Адреса из прошлого

Оливия проводила ее взглядом, перешла на другую сторону и медленно побрела по тротуару, разглядывая себя в витринах небольших магазинчиков.

Сколько Оливия себя помнила, Грейви-стрит всегда была такой – тихой, уютной улочкой, заросшей деревьями и кустами. Она казалась длинной лишь потому, что здесь не было крупных магазинов, а только кафе, крохотные лавки, невысокие фасады частных домов. Одним словом, торжество частной собственности, не быстрых, но стабильных доходов. Когда-то Оливия бегала сюда в зоомагазин за кормом для кошек и хомячков. Тогда они жили через две улицы отсюда, на бульваре Конфедерации, и Оливия до сих пор помнила, как она рыдала, разглядывая в витрине чучела экзотических птиц, набитых опилками, дерматинового питона, и разнокалиберные блестящие клетки для содержания морских свинок и декоративных кроликов.

Тот самый магазин и теперь размещался там же, на углу Грейви-стрит и 12-й линии, и, проходя, мимо, Оливия остановилась, борясь с искушением зайти внутрь. На витрине стояла парочка клеток, правда теперь их стало меньше, остальное пространство было занято какими-то приспособлениями для охоты и ловли – капканами, силками, мышеловками, сачками с пузырящимися сетками. На мгновение Оливия сама ощутила себя птицей, попавшей в сетку, которая тем сильнее запутывалась, чем больше она делала попыток освободиться. И эта история с Майклом Грантом была лишним тому подтверждением.

В издательство Оливия вернулась без пяти два, так что если даже Файзингер захотел бы ее подловить на опоздании, ему бы это не удалось. Что-что, а трудовую дисциплину миссис Алонсо соблюдать умела.

Через несколько минут она уже сидела перед монитором, пытаясь отыскать в скупых строках интернетовских статей нечто, позволяющее отыскать ключ к биографии этого сухаря Гранта, который, казалось, был высечен из цельного куска камня. Ни трещинки, ни зазора, ни единого пятнышка, придающего образу Гранта многомерность и глубину.

Свою карьеру железобетонный адвокат начинал в штате Вашингтон, там он добился очевидных успехов, но затем отчего-то решил перебраться в Бейкерсфилд. Зато его компаньон Юджин Страйтер был родом из здешних мест, это, возможно, и стало причиной переезда Гранта в штат Калифорния. Правда, судя по заметкам, размещенным в Интернете, Юджин принимал участие в делах только формально. Во всяком случае, Оливия не нашла никакого упоминания о его участии в судебных заседаниях. Хотя, не исключено, что Юджин выполнял техническую сторону адвокатской работы – собирал материалы, вызывал клиентов, обеспечивал встречи, а все остальное, более важное, выполнял Грант.

Несколько статей и интервью были посвящены учебе Гранта в университете: разумеется, он был капитаном бейсбольной команды, отлично учился, так что ему даже советовали заняться преподавательской деятельностью, но Майкл предпочел живую практику. Два года он работал а адвокатской конторе некоего Гленна Феджина в городе Спокан, а потом переехал сюда. Но зачем ему было приезжать сюда, если у него все было замечательно и на прежнем месте? Что заставило преуспевающего адвоката бросить насиженное место и ехать куда-то за тридевять земель, когда у него уже сложился круг клиентов, появилась известность, а следовательно, увеличились гонорары? Нет, в жизни Майкла Гранта определенно присутствовала некая тайна, но удастся ли кому-то ее разгадать?

Задумавшись о судьбе Гранта, Оливия перелистывала страницу за страницей, пока не ощутила холодок в груди, означающий одно: в поле ее зрения попала некая важная информация, которая требует тщательного анализа.

Оливия вернулась обратно: статья о процессе в Спокане, дело братьев Слимм, пострадавших в результате взрыва цистерны с газом, интервью с Грантом, взятое по следам победы над «Колумбийскими соколами», заметка об открытии юридической конторы «Грант и компаньоны», дело о тяжбе с деревообрабатывающим заводом мистера Паленты, еще одна статья о противостоянии Паленты и Гранта.

