Обещания, обещания…

Янси ожидала, что он продолжит разговор на эту тему, отчитает ее за то, что она приколола перламутровую брошь на логотип «Эддисон Керк» на блузке. Но, к ее удивлению, он не стал больше говорить об этом и неожиданно произнес:

— Вы ведь проработали у нас совсем немного? — И, посмотрев прямо ей в глаза холодным, строгим взглядом, уточнил: — Так вам нравится ваша работа?

Она почувствовала облегчение, что сейчас не надо врать и изворачиваться.

— Очень, — улыбнулась Янси.

Она заметила, что он скользнул взглядом по ее лицу и остановился на изогнувшихся в улыбке губах, но не проявил ни малейшего чувства.

— Вероятно, вам бы хотелось остаться на этой работе?

Янси вновь почувствовала проблеск надежды.

— Да, — искренне ответила она.

— И почему же? — последовал краткий вопрос.

— Мои прежние занятия ограничивались ведением домашних дел, — начала Янси, не сомневаясь: этот дотошный человек знает, что она в своем заявлении о приеме на работу указала, что была экономкой. — Мне захотелось заняться чем-нибудь другим. И мне действительно пришлась по душе работа, — улыбнулась девушка. Ей нравилась свобода, возможность пользоваться автомобилем. — Я, между прочим, хороший водитель, — не преминула похвастаться она, но под твердым взглядом его серых глаз вынуждена была добавить: — Во всяком случае, стараюсь.

— Понимаете ли вы, что, нося форменную одежду компании и управляя принадлежащим ей автомобилем, вы представляете «Эддисон Керк»?

— О, да, — признала она, готовая соглашаться с чем угодно, лишь только забрезжила надежда, что ей, похоже, каким-то чудом удастся удержаться на работе.

— Понимаете ли вы и то, что любой промах в вождении и наглое поведение в отношении другого водителя крайне плохо сказываются на репутации компании?

Янси вновь почувствовала раздражение: неужели он не понимает, что она уже все осознала? Она быстро опустила глаза, чтобы не показывать свое недовольство: не стоит сомневаться, мистер Т. Уэйкфилд достаточно проницателен, чтобы догадаться по ее глазам о тех чувствах, которые она испытывает. Ну, нет, ему не удастся вывести ее из себя!

— Да, понимаю, — ответила девушка как можно более ровным тоном и подняла глаза, заметив, к своему удивлению, что правый уголок его губ слегка подрагивает, словно она рассмешила его.

Но уже в следующее мгновение выражение его лица было твердым и бескомпромиссным, как и прежде.

— Прекрасно, — произнес он, и Янси уже начала чувствовать в душе облегчение. Это «прекрасно», безусловно, означает: «Что ж, получила взбучку — теперь убирайся, и чтоб впредь этого не было!» Но тут ее ждал удар, ибо он, слегка смягчив выражение лица, уставился совершенно непроницаемым взглядом в ее прелестные голубые глаза и спросил: — Так что же вы делали вчера на этом участке трассы?

Да, рано она обрадовалась! Янси почувствовала, что слабая надежда сохранить работу стремительно тает, и стала лихорадочно соображать: действительно, что она там делала?

— Я… э-э… заплатила за бензин, который израсходовала на свои нужды, — услышала Янси свой сбивчивый лепет. — Я имею право записать плату за бензин и машинное масло на счет компании, но в тот раз я сама оплатила… — Ее голос замер, когда она поняла, что проговорилась: она оказалась там не по работе!

Томсон Уэйкфилд смотрел на нее, ожидая, видимо, более подробных объяснений… но Янси молчала. Он ничего не услышит. Ее язык, как и смекалка, подвел ее.

— Честный поступок с вашей стороны, мисс Докинс, — оплатить бензин, — вкрадчиво заметил он. Его тон заставил ее насторожиться. И через мгновение она убедилась в своих подозрениях, когда Уэйкфилд довершил: — А как же одометр? Как тут уладить дело?

Неужели он думает, что она выложит ему все о «недостатках», творимых в отделе транспорта? Как, например, Янси, сделав пятидесятимильный крюк по личным делам Уилфа Фишера, указывает точный пробег или просит сказать, что пассажир посылал ее с поручением или заехал к другу или родственнику? Поскольку их пассажирами были исключительно члены правления компании или те, кто занимал очень высокое положение в руководящей иерархии, никто, по мнению Уилфа, и помыслить бы не мог расспрашивать их, почему руководящей верхушке понадобилось проехать лишние мили.

