Клуб одиноких сердец

Джессика насторожилась, предвидя, что в руке его находится конкретное оружие, способное уложить ее на лопатки.

— Не всегда.

— Так вот. — Он открыл книгу на заложенной странице и пробежал пальцем по строчкам. Джессика встала у него за спиной, стараясь не обращать внимания на благоухание одеколона и густые темные волосы на затылке. — Семьдесят пять процентов граждан, живущих в супружестве, никогда не расторгали брака. А те, кто хоть раз пережил развод, тяготеют, как правило, к повторному. В этом и кроется основная причина неверного толкования статистических данных.

Цитата закончилась, и крутящееся кресло развернуло своего хозяина лицом к Джессике. Рука Адама скользнула по ее ноге. Всего лишь мимолетное прикосновение, скорее всего непреднамеренное, но она чуть не разлила свой кофе.

Джессика глубоко вздохнула, чтобы успокоиться.

— Я должна тебе доллар. Только с собой у меня нет, но я обязательно верну долг до конца рабочего дня. В этом раунде ты одержал победу, Тейлор.

На секунду его глаза словно оттаяли, стали добрыми.

— А ты любишь выигрывать?

— Все любят, я не исключение.

Нежность исчезла из его взгляда, будто на глаза вновь опустились прозрачные жалюзи.

— Но рефери виднее, когда объявлять нокаут.

Он имел в виду работу, а не пари, и его слова означали, что нужно готовиться к неизбежному. И для нее это снова было поражением, причем куда более серьезным. Но добровольной сдачи им не дождаться, придется отнимать у нее эту должность силой.

Она чихнула.

— Встретимся во втором раунде.

Самоуверенный партнер только пожал в ответ плечами.

— Если этот раунд состоится.

— Конечно. Трудовых успехов тебе, Тейлор. Она вышла из кабинета, сильно хлопнув дверью.

Производственное совещание, начавшееся в одиннадцать часов, казалось, затянулось навечно. Джессика не могла дождаться, когда можно будет уйти. Обед в обществе Мики успокоит ее нервную систему.

В скромной забегаловке быстрого обслуживания подруга уже заняла места. Сделав заказ, приятельницы перешли к беседе. Они обсудили новый научный проект, над которым Мики трудилась в своей лаборатории, последнюю бейсбольную игру, совместные планы на ближайшие выходные, и Джессика уже начала расслабляться, как подруга изменила тактику, перейдя к атаке.

— Ты чем-то встревожена, Джесс, напряжена больше обычного. Все из-за Тейлора?

Джессика решила ответить коротко, не углубляясь в подробности.

— Он враг, Мики. Ставленник «Джей Си Эн».

Они обязательно сократят мою должность. Ликвидируют весь финансовый департамент за ненадобностью.

Конечно, продажа акций предприятия и ее личных принесет ей небольшую выгоду. Что успокаивало мало. Ее заветной мечтой было стать вице-президентом компании. Рассчитывать на аналогичное место в какой-либо другой фирме, за исключением родной, было сомнительным. Оказаться безработной, проводить все свободное время в переговорах с кадровыми агентами и посредниками ведущих фирм, или в рассылке резюме по Интернету, представлялось не лучшей перспективой. От одной этой мысли сводило живот и мучил аллергический чих. Она открыла сумочку в поисках салфетки.

Мики ловко подцепила вилкой хрустящий ломтик картофеля.

— Мне кажется, тебе не следует соглашаться на встречи с ним вне офиса.

— Почему?

— Служебный роман может негативно сказаться на твоей безупречной профессиональной репутации. Держу пари, он полное ничтожество.

Ничтожество? У ничтожества не могло быть таких зеленых глаз с поволокой. Время от времени с этого непроницаемого взгляда слетала пелена, и можно было увидеть в них что-то особенное. Печаль?

— Это не совсем так. Он довольно странный, не похожий на других.

— Может, он из Нью-Йорка? Тогда это многое объясняет.

— Нет, похоже, южанин.

Мики с силой надавила на пакетик с кетчупом.

— Лучше бы ему было родиться в Нью-Йорке, это усугубило бы твои аллергические реакции.

Джессика незамедлительно чихнула в ответ.

