Мужчинам вход воспрещен

Кто эта женщина? Как ей удалось завладеть моими мыслями? Почему у меня такое чувство, словно физическая близость с ней будет незабываемой?

Арик решил, во что бы то ни стало разгадать все тайны Розали. Она бросила ему своеобразный вызов, и он принял его. Шейх знал – это противоборство доставит ему такое же удовольствие, как и обладание ее совершенным телом.

Он наблюдал за Розали, пока она не скрылась за скалой в конце пляжа. Она ни разу не оглянулась, словно чувствуя, что он жадно смотрит ей вслед, с нетерпением дожидаясь завтрашнего дня. Вспомнив о данном Розали обещании, Арик ухмыльнулся. Разумеется, ей понравится то, что у него на уме. Он не был ни неопытным юнцом, ни эгоистом, думающим только о собственном удовольствии. Женщины считали его искусным и щедрым любовником.

Несмотря на настороженность Розали, Арик не сомневался: она не пожалеет о том, что приняла его предложение.

Поднявшись на холм, Розали остановилась. Ее спокойному существованию пришел конец. Назад дороги не было. Далеко внизу раскинулся город, все еще дремлющий в лучах восходящего солнца.

Впереди старинный замок… Й опасность. Она чувствовала ее нутром.

Да что тут может быть опасного? Просто вчера я переволновалась из-за того, что ко мне вернулось желание рисовать….

Розали глубоко вдохнула. Ее мысли постоянно возвращались к Арику Бен Хасану. Даже когда она вчера днем занималась с Эми. Он отличался от мужчин, которых Розали встречала прежде.

Внизу ее живота вновь разлилось знакомое тепло. Это ощущение преследовало ее весь вчерашний день, напоминая: несмотря ни на что, она по-прежнему оставалась женщиной. Из-за него Розали провела беспокойную ночь. Ее сон состоял из мучительных обрывков, и она всякий раз просыпалась с бешено колотящимся сердцем, а затем долго ворочалась в постели.

Сначала она приписывала это стрессу – ее мать и Эми вчера уехали в столицу в гости к сестре Розали, Белль. Розали тоже планировала поехать с ними – с самого рождения дочки она не провела ни одной ночи вдали от нее и сейчас ощущала, что уже соскучилась.

Но мать убедила Розали остаться. Мэгги Уинтерз очень обрадовалась, узнав, что ее дочь взяла с собой на прогулку принадлежности для рисования. Она настояла на том, чтобы Розали еще на несколько дней осталась в доме, который снял для них Рафик. Она сказала, ей будет полезно провести несколько дней в одиночестве. Поскольку Розали была матерью одиночкой, у нее не оставалось времени на себя. Да и Эми были нужны новые впечатления, к тому же малышка очень хотела увидеть своего новорожденного кузена. У Розали не хватило духа противостоять матери. В конце концов, она была стольким ей обязана. Мать была ее опорой.

Розали содрогнулась, мысленно вернувшись на три года назад – в тот самый день, когда она, выбравшись из такси, упала прямо в распростертые объятия матери. После пережитого потрясения она дрожала, испытывала тошноту и была не в состоянии говорить, но мудрая женщина не стала ни о чем ее расспрашивать. Придя в себя, Розали рассказала матери все: вечер пятницы, шумная вечеринка, бокал спиртного…

Короче, проснувшись в чужой постели, девушка поняла: ее изнасиловали. Даже сейчас при воспоминании об этом ей становилось не по себе.

Розали знала: именно благодаря поддержке любящей матери она нашла в себе силы пережить все это и начать новую жизнь. Жизнь вместе с малышкой Эми, последствием той ужасной ночи.

Розали твердо решила не оглядываться назад и посвятить себя воспитанию дочери, но она знала: в душе ее мать тяжело переживала произошедшее. Поэтому Розали не призналась Мэгги в том, что все ее попытки возродить к жизни художественный талант дочери бесполезны.

До вчерашнего дня это было так. Но вчера в штрихах ее карандаша вновь появилась та легкость, которая составляла особенность манеры ее письма в те дни, когда она мечтала о славе выдающегося художника.

