Будь моей единственной

Калли похолодела. Она легко могла себе представить беспомощность и опустошенность молодой матери, потерявшей всякую связь с ребенком. Узнав о своей беременности, Калли решила уехать из Хьюстона, где работала больничной медсестрой, и начать новую жизнь в "Лайф медэвак". Если бы Крег узнал о беременности, не исключено, что его родители сделали бы с ней то же, что с матерью первого ребенка Крега. У нее нет таких денег, чтобы бороться с их всесильными адвокатами.

Она росла в не слишком богатой семье, и ее единственным развлечением было прогуляться по торговому центру или сходить на дневной сеанс в кино. Даже если бы ее отец не пропал в море во время шторма в Мексиканском заливе, ее социальный статус был бы не намного выше.

Калли свернула к ангару, положила руку на округлившийся живот и подумала, что, может, она и не родилась с серебряной ложкой во рту, но она любит своего малютку и никто его у нее не отберет.

Припарковав машину, она сделала глубокий вдох и заставила себя выбросить из головы Хьюстон и безжалостных Кальбертсонов. Ей предстояло увидеться с Хантером ОБаньоном и сказать ему, что она серьезно подумала над его требованием и даже обсудила эту проблему с акушеркой. Они вместе пришли к заключению, что нет причин увеличивать на несколько месяцев отпуск по беременности.

– Привет, Мери-Лу, – сказала Калли, входя в диспетчерскую. – Хантер у себя?

– Да. Подозреваю, заказывает новую форму для сотрудников. – Она засмеялась. – Тебе идет красное?

– У нас будет красная форма?

– Он так сказал. Говорит, так будет легче отличить наших от других экстренных служб на месте аварии.

– И правда, иногда бывает путаница, ведь практически все носят темно-синюю форму, – согласилась Калли.

– Что сказал врач? У тебя все нормально? – С тех пор, как Мери-Лу узнала о беременности Калли, она считала своей обязанностью следить за ее здоровьем.

– Акушерка сделала сонограмму и сказала, что размер ребенка точно соответствует норме в четыре с половиной месяца. – Она засмеялась. – Так что вряд ли можно обвинять моего сыночка в том, что я прибавила в весе пять фунтов.

– Да, во всем виноваты печенье и пирожные, – ухмыльнулась Мери-Лу.

Калли знала, что Мери-Лу права. Если она не перестанет печь, на нее ни одна форма не налезет.

Она прошла к офису Хантера, постучала и немного подождала, прежде чем войти.

– У вас есть время сообщить, о чем говорилось на собрании, или мне зайти попозже?

Хантер показал на кожаное кресло перед столом.

– Проходите, садитесь. Я вас ждал.

– Звучит зловеще.

– Не очень. – Он не сводил с нее ярко-зеленых глаз. Калли уселась в огромное кресло, стараясь не замечать, как он красив и какую дрожь вызывает в ней его низкий голос. – Прежде чем отсылать заказ на новую форму, я должен узнать, подумали ли вы над моим предложением отказаться от полетов до родов.

– Да, подумала. Даже обсудила это с акушеркой.

– И?

Хантер надеялся, что она передумала, но он ошибся.

– Мы сошлись на том, что если я не буду поднимать тяжести, буду правильно питаться и много отдыхать, у меня нет причин отказываться от работы в качестве медсестры бригады Эвак-2.

– Но...

– Никаких "но". – Решительное выражение лица Калли говорило о том, что она не передумает. – Я способна выполнять свою работу, а кроме того мне нужны деньги, чтобы оплатить роды.

Хантер с трудом прогнал мысль, что у нее самые красивые глаза, какие ему довелось видеть.

– И вы не измените ваше решение?

– Нет. Но как я уже говорила, если это вам так досаждает, дайте мне в пару своего лучшего пилота.

Хантер тяжело вздохнул.

– Я предвидел ваш ответ и уже сделал распоряжение о переводе вас и Кори в бригаду Эвак-1.

– Это же ваша команда. – Кажется, он ее изрядно шокировал.

– И Джордж, и Майк из Эвак-3 – хорошие пилоты, но я лучше.

– Вам не кажется, что это несколько самонадеянное заявление? – Калли явно была не рада.

Он покачал головой.

