Укротить ураган

-В лифте мы так и не пробовали, - Захар улыбнулся совершенно хулиганской улыбкой и ключи перед носом Терезы продемонстрировал, - Я все продумал. Лифт закрывается изнутри. Ключи я все собрал. В квартиру попасть можно и по лестнице. Твоя задача в нужную сторону меня дотащить. Что скажешь?

-Признайся, - Зараза, улыбаясь, смотрела на мужа, - Тебе все это нравится, да? То, как мои песни на тебя влияют. Ты даже ни капли не стараешься как-то мне помочь справиться с тобой, когда ты в таком состоянии.

-А зачем? – искренне удивился Черт, - Буду я такой кайф портить. Нет уж.

Тереза только рассмеялась. Молодые люди спустились в клуб. Встречали гостей. Поздравляли Ящера со Жданой. А когда настало время выступления Жданы и Терезы, Черт с Ящером удобнее устроились на все том же памятном балкончике. Мужчины были крайне серьезны, готовясь и вполне осознавая, что именно ждет их. И только Макс Чертинский не стеснялся подкалывать лучшего друга и сына. Но, чего уж скрывать, он был рад за своих близких, и капельку им завидовал.

Затея Черта вполне удалась. Его Зараза оказалась довольна проведенным, так сказать, экспериментом. Правда Ящер рвал и метал, поскольку ему пришлось оперативно подниматься по лестнице, неся на руках смеющуюся жену,  а не с комфортом ехать в лифте. И пока Яков Алексеевич вслух перечислял все меры наказания и не самые лестные эпитеты в адрес зятя, этот самый зять нежно любил свою жену непосредственно в лифте, предусмотрительно притащив туда небольшую кушетку за час до начала банкета.

Глава последняя, вместо эпилога

-Скотина, Черт лысый, я прибью тебя, как только доберусь! – кричала Тереза, крепко стиснув ладонь мужа, а тот немного подрагивающими от переживаний и переизбытка эмоций руками крепко держал ее ладонь. И прижимал к своим губам.

-Я знаю, родная, потерпи, - повторял он вновь и вновь.

-Ненавижу тебя! – кричала Тереза, а как только схватки стихали, виновато смотрела на мужа, - Я не то хотела сказать. Я люблю тебя. Ты же знаешь, да? Главное, чтобы ты знал.

-Я знаю, милая, знаю, - шептал Черт в ответ и с ее лица влажные пряди убирал, - И я тебя люблю. Ты же знаешь.

-Знаю, - согласилась Тереза, - Но двух оставшихся детей из твоего плана рожаешь сам.

Черт только хрипло рассмеялся. Он уже сомневался, что выдержит. Ему было физически больно смотреть, как страдает и мучается его жена, его Зараза. И он готов был прибить суетящихся вокруг нее врачей. Толку от них, как с козла молока.

-Захар, - Тереза позвала мужа, и решительно посмотрела в его хмурое лицо, - Тебе нужно уйти.

-Нет, - качнул головой Черт.

-Жди там со всеми, - настояла Тереза на своем решении, - Иначе я тебе сейчас наговорю всего подряд, а потом буду расстраиваться. Ты же знаешь, переживать буду за то, что тебя обидела.

-Не страшно, - не соглашался Черт, - Я закаленный.

-Захар, - Тереза постаралась улыбнуться как можно нежнее, - Пожалуйста, так будет лучше. Я справлюсь, честно. И потом, ты будешь сразу же за дверью. Если нужно, я попрошу, чтобы тебя пустили.

Захар минуту думал, а Тереза, чувствуя приближение очередных схваток, торопливо мужа поцеловала.

-Все, иди! – скомандовала девушка.

Черт встал на ноги, к двери отошел, уже готов был передумать и вернуться. Но Тереза только рукой махнула.

-Иди!

И он ушел. В коридоре на кушетку сел первую попавшуюся и голову руками обхватил.

-Да все нормально будет, - похлопал его по спине  отец и рядом присел.

- Конечно, - кивнул Черт и сигарету губами сжал. Курить хотелось до жути. Но он терпел. Заразе сейчас гораздо хуже. 

 Время текло катастрофически медленно. Господи, если бы он только знал, никогда бы не подменил ее таблетки! Каким же дураком он был. Идиотом просто. Он изводил себя, как мог. С ума сходил, вслушиваясь в звуки, доносившиеся из палаты. А когда уже был на грани, больше не мог справляться с ситуацией, и уже собирался вернуться к жене,  в коридор вышла акушерка.

-Поздравляем, папочка, - тетка даже улыбнулась, - Можете зайти.

