Рыцарь на главную роль

Душ приятно взбодрил ее, а кофе довершил дело.

В указанное время Доминик вошла в приемную главного редактора Трэвиса Мидлтона.

— Обождите немного, — с приветливой улыбкой произнесла секретарша, — он примет вас через несколько минут.

— Спасибо, — ответила Доминик, стараясь, чтобы голос не дрожал от внезапно охватившего ее волнения.

Она присела на край дивана, расправила юбку, огляделась. Приемная просто восхищала своими огромными размерами. Высокие потолки, минимум мебели, словно здесь планировали создать спортивный зал, но потом передумали. Несколько пальм в деревянных кадках красиво смотрелись рядом с мебелью темно-коричневого дерева и стенами цвета слоновой кости, на которых висело несколько постеров. На полу лежало ковровое покрытие, взглянув на которое, Доминик неожиданно подумала, сколько же раз в день надо его пылесосить, чтобы оно выглядело настолько чистым.

Девушка покосилась на секретаршу. Пальцы девушки бегали по клавиатуре, а глаза были устремлены в монитор. На вид ей было лет двадцать пять.

Доминик встала с дивана, подошла к огромному окну, выглянула на улицу, задумалась.

— Мистер Мидлтон ждет вас, — прервала ее мысли секретарша.

— Да? — Доминик оглянулась, возвращаясь в реальность. — Спасибо.

Она вошла в кабинет, который по своей величине ничуть не уступал приемной, и поздоровалась.

Это помещение размерами не уступало приемной, и Доминик не сразу заметила главного редактора, сидевшего в кресле за рабочим столом. Лишь когда он поднялся и вышел ей навстречу, она вздрогнула, наконец обратив на него внимание.

— Очень рад вашему прибытию, мисс Уэйн. — Трэвис Мидлтон крепко пожал ей руку, улыбаясь.

— Да, я, честно говоря, тоже. — Доминик приветливо улыбнулась, глядя на главного редактора.

Это был мужчина невысокого роста, довольно тучный, одетый в темно-серый костюм. Круглое лицо его с крупным носом и слегка полноватыми губами было гладко выбрито. Волос на голове не наблюдалось совсем, и его лысина даже немного поблескивала в лучах солнца, проникавших в кабинет через огромное окно. Его внимательные, немного хищные серые глаза смотрели на нее из-за стекол очков в дорогой тонкой оправе.

Они были бы практически одного роста, если бы не каблуки Доминик, вознесшие ее над главным редактором настолько, что его взгляд был вынужден упереться в ее подбородок. Но Трэвис Мидлтон быстро нашел выход, вернувшись в свое кресло. Вероятно, сидя в нем, он чувствовал себя более уверенно. Хотя Доминик сомневалась, что он мог бы занимать столь высокий пост, если бы был нерешителен и слаб.

— Читал ваши статьи, — сказал между тем мистер Мидлтон. — А знаете, впечатляет. У вас чувствуется стиль. И это именно то, что нам сейчас нужно. Новая струя, так сказать. Свежее мнение человека, который еще не обжился здесь и может увидеть все как бы со стороны.

Доминик почувствовала, что краснеет. Похвала Трэвиса Мидлтона прозвучала настолько искренне, что она неожиданно смутилась.

— Благодарю вас, — пробормотала девушка.

— Но хочу вас предупредить: здесь, конечно, не университет. Я понимаю, ваша стихия — это сенсации и вскрытие проблем, на которые, казалось бы, никто не обращает внимания, но которые очень важны. Мы — очень уважаемое издание. Я не приму ничего бездоказательного. Любой иск по вашей статье, рассматриваемый в суде и выигрываемый оппонентом, это ваше увольнение. Вам понятно?

— Да, мистер Мидлтон. Доминик смело взглянула в его серые глаза. — Только должна вам заметить, я всегда опираюсь только на факты.

— Что ж, — он усмехнулся, — тогда вам не о чем беспокоиться. И мне, кстати, тоже.

Он уткнулся в монитор компьютера, давая понять, что аудиенция окончена.

Доминик направилась к двери.

— Да, — остановил он ее уже на пороге, — скажите Меридит, чтобы она показала вам ваше рабочее место. Думаю, вам понравится.