– Ни в малейшей степени. У меня огромный опыт. Я налетал на вертолетах "Белл" больше часов, чем Джордж и Майк вместе взятые. До выхода в отставку Джордж летал на "Сайко-скайзах". А Майк – на армейских "Апачах". Я же последние двенадцать лет летал исключительно на "Белл".

– Когда произойдет замена?

– Немедленно. – Он посмотрел на список размеров одежды членов экипажей и спросил: – Какого размера форму заказывать для вас?

Хантер смотрел, как она в задумчивости покусывает губу, и на его лбу выступил пот. Память о вкусе этих губ будоражила его обездоленное либидо.

Она назвала размер с запасом на будущее и спросила:

– Что еще обсуждалось на собрании?

Он выпрямился на стуле.

– Мери-Лу раздала ваши печенья, и все согласились с тем, что если вы решите бросить работу медсестры, вы можете открыть пекарню.

Калли одарила его полуулыбкой и встала.

– Неудачная идея. Я пеку только когда... – Она оборвала себя. – Неважно. Какой у меня теперь график?

Хантер тоже встал.

– Ближайшее дежурство послезавтра.

– Во сколько? Как всегда или тоже по-новому?

– В шесть вечера. – (Калли пошла к двери.) – Кстати, когда я был у вас, то заметил, что на крыльце одна доска провалилась. Скажите хозяину, чтобы починил.

– Если бы у меня был хозяин, я бы давно его заставила починить, но поскольку я купила этот дом, когда переехала в Дьявольские Вилы, то придется купить и молоток с гвоздями и сделать это самой.

По причинам, в которых ему не хотелось разбираться, Хантеру не понравилась мысль, что она будет сама ремонтировать ступеньку.

– Вечером я к вам заеду и починю.

– Не стоит беспокоиться. Уход за домом – обязанность домовладельца. Не так уж трудно забить пару гвоздей.

Хантер молча встал из-за стола, подошел к ней и положил руки на хрупкие плечики. В тот же момент он понял, что сделал колоссальную ошибку: по рукам пробежал электрический заряд, и он с огромным трудом преодолел желание прижать ее к себе.

– Калли, вчера...

– Пожалуйста, не надо. – Молодая женщина покачала головой. – Это был простой поцелуй, и он ничего не значит ни для вас, ни для меня.

Говорила ли в нем уязвленная гордость, или он не мог забыть, какой нежной и зовущей она была в его руках, но Хантер решил убедить ее, что она не права.

– Дорогая, то был вовсе не "простой поцелуй", и вы знаете это не хуже меня. – Он медленно наклонялся к ней и, казалось, тонул в фиалковых глазах. В тот момент, когда их губы соприкоснулись, будто искра вспыхнула где-то внутри и огонь пробежал по всему телу. Будь у него хоть капля здравого смысла, он бы позвонил Эмеральд Ларсон и сказал, что передумал брать на себя руководство воздушной скорой помощью. А потом убежал бы как можно дальше от места, где живет Калли Маршал.

Но вместо того, чтобы отодвинуться, Хантер обнял ее и привлек к себе. Сердце гулко стучало о ребра.

Калли с легким вздохом приоткрыла губы, и он воспользовался ее уступчивостью. Она обвила его руками за талию и как будто растаяла на нем, а он углубил поцелуй. Но с каждым толчком ее языка внутренний огонь стал спускаться все ниже, тело окаменело от желания, и, испугавшись его силы, Хантер отшатнулся. Увидев замешательство на ее красивом лице, он догадался, что и сам выглядит ошеломленным.

– Я… мм... неплохо... неплохо было бы этого не делать, – сказала Калли осипшим голосом.

– По-моему, вы правы. – Он выпустил ее из рук и потер затекшую от напряжения шею. Почему рядом с ней он постоянно превращается в неандертальца? – Увидимся вечером... когда я приду чинить ступеньку.

Она торопливо пошла к двери.

– В этом нет необходимости, я могу сама...

– Я сказал, что починю. Если я ударю по пальцу, то смогу управлять вертолетом, а вот если это сделаете вы, то как вы будете делать внутривенные уколы или накладывать шину?

Калли несколько секунд смотрела на него, потом кивнула и быстро вышла из офиса. Хантер закрыл глаза и сосчитал до десяти, потом до двадцати.