Черт сорвался с места и помчался в палату. Его девочка казалась такой хрупкой и крохотной совсем. Но она улыбалась такой счастливой улыбкой, что у него в горле запершило и, кажется, ноги немного подкосились. Черт  ближе шагнул и рядом с кроватью на корточки присел. Зараза держала на руках совершенно крошечное создание в кукольной на вид одежде.

Черт боялся прикоснуться к крохе. Малыш был таким маленьким, крошечным совсем. И в то же время Черт подумал, как, ну как он смог поместиться внутри его Заразы. Она ведь тоже маленькая. Маленькая такая, а столько счастья ему подарила. Невообразимого просто, реального, осязаемого счастья.

Он посмотрел в ее глаза, взглядом охватил ее уставшее, но такое радостное и счастливое лицо. Вновь посмотрел на кроху. Опять на Заразу. Много чего хотел сказать ей. Сказать, как счастлив. Как любит ее. Их любит. Но не смог.  Просто сидел прямо на полу больничной палаты и смотрел в глаза своей Заразе. А она поняла все. Без слов поняла. Ладошкой его по щеке погладила и ласково прошептала:

-Мы тоже тебя любим. 

Вопреки

Часть третья

Свет утренней звезды …

Пролог

«Пап, не уходи! Ты же не оставишь меня, ведь так?»

«Ты никогда не будешь одинока. Мы с мамой всегда рядом».

«Но ты почти ушел! Как и мама!»

«Так получилось….»

Ночной кошмар, которому нет конца. Простыни, мокрые от холодного пота, причиной которому стали страх и воспоминания. Страх, который не можешь отпустить. Воспоминания,  от которых плачешь, когда они приходят.

Теплая, родная, сильная рука медленно становится холодной и безвольной. Рука, которая привела в этот мир, защищала и оберегала от невзгод, больше не греет.

Бум. Бум. Бум.

Секунда. Вторая. Третья…. Еще одна. И уже не так невыносимо больно. Кажется, не можешь дышать.

Бум. Бум-бум.

Заставляешь себя сделать вдох. Второй. Третий.

Предрассветное утро, серое и невзрачное. Но горизонт окрашивают первые лучи летнего солнца, и город перестает быть чужим и мрачным.

Бум. Бум. Бум.

Дышать. Нужно просто дышать. Вдох. Второй. Третий.

Тонкая сигарета в подрагивающих пальцах. Легкий ветерок, еще холодный, ночной, скользит по вспотевшей коже. Горьковатый мятный дым. Холодная кирпичная стена не больно, но неприятно врезалась в затылок. Грива белокурых волос с пепельно-белыми прядками разметалась по грязной кирпичной стене.

Бум. Бум. Бум.

Уже все хорошо. Всего лишь кошмар. Уже не больно. Но еще не прошло. И никогда не пройдет.

Все как обычно. Все как всегда. На крыше дома напротив сейчас появится мужчина с оголенным торсом в черных широких штанах. Босой. Поставит литровую пластиковую бутылку воды на пол. И приступит к тренировке. Прыжок. Выпад. Полусогнутые колени. Вот он застыл. Замер. Не шевелится. И вдруг стремительный прыжок и удар ногой. Вновь застыл, так и не опустив ногу. Тело напряжено, натянуто, будто струна. И каждый нерв – как оголенный провод. Прыжок. Выпад. Шаг назад. Вперед. Кувырок в воздухе. И он вот-вот сорвется с плоской крыши. Нет. Удержался. Идеальное равновесие. Вновь шаг. Уже дальше от края. Прыжок. Кувырок. Вновь замер.

Вторая сигарета. И последняя на сегодня. Все как обычно. Все как всегда. День похож на день. А ночь – на ночь. День дарит надежду, а ночью возвращаются кошмары. Ночью царит одиночество, тяготит чувство утраты и безысходности. А утром две привычные сигареты, чашка горячего чая и наблюдение за мужчиной из дома напротив. Сорок минут. Иногда полчаса. Но каждое утро. Его тренировки – хрупкий мостик через бездну. Парень из дома напротив – словно символ надежды. Он балансирует на краю, и каждый раз побеждает.

Но сегодня все иначе. Двадцать минут проходит, и мужчина прерывается. В его руке мелькнуло длинное лезвие. Вот он близко придвинул оружие к лицу, словно рассматривая его. Взмах, второй, третий…. Лица не рассмотреть - очки в комнате на тумбочке.  Но можно поклясться, что на нем выражение покоя и сосредоточенности. Словно перед боем. Словно мужчина - воин, сражающийся с врагами. И побеждающий.