Мой любимый босс

— Теперь да. Боюсь, это один из работников клиники, — медленно проговорил Трой, откидываясь на спинку кресла.

— Проклятье! — взревел Рафаэль. — Вот что мы сделаем, Трой. Мы отследим и найдем этого продажного иуду, предавшего мою сестру, и, как бы мне ни хотелось применить сицилийскую форму наказания, проучим его. — Он стукнул кулаком по столу. — И позаботимся, чтобы его — или ее — больше не приняли ни на одно приличное место!

— Ты можешь это сделать, — сказал Трой с профессиональной дипломатичностью. — Но это будет пустая трата времени и средств, тогда как сейчас мы не можем себе позволить зря растрачивать их.

— Хочешь сказать, что предательство должно остаться безнаказанным? — возмутился Рафаэль.

Трой вскинул руки.

— Конечно, я понимаю, что такая угроза дала бы тебе удовлетворение, но это было бы кратковременным достижением и отвлекло бы от нашей истинной цели: обеспечить Элизабетте надлежащее лечение и позаботиться, чтобы ничто больше не осложняло это лечение. И, к сожалению, никакие крутые меры и судебные тяжбы не изменят человеческой природы. Разве не ты сам это не раз говорил?

Рафаэль некоторое время молчал, переваривая слова друга. Он знал Троя и восхищался им с тех пор, как они познакомились в Сорбонне, оканчивая международный юридический курс. Англичанин считался кем-то вроде сексуального бога среди парижанок, и это означало, что между двумя мужчинами не возникало соперничества.

Помимо того, что Трой бегло говорил по-итальянски и по-французски, он обладал одним ценным качеством — беспристрастностью, и все эти факторы сделали его идеальным выбором в качестве личного адвоката могущественного де Феретти. Существовало не так много людей, к которым Рафаэль прислушивался, и Трой — один из них.

— Si, Трой, mio amico [1], ты прав, конечно, — тяжело проговорил Рафаэль, все еще чувствуя, что как-то подвел сестру, хотя логика твердила иное. — Итак, что будем делать?

Трой сложил кончики пальцев в почти молитвенном жесте глубокой задумчивости.

— Мы их переиграем. Отвлечем их внимание от Элизабетты более грандиозной историей.

Рафаэль скептически усмехнулся.

— И как же ты намереваешься это сделать?

Трой наклонился вперед.

— Элизабетта представляет интерес для газетчиков, потому что она молода, красива, очень богата и порой совершает ошибки, но главным образом потому, что она твоя сестра.

— Ты преувеличиваешь мою ценность, — смутился Рафаэль. Сам он никогда не стремился к публичности.

Трой коротко рассмеялся.

— В отношении твоей власти и денег уже было написано все, что только можно написать. Но не забывай, Рафаэль, что есть одна сфера твоей жизни, которая обладает особой привлекательностью для прессы с тех пор, как ты вышел из подросткового возраста.

Рафаэль воззрился на него, прищурившись.

— Давай поконкретнее, Трой, — мягко приказал он.

— Все эти годы они пытаются женить тебя! И единственное, что отвлечет их внимание от Элизабетты, это если ты наконец сделаешь это.

— Что именно сделаю?

— Найдешь себе жену, — сказал Трой, когда раздался стук в дверь, и она начала открываться. — Быть может, тебе пора жениться, Рафаэль!

Наташа вошла как раз вовремя, чтобы услышать это полное энтузиазма заявление Троя, и чуть не выронила из рук поднос. Она почувствовала, как кровь отхлынула от лица, колени подогнулись, а в ушах оглушающе загудело.

— Наташа? — Рафаэль нахмурился, глядя на нее. — Ты не заболела?

— Я…

— Поставь этот чертов поднос, — коротко велел он, затем встал с кресла и сам взял его у нее. Поставив поднос на стол, взял ее за руку. — Что, черт побери, с тобой такое?

Сделав несколько глубоких вдохов, Наташа быстро восстановила самообладание и высвободила свою руку, мысленно говоря, что не должна выставить себя дурой.