Дойдя до конца электронной страницы, Оливия щелкнула мышкой, перешла на следующую страницу, и тут ее пронзила догадка: вот откуда начинается мистер Грант и его биография! Вот она, поворотная точка в его судьбе, ее первая, вычищенная до блеска ступень.

Лихорадочно перелистывая прочитанные страницы, Оливия вернулась назад, чтобы прочесть все по порядку, медленно и неторопливо. Определенно, она нашла то, что поможет ей обратить на себя внимание, заставит твердолобого адвоката считаться с ее интересами. Благодаря этой статье она теперь знала, что подарит мистеру Гранту. Но это будут не часы, не галстук и не брючный ремень, о чем разглагольствовала Рей. Это будет совсем другая вещица, которая напомнит Майклу Гранту минуты его триумфа!

Оливия сложила в портфель добытые материалы, блокнот, диктофон и прочие предметы, необходимые для работы. Некоторое время она разглядывала его фотографию, не зная, брать ли ее с собой или оставить в офисе. Хотя нет, для установления контакта такая вещь очень даже может пригодиться.

В издательстве было принято перед уходом отмечаться у секретарши – мистер Файзингер хотел знать, где находятся его сотрудники. По просьбе Оливии напротив ее фамилии секретарша Ида написала скромное – «Прием у мистера Гранта».

Через десять минут ее «крайслер» притормозил у знакомого зоомагазина. Оливия сунула портфель под мышку, еще раз осмотрела оценивающим взглядом сверкающую витрину и решительным жестом открыла дверь. Знакомые и такие родные запахи – корма, шерсти и пуха – окружили ее со всех сторон. Теперь она была уверена, что находится на верном пути.

3

Самый известный клуб Бейкерсфилда находился в центре города, неподалеку от издательства, в котором работала Оливия.

Еще только подъезжая к стоянке клуба, она заприметила подержанный черно-серебристый «линкольн» своего старого знакомого Алана Бристона. Полноватый, жизнерадостный редактор Бристон два года сидел бок о бок в одном офисе с Оливией, но с приходом Файзингера ему пришлось уйти. Причиной увольнения стала жизнерадостность Алана и его неисправимая привычка улыбаться по поводу и без него. Файзингер, озабоченный делами издательства, поначалу пытался заставить Бристона быть серьезным. Несколько раз он делал ему внушение, предупреждал, чтобы Алан прекратил «скалить зубы», но разве мог побороть в себе жизнерадостный Бристон то, что было его неизменной сущностью, фундаментом его личности.

Теперь Алан работал в конкурирующем издательстве, готовил книги, посвященные криминальным расследованиям. И то, что Алан тоже был в числе приглашенных, говорило о многом.

Оставив портфель с подарком в гардеробе, Оливия поднялась на второй этаж, где, дожидаясь открытия церемонии, уже сновала публика со стаканами в руках. Бристон примостился в уголке, в одной руке он держал стакан с соком, а во второй – бутерброд с колбасой. Увидев Оливию, он так замахал рукой с зажатым в ней бутербродом, что кусочек колбасы едва не упал на пол.

– Какими судьбами?! – громко заговорил Алан, обнимая Оливию одной рукой. – Неужели ваш босс заинтересовался Майклом Грантом?

– А почему бы и нет? – улыбнулась Оливия. – Ты же знаешь, как Файзингер относится к людям?

– О да! – захохотал Бристон. – Успел почувствовать на собственной шкуре.

– Я полагаю, что в случае с тобой он просто ошибся. – Оливия извинилась и отошла в сторонку, чтобы взять со стола стакан сока со льдом.

Когда она вернулась, рядом с Аланом стоял высокий крепкий мужчина с пронзительно-синими глазами.

– Уважаемый Майкл, позвольте вам представить, – Алан протянул руку в направлении Оливии, – мисс Алонсо, сотрудница издательства мистера Файзингера…

Незнакомец неторопливо повернулся к Оливии, рука у него была горячей и твердой, а глаза такими синими, что ей захотелось зажмуриться. Такая синева стояла в небе Бейкерсфилда в середине прошлого века, когда песчаные бури случались редко, а поля вокруг города были возделаны с тщательностью настоящих хозяев, искренне заботившихся о земле.