Но даже вчера Розали испытывала искушение пойти на попятную и не тешить себя, возможно, ложной надеждой. Куда проще было отправиться вместе с семьей в столицу Куарума, чем сделать шаг в неизвестность. Кто знает, действительно ли она может рисовать?

Чтобы это выяснить, ей придется иметь дело с Ариком Бен Хасаном – человеком, у ног которого лежит весь мир. Человеком, для которого желание проводить время в обществе австралийской туристки было всего лишь очередной прихотью. Учитывая ее социальное положение и образование, она была последним кандидатом на роль его компаньонки.

Он ничего о ней не знал, и Розали не хотела ничего менять… Особенно учитывая тот факт, что он всего за двадцать четыре часа полностью завладел ее мыслями и снами. Он представлял угрозу для ее душевного спокойствия, для того хрупкого равновесия, которое ей удалось обрести с таким трудом.

Но он является ключом к моему искусству, и пусть все так и остаемся – по крайней мере, до тех пор, пока я не пойму, был ли вчерашний прилив вдохновения случайностью или началом новой творческой жизни.

Поправив ремень сумки, Розали решительно зашагала вперед.

Он появился словно сказочный принц – прекрасный, сильный и величественный, воплощение девичьих грез. Розали попыталась улыбнуться, чтобы ослабить напряжение, сдавившее грудь.

Но у нее ничего не вышло.

При виде Арика, ослепительно красивого в легких бежевых брюках и белой рубашке, у нее подкосились колени. На ветру рубашка очерчивала контуры его мускулистого торса и широких плеч. Лучи восходящего солнца освещали его лицо, придавая точеным чертам особую выразительность.

Розали полезла в сумку за бутылкой воды. У нее внезапно пересохло во рту.

Это ошибка. Ужасная ошибка.

Но отступать уже поздно: он заметил ее. К тому же она была слишком горда, чтобы бежать, поджав хвост, даже не понимая толком, что именно ее так напугало.

– Saba'a alkair, Розали, – вежливо произнес Арик, наклонив голову. Его голос был таким же чарующим, как в ее сне.

Молодая женщина содрогнулась.

– Saba'a alkair.

– У вас отличное произношение.

– Спасибо.

– Вы хорошо спали?

Розали бросило в жар. Она почти физически ощущала на себе его взгляд.

– Да, спасибо, – солгала она.

– На этот раз только одна лошадь? – Ей не терпелось сменить тему разговора.

Арик пожал плечами и тем самым вновь привлек ее внимание к своему торсу.

– Я думал, одной будет достаточно. Но если вы хотите…

– Нет-нет. Все в порядке. – Розали хотелось передать магическую связь, превращавшую лошадь и всадника в единое целое. Молодая женщина для вида занялась своими принадлежностями для рисования, но какое-то внезапное движение заставило ее обернуться. Это Арик перекинул ногу через спину лошади и спрыгнул с нее.

– Что вы делаете? – воскликнула Розали, не подумав. Ее испуганный голос продолжал отзываться эхом у нее в ушах даже в наступившей тишине.

Его брови взметнулись вверх.

– Я думал, это очевидно, – сказал мужчина, сделав шаг по направлению к ней.

Розали почувствовала его тепло и солоновато-пряный аромат его кожи. Когда их взгляды встретились, она, словно оказалась под действием колдовских чар. Сердце неистово колотилось, ноги вросли в землю, взгляд был по-прежнему прикован к Арику.

С близкого расстояния она заметила, что его кожа светится здоровьем, а рот слегка искривлен; когда он улыбался, левый уголок губ поднимался выше. А глаза – она не могла в это поверить! Они были черными как ночь, и в них поблескивали искорки веселья.

– По местной традиции мы должны скрепить нашу сделку жестом доверия, – произнес Арик. – Это соглашение очень важно для меня.

Когда он слегка наклонился вперед, в душе Розали трепет волнения сменился ужасом и томительным ожиданием.

Неужели он, в самом деле, собирается…

Сильные пальцы обхватили ее правую кисть. Сначала их прикосновение было нежным, затем мужчина усилил хватку.

– В моей стране принято обмениваться рукопожатием при заключении сделки, – голос Арика был мягким и вкрадчивым.