Пленница свободы

Всю свою жизнь Амира завидовала некрасивым девушкам, которых мужья обожали за их характер и чувство юмора; девушкам, которым никогда не придется беспокоиться о том, что их бросят, когда кожа станет морщинистой, а фигура потеряет стройность.

Душу Амиры переполняли боль и отчаяние. Ей хотелось одновременно кричать и плакать, но она не делала ни того, ни другого. Ее воспитывали так, чтобы она стала хорошей дочерью и женой. Ее должно быть видно, но не слышно.

Прошедшая мимо стюардесса бросила на Марка заинтересованный взгляд, но он не обратил на нее внимания. Что ж, по крайней мере он не будет унижать ее, открыто флиртуя с другими женщинами.

Марка нельзя было назвать красивым, но он обладал ясным умом, силой, харизмой – качествами, которые делали его неотразимым в глазах женщин. Амиру заставили выйти за него замуж, но в глубине души она призналась себе, что этот мужчина вызывал у нее непристойные мысли.

В первый раз, когда Амира увидела Марка, он не подозревал, что за ним следят. Спрятавшись в нише верхнего этажа, девушка наблюдала за происходящим в банкетном зале. Она заметила его сразу же, как только пришла.

Марк стоял один в углу. За суровыми чертами его лица угадывалась решительная и безжалостная натура. Амиру не пугала подобная безжалостность: этим качеством обладали все по-настоящему сильные мужчины, которых она знала.

Когда он двинулся к кому-то из гостей, Амира представила себе хищника, подкрадывающегося к жертве. Каждое его движение было преисполнено опасной грацией и неиссякаемой энергией. Она наблюдала за каждым его шагом, не в силах отвести взгляд. Вдруг Марк остановился и посмотрел наверх, будто заподозрив, что за ним следят.

Содрогнувшись от взгляда этих серых глаз, Амира удалилась в свою комнату, тщетно пытаясь унять бешено колотящееся сердце. Ей понадобилось полчаса, чтобы успокоиться и спуститься в зал… где Марк одной-единственной улыбкой перевернул весь ее мир. Несомненно, ее Марк был очень сексуальным мужчиной, но это не уменьшало ее страха. Поняв, что сочувствия от него не дождешься, Амира взяла журнал. Но глянцевые страницы выскальзывали у нее из рук, онемевших оттого, что она долгое время просидела, вцепившись в подлокотники.

Не сказав ни слова, Марк взял у нее журнал и положил его поверх своих бумаг. Широко раскрыв глаза, она замерла в ожидании. Тогда Марк взял ее дрожащую руку в свою.

– Ты плохо переносишь полет, принцесса? – В его тоне не было насмешки, лишь беспокой ство.

Амира вяло улыбнулась.

– Это мой первый полет.

– Твой первый полет? – Его удивление было очевидным. – Я несколько раз встречался с твоим отцом в Мюнхене, Лос-Анджелесе, даже Мадриде.

Она знала об этих городах все, вплоть до названия улиц и достопримечательностей, но никогда в них не бывала.

– Мой отец считает, что незамужние девушки должны сидеть дома. – Она вцепилась в его руку. – Но маму он тоже никогда с собой не брал.

На мгновение ей показалась, что глаза Марка вспыхнули гневом.

– Я не думал, что в Зульхейле такие суровые обычаи.

– Мы народ с богатой историей. Некоторые люди живут по-старому, и мы их не осуждаем.

Правда, иногда ей так хотелось, чтобы она родилась в другой стране.

По совести говоря, Амира знала, что могла бы получить и образование, и, возможно, даже независимость. В течение трех последних поколений шейхи приняли законы, согласно которым женщины имели равные возможности с мужчинами. Но если бы она хотя бы заикнулась о своих правах, честь ее рода навсегда была бы поругана. В их стране честь ставилась превыше всего.

Благородное имя Дазира в течение нескольких столетий оставалось незапятнанным. То, что ее отец, придерживающийся старомодных взглядов, заточил всех своих женщин дома, вовсе не означало, что другие мужчины в их роду делали точно так же. Ее дяди никогда не мешали своим дочерям заниматься самосовершенствованием.

Марк пристально посмотрел на нее, но не стал развивать эту тему. Напротив, к ее удивлению, он начал рассказывать о своей родине. Каждое слово было наполнено теплом.

