Чужая женщина

Сара надеялась, что кофе и десерт не прельстят Бена и они смогут подняться наверх, однако старый волк вальяжно расположился на диване, усадив рядом и Сару, и стал, как ни в чем не бывало, потягивать необычайно крепкий и ароматный напиток, изрядно сдобренный коньяком. У самой Сары аппетита не было, и она равнодушно смотрела, как Маркус придирчиво выбирает себе маленькое пирожное. Чтобы сказать хоть что-нибудь, она повернулась к Бену.

– Могу я вам что-нибудь предложить?

– Можешь. Только не из еды.

Марк даже дернулся, расслышав эту двусмысленную фразу, а Бен, явно наслаждаясь остротой момента, немедленно обратился к сыну:

– С тобой мы поговорим завтра утром, хорошо? Ты введешь меня в курс всего, что происходило в мое отсутствие. Это касается и двух танкеров, о которых мне рассказал Джек. Учти, мне нужны реальные объяснения, а не художественное описание того, как красиво они напоролись на коралловые рифы.

– Но они не... Тебе Джек разве не рассказывал?

– Завтра, сын, все завтра. Душа моя, я немного устал. Ты уже закончила с кофе? Тогда пойдем наверх.

– Я... д-да...

– Папа, но ведь ты же не хочешь лишить нас общества очаровательной миссис Джонсон?

В голосе Марка явно прозвучал вызов, и Бен принял его незамедлительно. Они были очень похожи, отец и сын.

– У тебя есть другие предложения, чадо мое?

– Почему нет? Еще слишком рано для сна, а в саду сейчас чудесно. Я слышал, англичане обожают сады, так почему бы миссис Джонсон не посмотреть на сад нашего «Оазиса»? Как вы, миссис Джонсон?

– Боюсь, я не слишком типичная англичанка, мистер Рэндалл...

Бен встал между ними, пресекая все попытки Марка настаивать.

– Сара устала, как и я.

– Ты уверен, папа? Она ведь... э-э-э... моложе тебя.

– Марк! Ты забываешься!

Теперь в голосе Бена звучала ярость, и Сара в панике смотрела на обоих Рэндаллов, не зная, как избежать ссоры. Впрочем, Марк уже вырос из пеленок.

– Возможно, миссис Джонсон сама решит, чего ей хочется, папа. Я имел в виду именно это. А то, что она моложе, по-моему очевидно и совершенно не обидно для тебя. Я бы сказал, наоборот...

Сара поспешно схватила Бена за руку.

– Боюсь, ваш отец прав. Я действительно устала. Это был трудный день.

Глаза Марка сузились, губы презрительно искривились.

– О, не сомневаюсь, что вам пришлось нелегко. Что ж... прошу меня извинить.

С этими словами он резко повернулся и вышел из комнаты. Всей кожей ощущая повисшее напряжение, Сара решительно подтолкнула Бена к дверям и даже нашла в себе силы мило улыбнуться на прощание Анжеле.

Вечер в кругу семьи закончился.

3

Что хорошо в «Оазисе», так это то, что вода в бассейне всегда холодная. Объяснить это научно Марк не мог, поэтому просто радовался этому факту.

Особенно сегодня. После бессонной ночи Марку было необходимо либо сунуть голову в сугроб, либо облиться ледяной водой. Сугробы в Техасе не водятся, а холодная вода – вот она, пожалуйста.

«Оазис» вполне оправдывал свое название. В свое время все соседи (а сосед в Техасе – это человек, который живет в тридцати милях от тебя) единодушно крутили пальцами у виска, глядя, как Бенжамен Рэндалл строит посреди жаркой прерии огромный дворец и разбивает вокруг него сад, достойный тропиков.

Он вложил в этот дом миллионы, но они окупились с лихвой. Сад расцвел, оросительная система сбоя не давала, дом уже на третий год полностью скрылся под вечнозеленым плющом и виноградом, и вскоре в нем зазвенели детские голоса, Анжела, Маркус, а затем и тихоня Саймон. И богиня этого очага – высокая, улыбчивая, черноволосая женщина. Нокоми Рэндалл. Дочь народа, скакавшего по этим прериям с незапамятных времен на выносливых пятнистых лошадках.

