Лоренс, любовь моя

— Верю, — сказала я и крепко обняла его. — О любовь моя! Ты столько сделал, чтобы построить для меня новый, чудесный мир! Не могу понять, за что ты любишь меня!

— И не пытайся, просто прими на веру, ведь это — абсолютная правда.

Так и осталось навсегда, и, когда Лоренс женился на мне несколько месяцев спустя, в мире не было никого счастливее меня.

Восдейл-Хэд, Вействотер, горы, весь Озерный край — на что бы ни упал мой взор, все наполнилось для меня новым очарованием и красотой. И дом, который начал проектировать мой любимый архитектор, являл собой воплощение мечты любой женщины.

Трагедия психического расстройства бедной Рейчел канула в Лету. Мы оба постарались забыть ее — и простить, ведь она не могла отвечать за свои поступки.

Пару раз мы с мужем и мамой ездили в Большую Сторожку, главным образом для того, чтобы выбрать кое-что из шикарной обстановки и картин, которые испокон веков принадлежали Халбертсонам и были милы сердцу Лоренса с самого детства. Мы собирались перевезти все это в наш новый дом. Лишь одну картину мне не хотелось брать с собой — и это был портрет моей бабушки. В глубине души я так и не смогла простить ее за то, как та поступила с моим отцом; но молодые не должны слишком строго судить стариков. У них совершенно разные взгляды на жизнь.

В конце концов Лоренс сдал Большую Сторожку богатому американцу, который был в восторге от старины, от Горького озера и от завораживающих историй, все еще бродивших по округе.

Я даже посмеялась над легендой о Черной Собаке. Эти американцы — Ван Хупы — просили нас заезжать к ним в любое время. И в первый же наш приезд мистер Ван Хуп коснулся этого мифа.

— Мы так хотим увидеть этого Черного Пса, чтобы было что рассказать в Балтиморе, — заявил он.

Мы с Лоренсом переглянулись. Я промолчала, но муж ответил:

— Кто знает, мистер Ван Хуп, остается только ждать и надеяться.

На обратном пути я прижалась щекой к плечу Лоренса и пробормотала:

— Ты же не думаешь, что им и в самом деле удастся увидеть Черного Пса, правда?

— Нет, конечно, но если им так нравится верить в это, то пусть забавляются.

— Ты такой милый, — вздохнула я. — Хочешь, скажу кое-что?

Он одарил меня своей очаровательной улыбкой. И вообще я находила, что он прекрасен и в нем нет изъянов. Мы ехали к Хенсонам повидать мамочку. Кати уговорила ее остаться в Камберлендском поместье и возложила на нее все обязанности по дому. Миссис Хенсон признавалась, что теперь она абсолютно счастлива — на мою маму можно было положиться во всем.

— Что ты собираешься сказать мне, Верунчик? — спросил Лоренс, который перенял от моей мамочки привычку называть меня так.

— Да ничего такого. Просто до сих пор думаю, что все произошедшее со мной со дня отъезда из Бельгии — волшебная сказка.

— Вовсе нет, — ответил он. — И теперь я скажу тебе кое-что. Я просто с ума схожу от любви к моей жене и, как, без сомнения, сказал бы мистер Ван Хуп, «не шучу».

Мы проехали мимо хижины старых Тисдейлов, в которой до сих пор жили эти милые старики, потом по главной дороге, и перед нами открылся вид на чудеснейшее из озер Камберленда — Вействотер.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.

[1] Правление королевы Анны — 1665—1714 гг. (Здесь и далее примеч. пер.)

[2] Примерно 6 м.

[3] Портшез — легкое переносное кресло, вид паланкина.