Четыре ночи

Слово «модельер» он произнес таким ехидным тоном, что Мэгги захотелось его резко осадить, но не успела она открыть рот, как он прибавил скорость и включил радио, так что, даже если б она что-нибудь и сказала, ей все равно бы не удалось перекрыть голос диктора.

— Похоже, не нам одним досталось из-за грозы, — прокомментировал метеосводку Финн.

— Благодарю вас, — язвительно отозвалась Мэгги. — Мне не нужен переводчик. Я говорю по-английски.

До торгов оставалось еще шесть дней — к тому времени вода в реке спадет. Мэгги теперь жалела, что отправилась в путь заранее, но она надеялась, встретившись с агентом с глазу на глаз, все-таки уговорить его продать ей Вдовий дом до аукциона. Она была готова заплатить, не скупясь, только бы заполучить этот дом. Ради того, чтобы снова увидеть улыбку на лице бабушки.

Тем временем машина въехала во двор. В дальнем его конце, за сетчатой загородкой, бродили куры, выискивая что-то в траве, в пруду плавали утки. Идилическое местечко, подумала Мэгги. Кому-то, может, и нравится, но только не ей, и уж тем более, если тут живет этот тип.

— Давайте все сразу поставим на свои места, — проговорил Финн. — То, что происходит, мне не нравится так же, как и вам, и даже, пожалуй, больше. В конце концов, это не я имел глупость сунуться на автомобиле в реку, когда начался подъем воды.

— Когда я съезжала в реку, все было нормально, — сердито прервала его Мэгги. — Волна накатила неожиданно, ни с того ни с сего… как будто… — У нее чуть не сорвалось с языка: как будто меня подстерегал злой рок, но она была слишком разумным человеком, чтобы сказать такую глупость. — И если вы хозяин этого отвратительного места, то должны были бы вывесить предупреждение для водителей, что ваш пресловутый брод представляет опасность для жизни.

Финн недобро ухмыльнулся.

— В этом нет необходимости, — проговорил он враждебно, — потому что это частная дорога и проходит она по моим владениям.

— Пусть так, — заметила Мэгги. — Но, скажите на милость, как человек поймет это, если нет никаких объявлений?

— Никаких объявлений и не нужно, — процедил сквозь зубы Финн. — На карте прекрасно видно, что это, по сути дела, проселок, заканчивающийся тупиком. Женщины! — воскликнул он насмешливо. — Ну откуда у них такая патологическая неспособность читать карту?

Мэгги решила, что с нее достаточно, тем более что внутренний голос тихонько нашептывал ей — этот тип в чем-то прав.

— Я прекрасно разбираюсь в картах, а в людях еще лучше, — запальчиво возразила она. — Вы самый грубый, самый нахальный, самый… возмутительный человек из всех, кого я когда-либо встречала.

— А я никогда не встречал такой противной женщины, — прорычал Финн.

Оба застыли в молчании, со злостью глядя друг на друга.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Мэгги позвонила своей помощнице, рассказала о том, что с ней случилось, и попросила, чтобы та позаботилась об аннулировании потерянных кредитных карточек и выдаче новых.

— Хотите, чтобы я выслала их туда, где вы сейчас находитесь? — спросила Гейл.

— Нет, не надо. Пусть их отправят прямо в гостиницу. И еще, когда будешь сообщать о происшествии в мою страховую компанию и в гараж, передай им, что мне придется пока взять машину напрокат.

О подробностях Мэгги особо не распространялась, изложила лишь главное, пропуская мимо ушей сочувственные возгласы Гейл. Разговор шел в комнате, которую ей отвел Финн Гордон, по мобильному телефону, который он ей одолжил. Ей было нелегко пересилить себя, чтобы обратиться к нему с просьбой, и вот теперь она стояла, нахмурившись, и набирала номер бабушки. Она не посвящала ее в свои планы, сказала просто, что уезжает на несколько дней по делам.

В трубке послышался голос Арабеллы Рассел, такой слабый, надтреснутый, что у Мэгги защемило сердце.

Остановившись у полуоткрытой двери с чашкой чая, которую он нес своей незваной гостье, Финн услышал, как она подрагивающим голосом спросила:

— У тебя все в порядке, радость моя?

