолет в Бостон вылетает утром, – услышала Мэдлин холодный голос.

– Если ты не улетишь, я буду считать, что ты решила остаться и продолжать борьбу. А не убегать, как жалкая трусиха. Как ты сделала в прошлый раз.

Он подошел к лошади, вскочил в седло и ускакал, прежде чем до Мэдлин дошел смысл его слов.

Стук копыт и глухие удары сердца звучали в унисон. Мэдлин в замешательстве смотрела в пустоту, удивляясь себе и вспоминая невероятную сцену.

Одному Богу известно, как часто за последние годы она мечтала о такой вот встрече с Домиником, боролась с собой, стараясь справиться со своими чувствами. Но ей и в голову не приходило, что Доминик предъявит ей ультиматум. Раньше все было наоборот. Мэдлин была обиженной, а Доминик должен был падать ниц и умолять о прощении.

Так что же ей делать? Снова бежать? – размышляла Мэдлин, пытаясь унять дрожь. Неожиданная встреча с Домиником потрясла ее. Она поняла, что по-прежнему уязвима. Это открытие заставило ее задуматься – может быть, действительно лучше вернуться в Бостон, пока он снова не причинил ей боль?

Отомстить, мрачно решила Мэдлин, садясь в седло. Доминик предостерег ее, что готов отомстить – за оскорбление, которое она нанесла ему.

Но ему следовало бы понять, что он уже отомстил ей. С ее точки зрения, они квиты. И не должны больше встречаться.

– Черт с тобой, Доминик Стентон, – прошептала Мэдлин в темноту. – Есть много других забот.

Час спустя Мэдлин беспокойно ходила по спальне, руки в карманах голубого атласного халата, и продолжала проклинать Доминика.

Луиза, как всегда, обнаружила хороший вкус, обновляя интерьер, отметила про себя Мэдлин. Детские розовые обои исчезли, убранство комнат выдержано в мягких голубых и серых тонах с редкими пятнами глубокого лилового цвета. Из уважения к ее склонности к насыщенным краскам, на стенах вместо сердечек и цветочков – гладкие обои, мебель заменена либо обита заново. Новая обстановка должна соответствовать облику взрослой женщины, и только разбросанные повсюду атласные подушечки с кружевной отделкой смягчают строгость интерьера. Вместо узкой старой кровати – большая двухспальная кровать с прекрасным серебристо-серым покрывалом, на котором шелком вышиты голубые и лиловые цветы. Толстый серый ковер на полу, бледно-голубые шторы с кистями в тон покрывалу.

Мэдлин сидела перед туалетным столиком и с отсутствующим видом расчесывала щеткой волосы. Она выглядела усталой – темные круги под глазами, тело ломило, руки и ноги с трудом подчинялись ей. Очень хотелось спать.

Мэдлин знала, что ей понадобится несколько дней, чтобы прийти в себя после длительного перелета. Но сегодня ее беспокоила не разница во времени. Ее беспокоил Доминик.

Он совсем не изменился. Все такой же высокий, стройный, сильный – великолепный мужчина. Мэдлин никогда не могла перед ним устоять.

И целует по-прежнему, как дьявол. Она невольно сжалась от воспоминания, потом расслабилась и коротко вздохнула. То ли от нетерпения, то ли в отчаянии.

Лучше бы Доминик всегда видел в ней только закадычную подругу своей сестры. Тогда он не стал бы тем обозленным мужчиной, который встретил ее сегодня у реки. И она бы не страдала от смятения чувств, которое он неизменно вызывал в ней с того момента, когда впервые увидел в ней женщину, а не назойливого подростка.

Мэдлин приходилось встречать его и раньше. В то время для нее он был старшим братом Вики, не больше. Десять лет разницы в возрасте надежно разделяли их. Доминик был одним из взрослых, которых Мэдлин нравилось выводить из себя. Вики с удовольствием наблюдала за ней. Сама Вики благоговела перед старшим братом и никогда бы не осмелилась противоречить ему, а Мэдлин хоть бы хны.

А потом все изменилось. Они с Домиником не виделись почти два года. Он был занят в банке отца, много разъезжал, как положено финансистам. Мэдлин училась, готовилась к экзаменам, стала чаще бывать в Бостоне. Они могли бы и не встретиться – как суда ночью в океане, мрачно подумала Мэдлин.

В тот год ей должно было исполниться восемнадцать лет – и они встретились после долгого перерыва. Был один из длинных ленивых июньских дней, солнце во всем великолепии стояло в небе, воздух был горяч и почти неподвижен. После полудня они с Вики решили поплавать в бассейне Стентонов.

Мэдлин успела сильно загореть. Праздники она провела во Флориде с семьей матери – мать, ее второй муж Линкольн и его двое детей-подростков от первого брака. Мэдлин хорошо провела время, но, как всегда, была рада вернуться домой, в Лэмберн.

В тот день она надела черно-белый купальник, очень открытый. Когда Вики увидела ее загар, она позеленела от зависти.

– С такой фигурой опасно появляться в бассейне, – сказала она, рассматривая Мэдлин в модном купальнике, открывающем полную грудь совершенной формы, высокие бедра и длинные стройные ноги.

– Венера наделила мужчин инстинктом самозащиты, – успокоила ее Мэдлин, любуясь миниатюрной фигуркой Вики. Она тоже завидовала ей. Рядом с Вики, не говоря уже о Нине, Мэдлин чувствовала, что немного смахивает на амазонку. Луиза говорила, что у нее экзотическая фигура с необычайно нежными, округлыми формами. Мэдлин не знала, какую фигуру ей хотелось бы иметь, поэтому смирилась со своей участью и продолжала жить счастливо и беззаботно.

Она встала с кресла и прыгнула в бассейн. Лениво плавая вдоль стенки, она услышала всплеск воды и поняла, что не одна, и очень удивилась, когда рядом с ней вместо темноволосой головки Вики блеснул белозубой улыбкой Доминик. Вода стекала с загорелой кожи, мышцы перекатывались, ей бросились в глаза широкие плечи и крепкая шея.

– Ба, кто это здесь? – ласково проворковал он. Серые глаза задорно смотрели на нее. – Водяная нимфа в нашем бассейне? Не думает ли она пробовать на нас свои злые чары?

Мэдлин никогда не упускала случая поддразнить Доминика, и он не мог отказать себе в удовольствии отплатить ей тем же, если был в настроении. Очевидно, в тот день он был в настроении.

– Злые чары! – ухмыльнулась Мэдлин, удивленная, что ей приятно смотреть на него. – Ну подожди. – Она предостерегающе погрозила пальцем. – Вот превращу тебя в лягушку. Что тогда будут делать прелестницы Лэмберна без легкомысленного Доминика Стентона, который разбил их сердца?

Они улыбнулись друг другу, потом она внезапно перевернулась и ушла под воду, схватила его за ногу и потянула вниз. От неожиданности Доминик растерялся. Он старался освободить ногу, вода бурлила вокруг них. Доминик был сильным, но Мэдлин ему не уступала. Наконец он схватил ее за запястье и заставил отпустить его. Оба поднялись на поверхность, чтобы глотнуть воздуха.