– Как только ты обустроишься, я обязательно свожу тебя во Французский квартал. Принцесса, вокруг тебя столько всего интересного. – Его глаза потеплели. – Я даже могу устроить для тебя речную прогулку, если ты хорошенько меня попросишь.

От его мягкого, как бархат, голоса сердце Амиры растаяло. Было очевидно, что Марк специально отвлекает ее, чтобы она забыла о своих страхах.

Амира вспомнила, как они впервые встретились лицом к лицу. Это произошло на том же банкете. Поймав ее взгляд, Марк улыбнулся ей так нежно, что у нее на мгновение замерло сердце. А потом Амира обнаружила, что улыбается ему в ответ. Однако когда Марк подошел ближе, она с надменым видом отвернулась.

Тогда Амира убеждала себя, что ее просто разозлил его оценивающий взгляд, но сейчас она знала, что причина ее волнения крылась в другом.

Женское чутье подсказало ей, что Марк опасен для нее так, как любой другой сексуально привлекательный мужчина. Но несмотря на это, она согласилась выйти за него замуж.

Ей было стыдно оттого, что она возложила всю вину за брак на Марка, хотя в действительности у нее был выбор. Пойти против воли отца было бы нелегко, но разве ей не удавалось это прежде?

До сих пор она не была хорошей женой, но Марк, несмотря ни на что, пытался ей помочь. В ее сердце поселилась надежда. В глубине души Амира всегда понимала, что выходит замуж за достойного человека. Шрамы ничуть не умаляли его мужской привлекательности. Напротив, они делали Марка еще более мужественным, опасным, волнующим ее женское естество.

Разве имеет значение, какое у мужчины лицо? Ее отец и братья были настоящими красавцами. Ромаз тоже запросто мог бы стать кинозвездой. Но ей не нужен красивый мужчина. А мужчина с чутким сердцем? Ради такого она готова рискнуть всем.

Поднявшись по ступеням своего старого дома, отстроенного в колониальном стиле, Марк впервые за долгое время вдохнул полной грудью. Влажный воздух с залива приятно наполнил легкие.

Отсюда был виден ряд кипарисов, растущих по берегу небольшой речушки, которой заканчивались его владения. Мягкий бриз играл волосами, и Марк обнаружил, что улыбается.

Расположенный вдали от суеты Нового Орлеана внушительный участок земли, купленный в угоду самой сокровенной мечте, был поистине райским уголком. Марк считал это место своим домом и гордился им.

– У тебя очень красивый дом.

Голос Амиры, прервавший его мысли, был неприятным напоминанием о том, что это возвращение отличалось от всех предыдущих. Он привез с собой неприступную Красавицу, которая не хотела иметь ничего общего с Чудовищем, за которого вышла замуж. Несмотря на их перемирие в самолете, во время которого его мучили образы того, как могла бы сложиться предыдущая ночь, Марк знал, что в действительности ничего не изменилось.

Понимая, что этот тихий уголок скоро превратится в поле боя, Марк отрывисто произнес:

– Спасибо.

Не оглядываясь, он отпер дверь, взял два чемодана и вошел внутрь. Как ему этого ни хотелось, Амира вряд ли бы оценила, если бы он перенес ее через порог. Обернувшись, Марк обомлел: его жена вытаскивала из багажника один из своих чемоданов. Он казался неуместным в ее руке с длинными накрашенными ногтями. Каблуки ее туфель проваливались в мягкую землю, и расшитый бисером низ широких брюк быстро превратился из желтого в коричневый.

Несколько секунд он молча наблюдал за ее действиями. Как бы то ни было, она его жена, а Марк Бордо привык заботиться о том, что принадлежало ему. Проведя рукой по волосам, он крикнул:

– Поставь его, принцесса. Я отнесу.

Не обращая внимания на его слова, Амира продолжала тащить чемодан вверх по ступенькам.

– Я и сама могу. Он маленький.

При ходьбе ее мягкие шелковистые волосы разметались, и Марку захотелось к ним прикоснуться. Он никогда прежде не видел таких необычных волос. В их угольно-черном покрывале поблескивали золотистые пряди. Почему-то он был уверен, что это натуральный цвет. От влажности они завивались на концах, и Марку хотелось намотать их на руку и притянуть Амиру к себе. Внезапно он почувствовал напряжение во всем теле.