Финн поспешно отступил от двери, удивляясь, почему ему неприятно узнать, что у Мэгги есть мужчина, любовник.

Незадолго до этого они представились друг другу, проделав эту процедуру столь сухо и официально, что при других обстоятельствах Финн позабавился бы от души. Мэгги, грязная и растрепанная, при всем при этом каким-то таинственным образом умудрялась выглядеть очень соблазнительно. Напрасно пытался он уверить себя, что предпочитает брюнеток и отнюдь не карие, а голубые глаза. Все равно он то и дело ловил себя на том, что его взгляд задерживается на ней дольше, чем следовало бы.

Закончив разговор с бабушкой, Мэгги осмотрелась. Комната, в которую ее привел Финн, была большая, и, слава богу, при ней оказалась отдельная ванная. Окна выходили на поля, за которыми возвышались поросшие деревьями холмы. Осенний день подходил к концу. Господи, что она будет делать здесь, отрезанная от мира вздувшейся рекой? Мэгги стало совсем грустно.

Просьба позволить ей воспользоваться компьютером хозяина и обмениваться с Гейл посланиями по электронной почте была встречена усмешкой.

— У меня его нет, — отрезал он.

Ясно, подумала Мэгги, какое ему дело до современных технологий, он их терпеть не может. Настоящий неандерталец. Нет, вы только подумайте, ведь сейчас у всех есть компьютеры! У всех, но только не у этого фермера, к которому она угодила, словно в ловушку. Все, абсолютно все в нем вызывает одно только раздражение: и как он живет, и как себя ведет, и что говорит. Сколько бы ни пришлось ждать спада воды в реке, все равно это будет слишком долго, и дело даже не в предстоящем аукционе.

Финн находился в кухне и слушал по местному радио сводку погоды. Чудеса! Никто не мог дать внятных объяснений, откуда взялась эта внезапная буря, наделавшая столько безобразий в пределах нескольких миль вокруг фермы и почему-то не затронувшая ничего больше.

Оставалось надеяться, что вода не будет стоять долго и Финн успеет на аукцион. Можно было, конечно, участвовать в нем по телефону, но Финну хотелось присутствовать в зале самому, ведь когда видишь лица конкурентов, можешь оценить их настроение и возможности. Он не ожидал острой борьбы, пока речь будет идти о большом доме и сельскохозяйственных угодьях. Иное дело коттеджи, которых в поместье несколько. Финн был категорически против того, чтобы там жили посторонние, хоть постоянно, хоть в период отпусков. Нет, он хочет быть единоличным хозяином. Он хочет…

Финн повернулся на звук открывающейся двери. Вошла Мэгги. Она была без жакета, тонкая шелковая блузка, мягко облегавшая фигуру, являла взору округлости грудей, на удивление пышных для ее хрупкого телосложения. Окинув взглядом эту блузку, скромные золотые серьги в ушах, прямую черную юбку и босые ноги, Финн невольно улыбнулся.

Ее подбородок немедленно вздернулся вверх, глаза сердито блеснули.

— Попробуйте только что-нибудь сказать, — прошипела она. — Только попробуйте, я…

— Что — вы? — не удержался Финн. — Бросите в меня чем-нибудь? Туфлей, например?

— Я взрослая женщина, — проговорила сквозь зубы Мэгги. — У меня нет такой дурной привычки — бросаться.

— Да ну! И в объятия своего любовника тоже не бросаетесь? Что ж, тогда мне его очень жаль.

Мэгги онемела от возмущения и растерянности. Да как он посмел говорить такое?!

— У меня нет любовника! — неожиданно для себя выпалила она.

Это горячее запирательство вызвало у Финна лишь насмешливую улыбку. Он же знает, что она лжет. Эта женщина — живое воплощение всего того, что было ему отвратительно в его прежней жизни. Тогда что же заставляет его глазеть на нее не отрываясь? Он знавал женщин покрасивее, да и глядели они на него не враждебно, а скорее зазывно. Эта же словно огородила себя стеной и смотрит так, будто предупреждает — только попробуй подойди… Ну и пусть, его это вполне устраивает. Но тогда что за идиотские мысли крутятся у него в голове: что бы он испытал, если б сейчас подошел, обхватил ее руками и поцеловал…