Свет маяка

- Думаешь, болезнь еще вернется? - похолодела Берил.

- Нет-нет! - горячо запротестовал Луис. - Из того, что я читал - и Гас Макнайт это подтвердил, - следует, что диссоциативная амнезия не повторяется. Это же не грипп какой-нибудь...

- Я посоветуюсь с врачом, - твердо объявила Берил. - На всякий случай.

- Как ты захочешь...

Последние слова Луиса заглушило возбужденное тявканье и визг. К лестнице, то и дело поскальзываясь на вощеном паркете, неуклюже ковылял щенок спаниеля, таща в зубах черный носок.

- А ну иди сюда, бандит ты этакий! - Из кухни выплыла дородная Евлалия, и Берил, подхватив на руки рыжий комочек, осторожно отобрала у него носок и протянула экономке. - А, так вы нашли друг друга! До чего славно, что вы вернулись, миссис Гренвилл! И выглядите на все сто! - заулыбалась Евлалия так, словно Берил приехала, скажем, с воскресного пикника.

Молодая женщина печально улыбнулась в ответ, отлично сознавая, что лицо у нее заплакано, волосы растрепаны, одежда безнадежно измята.

- Здравствуйте, Евлалия, очень рада вас видеть. А это у нас кто такой?

Она ласково потрепала за уши рыжего щенка, а тот, извернувшись, лизнул ее в соленый от слез подбородок.

- А, этот... Я его только вчера купил, смущенно сознался Луис. - Даже имени еще не придумал.

- Как насчет Бонифас? - предложила Берил, чувствуя, как теплеет у нее на душе. -По-моему, очень достойное имя! Евлалия, а наш кофе еще не остыл?

- Уже несу! - добродушно откликнулась экономка. - Я еще и плюшек напекла. А малыша давайте сюда. По-моему, ему самое время прогуляться в сад.

- Нравится? - улыбнулся Луис, когда супруги остались одни.

- Еще как, - тихо отозвалась Берил. - Но дорог не столько дар, сколько даритель!

Она нащупала в кармане серебряную зажигалку и протянула мужу на раскрытой ладони, вместе с сувениром вручая и сердце.

ЭПИЛОГ

Задыхаясь от смеха, маленькая Китти с разбегу бросилась на шею матери.

- Я первая! Я первая!

Следом подоспел и Луис, тяжело отдуваясь и делая вид, что смертельно устал.

- В забеге на короткую дистанцию, как всегда, победила Китти Гренвилл! торжественно возгласил он.

- Это потому, что я маленькая, а ты уже большой и старый, - с достоинством пояснила шестилетняя девочка.

- Это я-то - старый?

Луис подхватил дочь на руки и несколько раз подбросил в воздух, к вящему ее удовольствию.

- Да здравствуют каникулы-ы! - пронзительно завопила Китти.

- Довольно вам, - улыбнулась Берил, покачивая коляску, где мирно посапывал упитанный розовощекий младенец. - Луис, прекрати сейчас же! Тоже мне, старый! Сущий ребенок, честное слово!

Отец покорно поставил дочь на песок, заботливо расправил кружевные оборочки розового платьица.

- Ладно, победила - так загадывай желание!

- Хочу, чтобы ты вечером взял меня на рыбалку! - тут же откликнулась девочка. - Дедушка Клайв сказал: можно! Я поймаю акулу-людоеда: у нее зубы во-от такие, а пасть - во-от такая! - И Китти широко развела руки в стороны. Мне дедушка Клайв вчера рассказывал.

- На него похоже, - усмехнулась Берил.

- Ну, раз такое дело, придется и впрямь взять, - пожал плечами Луис. - Мы отвезем ее домой и посадим в аквариум...

- А она не скушает братика Тедди? - озабоченно уточнила девочка.

- Акулы-людоеды кушают только непослушных детей, - серьезно заверил отец.

- Тогда ладно, - важно согласилась девочка, с трогательной уверенностью в том, что ни она, ни братик Тедди под эту категорию не подходят.

Берил тихо вздохнула. Старшему братику сейчас исполнилось бы восемь лет от роду. Он бегал бы взапуски с Китти, возился бы с малышом. Но Луис прав: с потерями приходится смиряться. "Рождение, жизнь и смерть неизбежно сменяют друг друга..." Пронзительная, граничащая с безумием тоска со временем превратилась в светлую грусть.

Луис тем временем любовался дочкой. С ее забавной серьезностью, с ее милой привычкой накручивать на палец непослушный локон, Китти как две капли воды походила на мать. Те же золотисто-карие, как растопленный янтарь, глаза, те же светлые пушистые локоны, словно сотканные из солнечного света...

- Солнышко ты мое, - ласково проговорил он, одной рукой обнимая жену за плечи, а другой ероша волосы дочери.

- Ты мне или ей? - ревниво осведомилась Берил.

Всем троим. Луис решительно завладел коляской и принялся развлекать погремушкой третье "солнышко" - братик Тедди проснулся и громко требовал к себе внимания.