Мелодия любви

— Это интересно… — Хелен запнулась.

— Мне — да, — ответил он сдержанно. — Но я вовсе не жду, чтобы вы прыгали от восторга.

— Извините, — пробормотала Хелен. — Я все еще не опомнилась от удивления. Почему вам не пришло в голову предупредить меня о своем приезде?

— Мне не хотелось вас беспокоить понапрасну.

— Вот как…

— Вы хорошо выглядите, Хелен, — сказал он.

Ох, не надо, взмолилась Хелен про себя, когда он окинул ее неторопливым взглядом. Не подвергайте меня оценке по десятибалльной шкале как женщину, я же знаю, что согласно вашим меркам я — полное ничто, и морально, и физически!

Но, несмотря на ее мольбы, он завершил осмотр, а отнестись к этому равнодушно могла разве что деревянная чурка. Майкл Чесмен был врачом по призванию, проделавшим огромную работу по изучению тропических заболеваний, но это не означало, что он не способен взглянуть на вас так, что вы моментально ощутите слабость в коленях…

Хелен машинально схватила журнал и загородилась им, как щитом, решив, что застрелится, если покраснеет снова.

— Да, спасибо, я хорошо себя чувствую, — бодро ответила она.

— Значит, в целом, если не считать любовного фронта, жизнь к вам благосклонна?

При словах «любовный фронт» ее глаза слабо вспыхнули, но она решила оставить это без последствий.

— И даже очень. Я наконец-то получила степень и работаю логопедом на полставки в местной поликлинике. Мне нравится. — Боевой огонь в ее глазах уступил место выражению искреннего энтузиазма.

— Если не ошибаюсь, Клаус — он просто копия Гарри — не по годам смышленый парнишка?

Хелен опустила журнал.

— Не ошибаетесь. Он впитывает знания, как губка.

— Как хорошо вернуться домой, — безмятежно обронил Майкл и поднялся. — Вы не против, если я распакую вещи и приму душ? Я много часов провел в дороге. К тому же мне необходимо тщательно побриться.

— Дайте мне только несколько минут, я приведу в порядок вашу спальню.

Он приподнял бровь.

— Вы пускали в мою спальню других мужчин?

— Конечно, нет! — возмущенно ответила она. — Просто я держала там материал и инструменты, а также готовые изделия.

— Изделия?

— Я делаю воздушных змеев и продаю их на местной ярмарке — у меня там свой ларек. Я занялась этим, чтобы когда-нибудь рассчитаться с вами. Вырученную сумму, — продолжала она натянуто, — я кладу на банковский счет, который за эти годы прилично вырос. Все это ваше.

— Дорогая Хелен, — сказал Майкл Чесмен с выражением снисходительной насмешки, с которой обращаются к собаке, которая принесла вам кость. — Вам вовсе не обязательно было это делать. Сохраните деньги на черный день.

Через час Хелен закрыла за собой дверь ванной и прислонилась к ней спиной, не понимая, на кого негодует больше — на себя, Майкла Чес-мена или Клауса. Она прибрала в спальне Майкла и снабдила его бритвой, потому что он обнаружил, что по ошибке взял в самолете чужой саквояж. Краем уха она слушала, как он звонил по телефону в авиакомпанию. Потом она попыталась связаться с человеком, которого пригласила на ужин, чтобы отменить приглашение, но не смогла дозвониться и, снедаемая беспокойством, занялась ужином. И вот теперь у нее оставался примерно час для себя.

Хелен подошла к окну ванной и, выглянув в сад, увидела, как Майкл обучает Клауса приемам подачи.

Дом Майкла окружал чудесный сад с бассейном, и сам дом был чудесный — старинный, кирпичный, основательный, с красной черепичной крышей. Эркеры и вьющийся по стенам плющ придавали ему романтический вид. Комнаты были просторными, с высокими потолками, мебель кое-где потерлась и выцвела, но на взгляд Хелен это только прибавляло уюта. За домом расстилалась широкая лужайка, идеальная для игры в крикет. По периметру тянулась затененная терраса, вымощенная плиткой, на которой они частенько ужинали. Вход на террасу охраняли два каменных льва, созерцавшие бассейн.

