Колдовская страсть

— Отвратительная, — согласилась Джулия. А Эмма, которая всегда отличалась любопытством, спросила:

— А почему у вас волосы седые, а усы — нет?

— Эмма! — испуганно воскликнула Джулия, но Хелберд и Роберт рассмеялись.

— Не знаю, юная дама, — ответил Хелберд, поднимая чемоданы. — Наверное, мороз до моих усов еще не дошел.

— Какой мороз? — нахмурилась Эмма.

— Юная леди, у вас еще будет время обсудить все достоинства внешнего вида Хелберда, — заметил Роберт. — А теперь пойдем. Бабушке не терпится увидеть тебя.

«Но не до такой степени, чтобы встретить нас у двери», — горько подумалось Джулии. Потом она упрекнула себя за излишнюю чувствительность. Она приехала всего час назад, а уже позволила себе расстроиться из-за всего этого.

— Входи же, — поторопил ее Роберт. В его голосе явно чувствовался холод, когда он обращался к своей невестке. Джулия отступила назад:

— Иди первым, Роберт. Здесь ты хозяин дома.

Когда Роберт встретил упрямый взгляд ее зеленых глаз, он помрачнел на мгновение. Затем молча взял Эмму за руку и вошел в дверь из светлого дерева. Джулия медленно пошла за ними, ее каблуки вязли в мягком ковре прихожей. Здесь стены были украшены гобеленами и произведениями резьбы по дереву разных народов, которые Роберт собрал во время поездок за границу. Еще в холле стоял кедровый сундучок, а на нем ваза из пекинского жадеита. Джулия сразу же поняла, что эта ваза, должно быть, бесценна.

Роберт не остановился, чтобы дать им время снять пальто, а сразу же открыл дверь в холл, подгоняя Эмму.

Джулия услышала возгласы восторга свекрови, увидевшей внучку. Вслед за дочкой она вошла в огромную комнату. А комната и вправду была огромной — длине она занимала весь этаж — и с окном во всю стену. Но прежде всего взгляд Джулии остановился не на элегантном убранстве комнаты, а на маленькой женщине, изящно откинувшейся на маленькой кушетке. Женщина обнимала Эмму, восклицая, как она выросла, как повзрослела и как не похожа на того карапуза, каким она видела ее в последний раз.

Джулия стояла растерянно на толстом ковре абрикосового цвета и чувствовала себя совсем молодой и уязвимой. Впрочем, она всегда чувствовала себя так в присутствии свекрови. Она прекрасно помнила тот день, когда ее представили Люси Пембертон. Их познакомил Роберт, и с первых же слов Джулия поняла, что для Люси Пембертон не существует девушек, достойных ее возлюбленных сыновей.

Но вот Люси, кажется, вспомнила о существовании невестки и, обнимая одной рукой Эмму, другую протянула Джулии.

— Джулия, дорогая, — воскликнула она, — прости, но я была в таком восторге от встречи с Эммой, особенно после всего, что произошло!

Волнение, звучавшее в голосе Люси, сразу же передалось Джулии, и она быстро подошла и поцеловала надушенную щеку свекрови.

— Я тоже рада вас видеть, Люси, — тепло сказала она, а затем осознала, что Люси, в общем, так и не сказала, что рада видеть ее. Но она отбросила эти неблагодарные мысли и, когда Люси жестом пригласила ее присесть рядом, опустилась на кушетку и расстегнула шубу дрожащими пальцами.

— Я должна извиниться, что не встретила вас в аэропорту, — снисходительно продолжила Люси. — Но я жутко простудилась, и Роберт настоял, чтобы я осталась дома.

— Ничего. — Джулия быстро решила, что незачем было и обижаться. — Вам уже лучше?

— Да, много лучше. — Люси подняла глаза на Роберта, который с мрачным видом смотрел на эту сцену.

— Дорогой, может быть, Хелберд приготовит нам чаю? Уверена, что Джулия охотно выпила бы чашечку, не правда ли, дорогая?

Джулия кивнула, избегая критического взгляда Роберта:

— Спасибо, это было бы кстати.

— Ах, нам есть о чем поговорить! — вдруг воскликнула Люси, крепче прижимая к себе Эмму. — Нам надо как следует познакомиться, правда, Эмма?

К тому времени Хелберд с чемоданами уже скрылся за дверью, ведущей, видимо, в другие комнаты. Роберт пошел позвать его.

