Супер Лиза (СИ)

ГЛАВА 5

Лиза изготовила третье оригами журавля и пристроила к остальным. Так им должно стать веселей. В голове вертелась мешанина слов: «тупая стриженая овца!» — одноклассников, «не надо впрягать меня в свои проблемы!» — мамы, «таких как ты всегда будут обижать», — Жени. Белые журавли плавали по изрисованной глади школьной парты и ничего не требовали, и не обижали. Кроме неё и журавликов, в аудитории за учительским столом сидела классный руководитель, а за партой напротив — отчим. Лиза слышала то наставления классной, то кокетливые шуточки отчима, то воображаемый шум прибоя.

— Надеюсь, вы поняли, что вашей дочери необходимо взяться за учёбу всерьёз, иначе проблем не избежать, — начальственно подытожила учительница. — С гуманитарными предметами у неё ещё ничего, а вот с точными, совсем беда.

Отчим обратился к Лизе с нотками ухмылки:

— Лизун, теперь мы с тобой будем заниматься уроками каждый вечер. — И вернулся, очевидно, к учителю: — Может, и сам чему выучусь!

Лиза, не глядя в их сторону, будто головой, покивала кистью руки. Ей было не до учёбы — она занималась бумажными птицами.

ГЛАВА 6

Максим коротал в заточении четвёртый день. На смену растерянности пришла пора для побега по разработанному плану…

На пятом этаже, как узнал, административно-бытового корпуса разместилось его новое пристанище в подсобке с уборочным инвентарём, которую запирала железная решётчатая дверь. Максим, томясь в клетке, оказался в центре бурлящей жизни китайских нелегалов. Азиаты занимали весь этаж, превращённый ими в общежитие. Всегда улыбчивые и весёлые китайцы в комплексе работали поварами, уборщиками, грузчиками, разнорабочими и теми, кем заблагорассудится их хозяевам. Максим не имел возможности наблюдать за их бытом, зато отлично слышал забавную речь и насквозь пропах экзотичной кухней, блюда которой единственно и приходилось кушать. Общаться получалось лишь с Ченом, кто за самое толковое владение русским значился местным бригадиром. Этот мужчина приносил еду и выгуливал вечером по этажу, когда общежитие закрывали снаружи. Максим выучил несколько фраз по-китайски и настоял на том, чтобы обучить кое-чему на русском приятеля Чена.

К вечеру, а иногда в обед, ради издевательств заглядывал тип с бородкой, непременно с бейсбольной битой. Дохляк открыто нюхал кокаин, а потом с неистовой рожей стучал по решётке двери, несвязными выкриками обещая угробить любого. В такие моменты незанятые азиаты прятались по своим норкам. Хоть Максим того старался не злить, спокойствие пуще воспламеняло гнев удальца. В первый приход Жорик-Дохляк настолько увлёкся, что колотил дверь до изнеможения, пока обессилено не упал. В тот раз его закинул на плечи и унёс Боров-Антон.

Сегодня Дохляк нагрянул утром. Тот облизывал биту, подло лыбясь:

— Братец-то твой тебя кинул. Плевать он на тебя хотел!

— Закрой пасть, выродок! — не стерпел Максим.

— Завтра моя дубина опробует твою черепушку, малыш. Надеюсь, тебе будет о‑очень больно!

Глядя на давившегося смешками Жорика, Максим боковым зрением уловил знакомого китайца. План перешёл в действие.

— Эй, Чен, пойди сюда!

Бригадир с опаской подтянулся к решётке.

— Чен, спроси у него сам, — махнул Максим на гостя с битой.

— А эта правда, сто он здесь долзен быть залозник? — узнавал Чен.

Дохляк озирнулся на китайца бычьими глазами:

— А ты, нахрен, совсем тупой?! Да, млядь, он заложник!

— И долзен иметь строгий надзор? — с трепетом в голосе вытянул китаец.

— Да, мать твою! хрен узкоглазый! — приставил Дохляк к груди бригадира биту. — И если ты, падла, не обеспечишь после моего ухода ему строгий надзор, я раскрошу твой мозг! Понятно тебе?!