Мысли Хелен унеслись в прошлое…

С Гарри Бейнзом она познакомилась в университете в восемнадцать лет. Это был обаятельный двадцатидвухлетний парень, очень красивый. Он имел собственную квартиру, машину, увлекался игрой в поло. С ним всегда было легко и весело, особенно девушке, которой после смерти матери трудно жилось дома с ревнивой мачехой. Хелен часто думала, что Гарри воспринимает жизнь совсем иначе. Он не сталкивался с детских лет с недоброжелательством, его не ограничивали строгими правилами и предписаниями. Ему жизнь представлялась драгоценным кубком, полным опьяняющего напитка.

Его всегда окружали друзья, но из всех он особенно выделял Майкла Чесмена, начинающего врача, который был немного старше. Этот Майкл Чесмен всегда заставлял обращать на себя внимание, даже если вы по уши влюблены в другого.

В двадцать четыре года Майкл уже отлично знал, чего хочет, и целеустремленно добивался этого. Он был загадочным, отлично играл в поло, имел задатки ученого. Говорил всегда кратко, порой резко, но стоило улыбке появиться в его серых глазах, как женщины падали вокруг него охапками.

Вскоре Хелен выяснила, почему Гарри такого высокого мнения о Майкле. Их семьи давно дружили, мальчики ходили в одну школу, играли в поло в одной команде, а когда родители тринадцатилетнего Гарри погибли в результате несчастного случая на горнолыжном курорте, он стал жить с Чесменами.

Хелен всегда делалось не по себе в обществе Майкла. Временами у нее появлялось досадливое чувство, что он не принимает ее всерьез, полагая, что у нее с Гарри всего лишь легкая интрижка. Честно говоря, ее и саму иногда одолевали сомнения. Хелен не вполне вписывалась в окружение Гарри. Учась в университете, она подрабатывала, чтобы платить за обучение, и определенно не обладала искушенностью девиц его круга. Часто ей не хватало уверенности в себе. И она подозревала, что именно ее отказ стать любовницей Гарри, заставлял его настойчиво преследовать ее.

Когда Хелен исполнилось девятнадцать, и она была знакома с Гарри уже полгода, она наконец уступила его уговорам и отдала ему свою невинность. На какое-то время жизнь сделалась сплошным праздником. Но уже через месяц счастье повернулось к ней спиной. Гарри нелепо погиб, играя в поло, — неловко упал и ударился головой. Вскоре после этого Хелен поняла, что противозачаточные пилюли, которые она принимала, не помогли, и она беременна.

Куда ей было деться? Жить с мачехой, выносить ее постоянное осуждение? Но тут вмешалась судьба. Как-то приступ утренней дурноты застиг Хелен посередине Беркли. Она остановилась, вцепившись в счетчик автостоянки, почти уже теряя сознание, когда проходивший мимо Майкл Чесмен пришел к ней на выручку.

После того, как Хелен немного оправилась, он потратил немало времени, чтобы вытянуть из нее суть проблемы. Когда она открыла ему свою тайну, на его лице отразился усталый цинизм. Казалось, его ничуть не удивило, что она позволила себе оказаться в подобной ситуации. Он сразу же сообщил ей, что устраивал дела Гарри, и ей вряд ли приходится рассчитывать на какую-то материальную помощь, как матери его будущего ребенка. Образ жизни, который вел Гарри, поглотил все наследство, полученное от родителей. Его имущество оказалось заложенным или подлежало продаже, чтобы покрыть долги.

Но то, что последовало далее, несказанно удивило Хелен. Майкл предложил жилье и безвозмездную финансовую помощь ей и ее ребенку. Он намеревался помогать ей до тех пор, пока она не встанет на ноги. Для Хелен осталось загадкой, зачем это ему понадобилось. Предложение показалось ей непонятным и пугающим. Разумеется, сначала она решительно его отвергла. Но Майкл Чесмен был настойчив.

Беременность у Хелен протекала тяжело, и в конце концов ему удалось убедить ее…

Хелен вернулась в настоящее. Как странно, что спустя одиннадцать лет она все еще здесь, в этом доме. Для нее эти годы пролетели так стремительно, что иногда даже приходилось щипать себя за руку. Но почему Майкл позволил ситуации настолько затянуться?

Хелен наполнила ванну, бросила туда несколько кристалликов соли и задумчиво погрузилась в воду. Сколько раз на протяжении последних лет она задавала себе этот вопрос…