Новая Галатея

Билл усмехнулся. Непосредственность Кэтти импонировала ему. Она была так молода, красива и полна жизнью, что он невольно залюбовался ею. Его дочь, выросшая в роскоши и лицемерии, была совсем другой. Она быстро научилась одеваться, говорить и вести себя, как ее мать. Джейн была сдержанной и в то же время способной на сумасшедшие поступки. Но при условии, что они не станут достоянием общественности, мнением которой Джейн дорожила, поскольку от репутации напрямую зависело ее благосостояние и будущее.

Кэтти была совсем иной. Билл и прежде встречал таких девушек. Они были эмоциональны, и их порывы шли от самого сердца. Такие умели безудержно любить и так же безудержно, люто ненавидеть. Для них не существовало непреодолимых препятствий, если речь шла о любви и долге. И самое главное — они были бескорыстны. Редкое качество по нынешним временам.

— Негоже мужчине идти с пустыми руками, когда рядом женщина с сумкой. Позвольте, я вам помогу.

— Ах, ну конечно. — Кэтти вручила ему пакет. — Вы очень любезны.

— А вы прелестны.

Кэтти боялась поднять глаза и встретиться с ним взглядом. Она была уверена, что Билл смотрит на нее, и ее щеки начали пылать.

— Вы мне так и не позвонили.

— Я и не обещала.

Они уже почти дошли до ее магазинчика. Билл, увидевший знакомую вывеску, намеренно сбавил шаг.

— Впрочем, вряд ли я смог бы найти время для встречи, — пожаловался Билл.

— Разумеется, вы деловой человек и… — Кэтти недоговорила, потому что Билл продолжил:

— Оказывается, у моей жены жуткая аллергия на орхидеи.

— Надо же! — огорченно вздохнула Кэтти. — А вы не знали?

— Как и многое о своей жене.

Голос Билла зазвучал приглушеннее. Он словно боялся, что их разговор кто-нибудь подслушает.

Тем временем они подошли к дверям цветочного магазина, и Кэтти опустила руку в карман, чтобы достать ключ.

— Лора сбежала в Испанию с каким-то гитаристом. Кажется, он значительно моложе ее.

Кэтти видела, с каким трудом даются Биллу слова. Видимо, он давно хотел выговориться, но не мог найти подходящие уши. То, что он выбрал в качестве исповедника ее, было честью для Кэтти. Она всегда старалась помочь людям, даже когда они сами не спешили просить о помощи. А сейчас Билл почти умолял о сочувствии. И она не могла ему отказать в этой милости. Разве ей сложно выслушать человека?

— Если вы никуда не спешите, то можете посидеть со мной в магазине, — предложила она, открыв перед ним дверь.

— А я вам не помешаю?

— Напротив. Мне скучно сидеть одной. Тем более сегодня торговля идет вяло. С утра лил дождь, и, судя по тучам, он вот-вот начнется снова.

— Уговорили. У меня в запасе есть час. Потом попрошу водителя подогнать сюда машину.

Они зашли в магазин, наполненный цветочными ароматами. Кэтти сняла жакет и повесила его на спинку стула. Билл остался в пиджаке.

— Хотите? — спросила Кэтти, взяв в руки банку с растворимым кофе.

— Нет, спасибо.

Билл всегда поражался, как можно называть словом «кофе» те чернила, которые образовались в кружке с водой после того, как туда насыпали коричневые гранулы из жестяной банки. По его мнению, настоящий кофе мог быть приготовлен только из только что перемолотых зерен и желательно не в кофеварке.

Кэтти включила электрический чайник, дождалась, пока вода закипела, и плеснула в кружку с растворимым кофе воды.

— Я не успела сегодня позавтракать, — словно извиняясь, сказала она.

— И судя по всему, не обедали, — покачал головой Билл. — Неудивительно, что у вас можно пересчитать все косточки.

— Это не так. Я просто от природы худая. Но если меня раздеть, то, уверяю, вы не сможете найти ни одного выступающего ребра.

Билл усмехнулся.

— Что ж, поверю вам на слово.

Кэтти отпила из своей кружки, а затем поставила ее перед собой на прилавок. Билл понял, что она готова его выслушать.

