Любовь как спасение

Весть о Лялиной беременности Боренька воспринял как еще один подарок судьбы, которая в последнее время и так была к нему благосклонна. Они втроем — друг дома Вадим, как всегда, оказался рядом — распили бутылку шампанского. Не столько от вина, сколько от судьбоносного известия мужчины сделались хмельными, целовались и клялись друг другу в вечной дружбе.

Точно в срок и без особых проблем на свет появился Артем. Сын! Боренькино сердце тревожили два весьма противоречивых чувства: непомерная гордость отцовством и почти животный страх перед крошечным существом, перевернувшим всю его жизнь. Переступить порог родильного дома, чтобы встретить жену и первенца, он готовился с не меньшим трепетом, чем если бы оказался перед необходимостью спуститься с космического корабля посредством обычного парашюта. И опять выручил Вадим, изъявивший готовность сопровождать друга в столь ответственный момент. Мама знакомиться с внуком не пожелала. Родители Ляли жили в маленьком городке в южнорусских краях, которые только еще и одаривают мир такими женщинами, да и то редко. Скромные труженики, они обожали свою младшую красавицу-дочь, но вздохнули с облегчением, когда та засобиралась в Москву. Горячее солнце и тучные земли напитали женскую сущность Лялечки мощью, способной смести не только родовое гнездо, но и весь их уездный городок. Они понимали, что их девочке нужен масштаб, не меньше столичного, да и им так спокойнее. Приехать посмотреть на внука они обещали попозже, может, через годик, как скопят денег на дорогу.

Ляля оказалась прекрасной матерью, но заботы о ребенке не охладили ее жадную натуру. При свете ночника в паузах между кормлением и переодеванием Темы Ляля шептала мужу, что задыхается и вянет от тупого однообразия жизни. И только секс разогревает ей кровь и возвращает ясность мыслей. Без этого она погибнет! Боренька был в отчаянии, больше всего на свете он боялся потерять Лялю, но под бременем забот, домашних и производственных, силы его таяли день ото дня.

Помощь пришла неожиданно. В их доме после довольно длительного перерыва снова появился Вадим. И не один, а со своей девушкой, юной и нежной, как утренняя заря. Они стали приходить часто, не только вечером, но и днем, если позволяла работа Вадима. Ирочка с удовольствием возилась с Темой, у друзей детства всегда находились темы для разговоров и даже споров. Ночные вахты Бореньки стали не такими частыми и не столь напряженными, он не мог нарадоваться на жену, заметно похорошевшую и всегда оживленную. Как и прежде, ее волосы тяжелой волной падали на плечи, на губах блуждала улыбка.

В тот день, когда Теме исполнился год, Боренька прилетел домой на крыльях любви к жене и сыну, как потом понял, явно не рассчитав скорость. Гостей не ждали, приглашены были только свои, то есть Вадим и Ирина. Бореньку, увешанного букетами и пакетами, дом встретил абсолютной тишиной. Кто-то незримый (не мама ли?) шепнул ему, что Лялю нужно искать в спальне. Первое, что Боренька увидел среди смятых простыней и разбросанных подушек, были Лялины глаза, горящие зеленым бесовским огнем. Потом волосы, разметавшиеся по плечам, как у последней шалавы. И, наконец, губы, скривившиеся в бесстыжей улыбке. Почему он не видел этого раньше? Он никогда не смотрел на нее со стороны, отдельно от себя.

Вадим встал, не спеша надел брюки, рубашку, завязал перед зеркалом галстук и только после этого вышел из комнаты, нарочитой неторопливостью указывая на бестактность непрошенного мужа.

— А где Тема? — только и смог выговорить Боренька.

— Он гуляет с Ириной.

— Но ведь Ирочка… — Бореньке показалось, что почва уходит у него из-под ног.

— Нет, дорогой, Ирочка — профессиональная няня. Вадим платит ей почасовые. — Ляля гибким движением поднялась с постели. Голос ее звучал деловито, словно речь шла об оплате услуг сантехника.