— Спасибо тебе. А как бы ты поступила на моем месте? Поставила бы на карту карьеру? Променяла бы репутацию на кота в мешке?

Смех Мики прозвучал по-дьявольски зловеще.

— Плотским желаниям вообще противостоять трудно. Хочешь его, так бери.

— Да нет же, мне не нужно лишней нервотрепки и пустых переживаний.

— Ну, конечно. А сейчас ты просто образец отрешенного от действительности спокойного самосозерцания.

Джессика опустила голову на руки.

— До его отъезда сорок семь дней. Мне осталось продержаться всего сорок семь дней.

— А сколько дней прошло со дня его появления?

— Четырнадцать. — В носу снова защекотало, словно без особого мнения этой части тела обойтись было нельзя. Раз, два, три… — Ап-чхи…

— Можешь сдаваться и выбрасывать белый флаг прямо сейчас. Видится мне, что не пройдет и недели, как ты будешь наслаждаться совместным времяпрепровождением с мистером Тейлором. В противном случае тебя обнаружат заживо погребенной под кучей разорванных в клочья салфеток.

Джессика уставилась на обрывки мягкой бумаги, которыми был запорошен весь стол. Гормоны, кажется, брали верх.

Адам оставлял свою машину в многоярусном гараже на улице Монро, где находился офис. В длительные командировки он предпочитал выезжать на собственной машине, что не давало чувствовать себя слишком одиноким.

Одиноким… Слова матери до сих пор звучали в его ушах:

«Ты не ощущал бы такого сильного одиночества, если бы жил оседлой жизнью. Все твои нескончаемые командировки только усугубляют это чувство. Когда-нибудь может произойти авиакатастрофа, и что с тобой станет?»

— Я окажусь на небесах, рядом с тобой, мам, произнес он вслух.

«Лесть и подхалимство никогда не имели на меня должного воздействия. Я же тебя воспитала, сынок, я научила тебя всему, чем ты сейчас владеешь».

Рак свел мать в могилу два года назад, а скорбь и печаль от утраты с особой силой начинали сказываться только сейчас. Иногда, когда одиночество подкрадывалось совсем близко и становилось тяжело, он разговаривал с усопшей вслух. Это было похоже на сумасшествие. Что, в принципе, его не настораживало. Он просто никому об этом не рассказывал.

Сейчас он понимал, насколько мать была права.

Раздался звонок мобильного телефона. Адам взглянул на определившийся номер — это была Ванесса Грин.

Он дождался очередного звонка и нажал кнопку вызова.

— Адам Тейлор слушает.

— Адам, это Ванесса. Как жизнь?

— Прекрасно. Рад тебя слышать. Как погода в Лос-Анджелесе?

— Сказочная. Надеюсь, я не очень тебя отвлекаю.

Забыла название книги, которую ты советовал прочесть.

Название? Господи, что он ей наговорил?

— А, да. Послушай, я сейчас в машине, перезвоню тебе позже из дома. Пороюсь на полках и дам не только название, но и все выходные данные.

«Я никогда не учила тебя лгать», — услышал он голос матери.

— Мам, сейчас не лучшее время для нравоучений.

— Кому это ты?

Адам шлепнул ладонью по рулю.

— Прости, сказывается усталость. Позвоню тебе вечером. Договорились?

— Конечно. Спасибо, Адам. Пока. — Раздался щелчок. Ванесса повесила трубку первой.

Нет, она не была лучшим средством против одиночества. Однажды, месяца три тому назад, Адам пригласил ее на свидание. И хотя основным его требованиям к внешности девушка полностью соответствовала, с внутренним содержанием были явные сбои.

Он точно знал, чего или кого именно хотел: юное небесное создание, лелеющее мечты о семье, двоих детях и доме с садиком, четко осознающее концепцию счастливой патриархальной семьи, пустившее корни в раз и навсегда выбранной почве и не склонное к перемене мест.

Он так долго мотался по стране, что мысль о возвращении домой, о встрече с одной-единственной любимой и любящей тебя женщиной, казалась ему обретением рая на земле.

Поддавшись как-то чувствительности, в свой последний приезд в Алабаму он приобрел двухэтажный, в викторианском стиле дом и даже заново его покрасил.