— Бабушка, а ты здесь живешь? — с восторгом спросила Эмма.

Реакция девочки не удивила Джулию. Живя в Ратуне, она, конечно, не привыкла к такой откровенной роскоши. Но, несмотря на то что холл был огромным и роскошно обставленным, его нельзя было назвать помпезным. Комната казалась теплой и жилой, и это Джулии невольно нравилось. А для маленькой девочки все это было чересчур. Она зачарованными глазами смотрела на декоративный камин, занимавший центральное место в интерьере.

— Нет, дорогая, — наконец ответила Люси. — Я живу не так роскошно. У меня есть квартира в многоэтажном доме неподалеку. Надеюсь, со временем ты ее увидишь. Но Роберт использует эту квартиру как представительскую, поэтому она должна быть такой красивой и дорогой.

— Представительскую? — переспросила Эмма. — Он дает представления?

Люси вздохнула, а Джулия почувствовала, что начинает раздражаться. Ей наконец должны объяснить, что происходит. Почему они здесь? Почему Люси молчит? Когда они смогут поговорить по-настоящему о вещах действительно важных? Таких, как смерть Майкла, например!

Глава 2

Эмма уснула, а Джулия переодевалась к ужину. К чаю Хелберд подал самые разные тоненькие сандвичи, печенье и пирожные с кремом. Отведав всего этого, Эмма начала дремать и после душа улеглась в постель без всяких протестов.

Их комнаты соединялись общей ванной, а также гостиной, и в целом их новые жилища были милы и изысканны. Комната Эммы была поменьше, чем у матери, на полу лежал голубой ковер, на кровати — светло-голубое покрывало, а на окнах висели светло-голубые занавески. В комнате Джулии ковер был белым, а занавески и покрывало — фиолетовыми. В обеих комнатах были длинные стенные шкафы для одежды, и во время чая Хелберд повесил туда мнущиеся вещи из их чемоданов. Контейнер с их багажом еще не прибыл, но Джулия рассчитывала, что они получат его со дня на день, так как его выслали заранее.

Джулия причесывалась и при этом критически рассматривала свое отражение в зеркале трюмо. Интересно, она сильно изменилась? Заметил ли Роберт какие-нибудь перемены в ней? Сильно ли она постарела?

Она вздохнула. Какая разница, что подумает Роберт. Хотя ничего еще не было сказано о том, как изменились планы относительно нее, Джулия понимала, что, раз они остановились здесь, значит, Люси была не вполне искренна в своих письмах. А Джулия вовсе не собиралась оставаться в квартире Роберта ни секундой дольше, чем это необходимо. Лучше уж найти работу и снять свою квартиру.

Приблизив лицо к зеркалу, она рассматривала синие тени под глазами. Она плохо спала, и это начинало сказываться. Она с раздражением поджала губы. Какая теперь разница? Нет сомнений, что здесь всем все равно, как она выглядит. Люси принимает ее из-за Эммы, а Роберт…

Внезапно мрачное предчувствие охватило ее, и она невольно вздрогнула. Нет, она не должна думать о прошлом. Надо думать только о настоящем. К черту все остальное.

Она встала из-за туалетного столика и разгладила подол своего единственного вечернего платья — темно-синего, из тонкой шерсти, с гофрированной юбкой. Платье доходило ей до щиколоток и выгодно подчеркивало ее светлые волосы и стройную фигуру. Волосы она причесала как обычно — распущенные прямые волосы серебряным каскадом падали ей на плечи.

Она осталась довольна увиденным в зеркале и, решив, что больше ничего делать не нужно, вышла из комнаты и медленно пошла по отделанному панелями холлу к двойным дверям гостиной. Почувствовался легкий аромат континентального кофе, и Джулия с удовольствием вдыхала этот запах. Она не хотела есть, она немного перекусила бутербродами Хелберда за чаем, но хороший кофе она любила.

Свет ламп придавал гостиной удивительно уютный вид, хотя слово «уютный» к такой гостиной не очень подходило. А со светом она действительно казалась теплой и удобной. В комнате никого не было.

Джулия закрыла за собой дверь и подошла к окну. Венецианские шторы были опущены, но через них можно было увидеть город, переливавшийся внизу миллионами огней. И хотя они были в самом центре города, вокруг стояла такая тишина, что казалось, они здесь наверху совсем одни, как в кабине самолета. Джулия грустно подумала, что, если жить здесь, невольно станешь напыщенным и самодовольным.