Она спокойно, без малейшего смущения застегнула свое самое нарядное платье, купленное специально к этому дню, поправила волосы, подкрасила губы. Боренька машинально отметил, что помада на губах была лишней — встреча друзей детства явно удалась, и губы все еще пылали ярче помады. Ляля выглядела собранной и спокойной. Боренька знал, что такой она становилась в одном единственном случае — когда ее страсть удовлетворялась полностью, до самой капельки.

— Ты сам во всем виноват, и не спорь. — Ляля еще раз взглянула в зеркало и улыбнулась: ее жизнь удалась, и это было для нее главным.

Боренька не спорил. Он вообще не умел спорить с женщинами, которых любил, — ни с мамой, ни с Лялей. В тот момент Боренька ненавидел Вадима лютой ненавистью и смертельно завидовал: уж он-то знал, каких сил и какого мастерства стоит такое расположение Лялиного духа. И Ляля, как опытный рефери, присудила победу не ему.

Следующую неделю Боренька пролежал на диване в маминой квартире, повернувшись лицом к стене. Как только он переступил порог, мама поняла, что она, как всегда, оказалась права и сын теперь будет жить у нее. Мама заплатила участковому врачу за больничный лист — теперь Боренька мог зализывать раны без риска потерять работу, которую получил недавно и с большим трудом. В неполные сорок лет мужчина без семьи — холостяк, а без работы — лузер, рассудила мама, а этого она допустить не могла. Она варила своему мальчику бульоны, пекла блинчики, в доме звучали любимые Боренькой вальсы Шопена — и мама по-прежнему ни о чем не спрашивала сына.

Когда Боренька начал подавать признаки жизни и пришел домой, Ляля сообщила ему, что уже подала на развод. Она выразила надежду, больше похожую на уверенность, что он не станет разменивать квартиру. Как только документы будут оформлены, они с Вадимом поженятся и он усыновит Тему. Она уверена, что Боренька любит своего сына и не захочет причинять ему лишние страдания. Тем более что она разрешает ему видеться с ним в любое время, но папой он назовет Вадима. А помогать ребенку материально — святой отцовский долг, который, она надеется, он будет свято выполнять.

Выбора у Бореньки не было, и он согласился на все Лялины условия, с грустью констатировав, что они с Вадимом поменялись ролями. С той лишь разницей, что наиболее приятные функции, которые, судя по всему, все это время выполнял Вадим, его новая роль не предполагала.

За семь лет, прошедших после развода, многое изменилось в жизни Бореньки. Они опять с мамой понимали другу друга с полуслова, он даже женился на женщине, которая идеально соответствовала маминым представлениям о жене ее единственного сына. Удивительно, но Тоня была похожа на свою свекровь — и внешне, и рассудительностью, разве что помягче характером, но любила Бореньку искренне, как умела. Первым делом она научилась печь блинчики с курагой по маминому рецепту. И еще благоразумная Тоня с первых же дней замужества и навсегда усвоила совет мудрой свекрови: не хочешь неприятностей, не задавай мужу лишних вопросов. В день свадьбы счастливая мама сказала, что теперь может спокойно умереть. Сказала и, как всегда, сдержала слово.

Через два года выяснилось, что Тоня не может иметь детей. Но это известие нисколько не огорчило Бореньку. У него был Тема, самый родной и любимый человек на свете. Боренька давно смирился, что сын никогда не назовет его папой и даже никогда не узнает, что он-то и есть его настоящий отец. С Темой они были настоящими друзьями, и это было главным для Бореньки.

…День выдался на редкость жарким, и только вечер принес прохладу. Боренька нехотя возвращался домой. Он так и служил в должности, которую когда-то сохранила для него мама. После развода с Лялей его карьера как-то затихла, ни взлетов, ни провалов. Поначалу топтание на месте беспокоило Бореньку — хотелось работы яркой и интересной, с перспективой, но он ровным счетом ничего не делал, чтобы такую работу заполучить. Потом как-то привык каждый день — годами — делать одно и то же. И даже нашел в этом массу положительного: все эти волнения, тревоги, напряжения, которые всегда сопровождают карьерный рост, пугали Бореньку, заставляли искать и находить убедительные причины, чтобы отказываться от новых должностей, которые время от времени ему предлагали, а потом и перестали. Платят, на жизнь, добровольные алименты и подарки Теме хватает — и ладно.