— Да-да, — активно мотал головой китаец, — сейсяс всьё подготовлю! — побежал тот куда-то к себе.

Максим удовлетворённо смотрел на нездоровые кривляния Дохляка: он-то знал, что внушив бригадиру неправильное толкование слов «заложник» и «строгий надзор», скоро получит спецодежду для работы уборщиком, откуда до свободы останется последний рывок…

* * *

— Мама!.. Мам!.. Мамочка!

— Ну что ещё?!

— Можно я сегодня в школу не пойду?

— Обувайся и бегом на уроки! я из-за тебя на работу опаздываю! — огрызнулся сердитый голос мамы.

— Пожалуйста-пожалуйста, всего один разочек!

— Я кому сказала! рюкзак в зубы и марш на занятия!

Вытолканная на лестничную клетку Лиза повиновалась. Заторможенным шагом она, как могла, оттягивала неминуемый школьный порог. И каждый раз для разнообразия находила всё новые маршруты. То считая шаги, то пиная опавшие листья, то кормя голубей, наслаждалась она минутами свободы. А недавно увлеклась настолько, что до школы так и не добралась. За своё легкомыслие Лиза поплатилась маминой трёпкой и вызовом родителя в школу.

Чтобы лишний раз не попадаться праздному коллективу, лучше всего стоило приходить строго к началу урока. Правда, на этот раз Лиза опоздала. Что тоже было нежелательно. Войдя в класс, она испытала на себе с дюжины две колких взглядов:

— Можно войти? — почти шёпотом попросилась Лиза.

— А мы, собственно, только тебя и ждали‼ — сорвал восторг публики Лёша — мальчик с модно уложенной причёской в окружении неизменных поклонниц.

По пути к своей парте Лиза собрала ещё тройку ехидных реплик.

— Сонный мечтатель!

— Купи будильник!

— Оставайся в `школе ночевать.

Устроилась Лиза на задней парте, по обыкновению не снимая берет. Она не имела соседа, зато под боком светило окно. При умелом воображении этого было весьма достаточно.

* * *

Тем временем Максим выполнял первое поручение Чена по уборке ставшего тюрьмой служебного корпуса. В жёлтой рубашке он проворно перекатывал из комнаты в комнату тележку с принадлежностями для чистки. Когда офисные работники нуждались в уборщике, те на пальцах объясняли что им нужно, и Максим без слов повиновался.

Он обходил уже второй этаж и, всё просчитав, копил мужество для побега. И тут его словно током дёрнуло, когда мимо проходил Боров, тот самый Антон, товарищ дёрганого отщепенца с битой. «Пронесло», — выдохнул опущенной головой Максим и потопал дальше.

— Эй! ты кто такой? — вонзился голос в спину. — Что-то я тебя не припомню…

Максим поворачивался медленно, но когда увидел спешащий навстречу мерзкий лик — опрокинул тележку поперёк коридора и дал дёру к лестнице.

* * *

В школе шла большая перемена. Лиза держала руки на парте, уткнувшись в них лицом. Ей грезился золотистый пляж в лазурной бухте, где роскошные пальмы раскинулись на берегу, по которому она гуляла, оставляя на песке следы, что смывали волны. До неё доносились раскаты прибоя, крик чаек — и чей-то противный голос:

— Зеленкова, очнись! Ау. Ты жива? — махал перед слипшимися глазами пухлощёкий Миша, Лёшин приятель.

— В сто восемсь’ пятый раз говорю, я не Зеленкова, `дурачочик! — с ударением на последнем слове съязвила Лиза.

— Тут у девчонок к тебе вопрос по делу, — указывал мальчик со спины на сидящую в среднем ряду неразлучную компанию — Алёну, Инну и Юлю.

Кроме них, в классе почти никого не было: кучерявый рыжеволосый Вадик на Лизином ряду, кого не заставить сидеть смирно и двух минут, да странная парочка на третьем — Таня и Таня, всегда серьёзные, сейчас усердно копались в тетради. Судя по легкомысленным лицам троицы, ожидать любезностей не стоило.