— Спасибо, сэр, — кивнула Доминик, выходя из кабинета.

Ей выделили стол в большом помещении, перегороженном полупрозрачными секциями в человеческий рост. Доминик поблагодарила Меридит, познакомившую ее со всеми, и огляделась.

На нее смотрело несколько пар заинтересованных глаз.

— Ну что я могу сказать, — тихо произнесла Доминик, окидывая взглядом каждого из своих коллег и ощущая некоторую робость, — конечно, я еще мало вас знаю, но я тут видела неподалеку симпатичное кафе, может быть, мы зайдем туда после работы, чтобы отметить знакомство?

— А что, это идея! — тут же поддержал ее один из мужчин. — Я Говард Финбоу, если что, всегда готов помочь тебе, красотка.

Вероятно, он являлся своеобразным лидером в коллективе, потому что многие вслед за ним одобрили предложение Доминик.

— Благодарю за содействие, Говард, — пробормотала она.

— Всегда рад помочь такой очаровательной девушке, — улыбнулся он.

Доминик взглянула на него. Около сорока, черные волосы чуть тронула седина, а возле умных карих глаз пролегли добрые морщинки — видимо, Говард Финбоу любит посмеяться. Нос, вероятно, когда-то давно был сломан, но в целом не портил обаяние, волнами исходившее от Говарда, даже, наоборот, добавлял шарма его облику.

Доминик села за свой стол и принялась обустраивать рабочее место.

3

Работа в газете настолько захватила Доминик, что порой ей даже некогда было сходить поесть. Она приезжала домой практически без сил, разогревала в микроволновой печи какой-нибудь полуфабрикат, съедала его, совершенно не думая о вкусе, и, приняв душ, заваливалась спать, чтобы утром снова отправиться в редакцию.

Ей сразу же поручили статью о хулиганстве в одной из школ, где дети избили своего одноклассника за то, что он отказался отдавать им деньги. Поехав туда, Доминик выяснила неприглядную картину: в школе орудовала шайка малолетних разбойников, обирающих таких же учеников, как и они. И тем, кто отказывался платить, доставалось от необузданных в своем рвении обогатиться за чужой счет детей. Их даже детьми нельзя было назвать. «Маленькие монстры» так она назвала статью. Странно, что администрация школы до этого вопиющего инцидента закрывала глаза на творящиеся бесчинства. Учителя лишь разводили руками, когда столкнулись с тем неожиданным обстоятельством, что в их школу «нагрянула» журналистка. Но Доминик удалось добыть достаточно сведений, чтобы подготовить обличительный материал. Она задавалась вопросом, откуда у детей такая жестокость, пыталась понять, что влияет на их антигуманное поведение. Выяснила, что многие из тех, кто был в «банде», вовсю играли в компьютерные игры, где кровь просто летела в разные стороны, смотрели жестокие фильмы и вообще довольно неуважительно относились к своим родителям, которые им многое позволяли.

Перед тем как сдать статью, она показала ее Говарду, который словно взял ее под свое покровительство, всячески стараясь оказать поддержку. Сначала Доминик подозревала, что он положил на нее глаз и ждет удобного случая, чтобы пригласить куда-нибудь, но потом увидела, с какой любовью он иногда смотрел на фотографию своей семьи, которую хранил в ящике рабочего стола, и поняла, Говард просто-напросто хороший человек и действительно хочет ей помочь.

— Почему ты держишь снимок в столе? — поинтересовалась она, застав его в один из таких моментов.

— Доминик, если я не уберу его, то буду не в состоянии работать, — улыбнувшись, ответил он. — Посмотри, какие у меня красавцы.

На фотографии была запечатлена молодая женщина с коляской, а в ней двое толстощеких малышей.

— У тебя близнецы?!

— Двойняшки, Мойра и Шелдон, — пояснил Говард. — Ну и как, скажи на милость, я смогу работать, если они будут на меня смотреть и отвлекать?

Человек, который так любит свою семью, не будет ходить на сторону. Доминик успокоилась, включилась в работу и забыла о своих подозрениях, которые на поверку оказались беспочвенными.

Когда же показала Говарду свою статью, тот быстро пробежал ее глазами, после чего окинул девушку задумчивым взглядом.