Все эти годы Рафаэль вел себя порядочно и сделал для Сэма больше, чем можно было бы ожидать от босса. И она не собирается все испортить, показав свою боль от новости, которая, в сущности, итак слишком задержалась. Не может же она в самом деле ожидать, что такой мужчина, как Рафаэль, останется холостым на всю жизнь для того, чтобы она могла продолжать мечтать о нем!

— Ты женишься? — воскликнула она с наигранной бодростью, затем заставила себя добавить: — Поздравляю!

Рафаэль раздраженно воззрился на неё.

— Не болтай чепухи.

Наташа недоуменно нахмурилась.

— Ты хочешь сказать, что не женишься? — осторожно спросила она, не в силах остановить радостный скачок сердца.

— Разумеется, я не женюсь! — парировал он.

— Это я пытаюсь убедить его жениться, — сказал Трой.

— Вот как… — Наташа выдавила улыбку, в этот момент ненавидя самоуверенного адвоката Рафаэля. Она прочистила горло и начала разливать кофе. — И кто же эта счастливица?

— Я говорю не о настоящем браке, — пояснил Трой, — а о мнимом.

— Мнимом?! — воскликнули Рафаэль с Наташей в один голос.

Трой кивнул.

— Тебе необязательно проходить через это, просто нужно совершить некоторые действия. Ну, ты знаешь — купить огромное обручальное кольцо и попозировать со своей невестой для газет. Она даст им несколько интервью, рассказывая, где состоится свадьба, какое собирается приобрести платье. Они любят такого рода чепуху.

— Ты, похоже, хорошо информирован в этом вопросе, — заметил Рафаэль, сардонически подняв брови.

— Я стараюсь, — скромно отозвался Трой.

— И даже если бы я заинтересовался такой причудливой мерой, ты не забыл одну вещь?

— Какую?

— Что нет кандидатки. — Услышав Наташин сдержанный вздох облегчения, Рафаэль повернул голову и вперил в нее непроницаемый взгляд. — По-моему, ты говорила, что тебе надо испечь пирог.

Наташа моргнула.

— Э… да.

— Ну, тогда беги, cara, — мягко сказал он.

— Да, конечно. — Наташа неохотно направилась к двери, в то время как они продолжили свой разговор, словно она была невидимкой.

— Тебе нужен кто-то, кто согласится сыграть роль невесты, — произнес Трой.

— Кто, например? Идея хорошая, Трой, но есть одна проблема. — Глаза Рафаэля задумчиво сузились. — Большинство женщин, которых я знаю, будут только счастливы сделать это. Трудность в том, чтобы отделаться от них потом.

— Поэтому мы выберем кого-то, кто не посмеет навязываться.

— И снова я спрашиваю — кто?

Как бы Наташе ни хотелось задержаться, чтобы послушать разговор, она была уже почти у двери, но вдруг ее зоркий глаз заметил желтый игрушечный кирпичик, валяющийся под одним из вертящихся кресел возле книжного шкафа.

И как, интересно знать, он попал туда, когда Сэм вообще не должен заходить в кабинет? Она всегда тщательно прятала все признаки детского присутствия. Рафаэль, конечно, терпимее к ее сыну, чем предписывает его положение, но он определенно не испытывает желания спотыкаться об оловянных солдатиков всякий раз, как приезжает домой.

Издав раздраженное восклицание, она наклонилась, чтобы достать кирпич, и этот звук привлек внимание Рафаэля к ее согнутой фигуре.

Никто не мог бы обвинить Наташу в тщеславии. В самом деле, одежда, которую она носила на работе, вполне могла бы быть уместна и в лагере для новобранцев — такой бесполой и несексуальной она была. Рафаэль частенько думал, что вот женщина, которая никогда не отвлекает его, выполняя свою работу.

То ли нервы у него были взвинчены, то ли он давно уже не был ни с кем в постели, а может, ткань платья обтянула ее попку, когда Наташа наклонилась, но Рафаэль неожиданно сглотнул. Попка была весьма аппетитной.

Рафаэль осознал, что взгляд Троя проследил за его взглядом.

— О да, — тихо сказал Трой. — Это идеально.

Почему Рафаэль вдруг обнаружил, что смотрит на своего адвоката с холодной неприязнью, испытывая желание сказать ему, чтобы не смел смотреть так на Наташу? Что она заслуживает его уважения, а не этого хищного взгляда.