— Не буду тебя обманывать, Кэтти. Я никогда не был хорошим мужем, — начал Билл. — Для меня карьера всегда значила чуточку больше, чем Лора и дети. Однако я никогда не обманывал и не предавал жену. Да, в моей жизни появлялись другие женщины, но они ничего не значили для меня. Они просто приходили и уходили.

Кэтти молча пила кофе. Она не понимала, почему малознакомый человек открывает перед ней душу. Они с Биллом Радферном принадлежали к разным мирам. Он значительно старше и опытнее ее. Что она могла ему дать? Совет? Но разве люди вроде Билла нуждаются в советах продавщиц? Сочувствие? Но тогда зачем он говорит о собственных ошибках? Билл мог бы очернить свою жену, и тогда сочувствие Кэтти было бы ему обеспечено. А так он выставлял напоказ свое несовершенство, будто пытаясь убедить Кэтти, что он не так хорош, как ей показалось при первой встрече. Однако Кэтти не желала в это верить. Ей казалось, что Билл наговаривает на себя.

— Вы слишком самокритичны.

— Напротив. Я эгоист. И всегда им был. Мне нравится быть центром Вселенной, осью, вокруг которой вертятся мои любовницы, дети, подчиненные и деловые партнеры. Мы с Лорой не смогли ужиться, потому что ее воспитали так же. Она мечтала быть для меня первой и единственной, но я не мог терпеть ее превосходство. Она всегда подавляла меня. Нет, не словами или поступками. Лора умна и никогда ни в чем меня не упрекала. До поры до времени, разумеется. Но само ее прошлое давило на меня гранитной плитой. Я не мог забыть, что всем, что я имею, я обязан ей. Да, я женился по расчету. Она была богата, а ее отец был крупным промышленником.

— Но разве вы нисколько не любили свою жену?

Билл немного помедлил, прежде чем ответить.

— Нет. Сначала я боялся ее, хотя она мне нравилась. Лора всегда была очень красива. Даже сейчас она способна кружить головы и разбивать сердца.

— Боялись?

— Забавно, правда? Да, я побаивался Лоры. Она была такая красивая, такая уверенная в себе. Немудрено. Она ведь с детства ни в чем не знала отказу. Она влюбилась в меня, когда я был смазливым и везучим выпускником Гарварда. Полагаю, она приняла как должное то, что в конце концов я сделал ей предложение. К тому моменту я уже стал правой рукой ее отца, а потому старик не стал вставлять нам палки в колеса. Думаю, он догадывался, что я женюсь на бизнесе, а не на его единственной дочери. Однако он прекрасно понимал меня, потому что и для него заводы и сделки значили больше, чем семья. Хотя он, безусловно, обожал Лору. А после смерти жены его любовь стала почти сумасшедшей. Думаю, что, если бы Лора пожелала получить на очередной день рождения звезду с неба, мистер Юджин исполнил бы ее желание. В общем, мы были хорошей парой, с какой стороны ни посмотри. Я был надежным продолжателем дела. И Лора любила меня. Видимо, ее отец побаивался, как бы его любимица не втрескалась в какого-нибудь неудачника или бездельника. А так все были счастливы.

— И вы?

— Да. Я был счастлив, потому что имел власть и деньги. Я добился того, о чем мои бывшие однокурсники и не мечтали. А ведь я всегда был для них чужаком. У меня не было их денег и связей. Мне приходилось добиваться всего собственным умом и силами.

— Вы можете гордиться собой.

— Да, но мои дети не очень высокого мнения обо мне. А это добавляет ложку дегтя в ту бочку меда, которую я собирал по каплям всю жизнь.

— Наверняка вы ошибаетесь. Все дети гордятся своими родителями. И они счастливы уже оттого, что они у них есть. — Голос Кэтти зазвенел от слез, когда она вспомнила о своих погибших родителях. Но сейчас не ее очередь рассказывать свою историю. Возможно, когда-нибудь и Билл выслушает ее.

— Нет. Мои принимают все как должное. В сущности они неплохие ребята, но такие же эгоисты, как и мы с Лорой. Надеюсь, плохая наследственность не сделает их жизнь несчастной.

— Билл, прекратите говорить о себе как об исчадии ада. Многие бы позавидовали такой наследственности!

— Скорее наследству, которое ждет Ричарда и Джейн. — Билл шутил, но в его шутках было больше грусти, чем веселья. И смех за слезами лишь угадывался.