— Я жду!

О боже! Янси беззвучно уставилась на него. Если бы он только улыбнулся, у него же красивый рот. Надо взять себя в руки, неужели этот человек лишил ее способности думать?

— Я… э-э… не могу сказать, — запинаясь, выдавила она.

— О чем? О мошенничестве с пробегом или о том, что вы делали там, где не должны были быть?

Попал в точку — и о том, и о другом!

— Не такой уж и обман, — решилась она, — какие-то там пятьдесят миль.

— И какие там у вас были дела — в рабочее время?

Да что же это такое! Да, он глава компании, но это не значит, что ее можно нанизать на кончик булавки и забавляться, видя, как она извивается! Если бы она ехала по своим делам, то рассказала бы ему все, не лукавя. Но речь шла не только о ней, но и о Уилфе, его жене и четверых маленьких детях. Что ж, видимо, ей придется подыскивать другую работу, но совесть не позволяла выдать Уилфа.

— Не хотите говорить?

— Я… Это не моя тайна, если можно так сказать, — пробормотала Янси.

Томсон Уэйкфилд, казалось, и не ожидал другого ответа, тем не менее, откинувшись на спинку и сурово глядя ей в лицо, спросил:

— Мне кажется, вам не хочется сохранить работу? Правильно?

У Янси засосало под ложечкой: она на грани увольнения.

— Нет, вы не угадали, очень хочется, — ответила девушка. — Мне нужна работа, — твердо произнесла она.

Томсон Уэйкфилд внимательно посмотрел на нее.

— Вы содержите семью или ребенка?

— Я не замужем.

Он снова откинулся на спинку, раздумывая.

— Вам вообще знакома реальная жизнь? — спросил он.

— В общих чертах, — ответила она, с трудом сохраняя хладнокровие, но когда он пристально посмотрел на нее, она почувствовала, что заливается румянцем. Да, она девственница, ну и что?

Похоже, он поверил в ее искренность, но промолчал и, взглянув на часы, словно полагая, что и так потратил слишком много своего драгоценного времени на нее, поднялся, как бы завершая разговор. Янси тоже поднялась, ожидая его последнего слова.

— Можете остаться на работе, мисс Докинс, — произнес он сухо.

— О, спасибо…

— Но…

Ей бы надо было быть готовой к этому «но».

— Но с одним условием: вы объясните, что делали на этом участке трассы. Можете дать письменное объяснение.

Благодарю покорно! Янси еле сдержалась, чтобы не послать подальше и его и работу… Она сухо попрощалась и вышла.

Только в субботу утром ей удалось собраться с мыслями и переключиться на конкретные дела. Лучше бы он сразу уволил ее! Она не собирается вмешивать Уилфа в эту историю, ни в коем случае. Какой смысл обоим остаться без работы и метаться в поисках новой? А ей этим придется заняться в первую очередь. Она по-прежнему не желала брать и пенни из содержания, которое отчим перевел на ее банковский счет. Но реальность такова, что, хотя Астра и слышать не хочет о ренте, повседневные расходы возрастают.

К понедельнику Янси дважды перечитала в газетных колонках объявления о спросе и найме, показавшиеся ей подходящими, и встала перед фактом, что для женщин, не имеющих опыта работы, их совсем мало.

Но в глубине души, несмотря на то, что она проработала совсем недолго, ей и не хотелось нигде работать, кроме как в «Эддисон Керк». Слишком много было для нее здесь привлекательных моментов, и, конечно, ей нравились люди, с которыми она работала, а отнюдь не Томсон Уэйкфилд, до которого ей нет дела! Он, по-видимому, и не знает, какие замечательные сотрудники работают в его компании, уксус он этакий!

Водители, Уилф, руководящие сотрудники, которых она возила повсюду, — все без исключения были славными людьми. Но мысли ее все время возвращались к Томсону Уэйкфилду. Какой он? Так ли он суров, как ей показалось? Но теперь это уже не узнать. Лучше продолжить поиски новой работы.