Она украсила дом цветными индейскими одеялами и бисерными вышивками, и маленькие дети степного волка Рэндалла с детства знали предания и сказки народа великого духа Гитчи Маниту.

От нее они унаследовали смуглые высокие скулы, черные, как вороново крыло, волосы и умение жить в любви и согласии с окружающей их природой.

От отца они взяли умение сражаться за свои интересы, упрямство и силу духа.

Сегодня Маркус Рэндалл впервые усомнился в силе собственного духа.

Он не признался бы в этом никому на свете, но всю ночь он метался на смятых простынях, потому что снились ему горячие подростковые сны.

Он и Сара. Сара и он.

Марк переплывал бассейн в четвертый раз, когда уловил боковым зрением какое-то движение.

Из дома вышла высокая стройная женщина. Сара Джонсон.

Она его не видела, это было очевидно. Слишком непринужденно она раскинула руки, подставив лицо теплым солнечным лучам. Сара Джонсон думала, что в этот ранний час она совершенно одна.

Какого дьявола! У него гораздо больше прав на одиночество в этом саду, а она вторглась в его мир, языческая богиня, золотоволосая и стройная, опасная и чужая...

И все же она была прекрасна. Маркус отлично понимал своего отца. Золотые волосы вольно расплескались по обнаженным плечам, тонкие руки слегка золотятся загаром, миловидное личико дышит покоем и счастьем. Легкий шелк струился по ее телу, прикрывая, но одновременно и подчеркивая великолепную грудь, тонкую талию и изящные бедра. А ноги... лучше не смотреть, но и не смотреть невозможно, потому что таких ног не бывает у земных женщин, это слишком красиво, чтобы быть правдой!

Под шелковым одеянием на ней было бикини, и Марк с ужасом почувствовал, что холодная вода больше не остужает его тело. Да что с ним такое, этого просто не может быть!

Он знал много красивых женщин. Собственно, он всегда и выбирал самых красивых, потому что имел на это полное право. Богатство и привлекательность в мужчине – прекрасный повод почувствовать себя богом, и Маркус Рэндалл к тридцати четырем годам хорошо это понимал. Однако сейчас перед ним стояла немыслимая, нереальная красавица, таких он еще не видел, а самое неприятное заключалось в том, что именно эта красавица никак не могла принадлежать ему. Это была женщина его отца.

Сара медленно провела рукой по волосам и медленно открыла глаза. Именно в этот момент Марк вышел из ступора и пулей вылетел из бассейна. К счастью, полотенце оказалось под рукой, и он успел обернуть им бедра...

Разумеется, она его услышала. А может быть, и увидела... когда он выскакивал из бассейна. Вздрогнула, шагнула назад... и очарование момента бесследно исчезло.

– О, мистер Рэндалл... извините, я вас не заметила.

– Да. То есть, конечно. Неважно. Как спалось?

– Как в детстве. А вам?

Теперь она смело глядела ему в глаза, и Марк почувствовал одновременно уважение к ее смелости и злость на самого себя, потому что в полотенце и мокрых шлепанцах очень трудно выглядеть ироничным и презрительным.

– А мне не очень хорошо. Где мой отец?

– А как вы думаете? В постели. Спит.

Легкий румянец слегка окрасил ее щеки, и Марк немедленно разозлился.

– Что же ВЫ поднялись так рано? Или это единственная возможность сбежать хотя бы на время?

– Сбежать? Не понимаю, о чем вы, мистер Рэндалл. Мы с вашим отцом прекрасно понимаем друг друга, и мне нет нужды...

Марк почти верил ей, но не собирался в этом признаваться.

– Что ж, рад за вас обоих, если это действительно так.

– Это действительно так. А вам, пожалуй, стоит одеться. Еще обгорите на солнце.

– Не волнуйтесь за меня. К тому же я не могу упустить такую возможность поближе с вами познакомиться.

– Вряд ли в этом есть необходимость, мистер Рэндалл.

– А вот здесь вы ошибаетесь.

Марк уже стоял рядом с ней и изо всех сил боролся с желанием провести пальцами по нежной щеке. Сара посмотрела на него и нервно облизала губы. Сердце Марка подпрыгнуло, а желудок, напротив, провалился куда-то вниз.

– Может, обойдемся без формальностей?

– О чем вы?

– Вы могли бы звать меня просто Марк... Можно ли мне назвать вас Сарой?