Розовая симфония (СИ)

А потом в трубке снова послышался звук сильного удара. И она, наверняка подскочив на месте, срывающимся шепотом забормотала:

- Помогите, пожалуйста! Помогите мне!..

Стоит ли говорить, с какой быстротой Эдвард оказался внутри своего автомобиля? Стоит ли уточнять, с какой скоростью выезжал из собственного двора и следовал к квартире сына, находящейся, благо, всего в паре кварталов? Его подгоняло сковавшее душу беспокойство, липкий пот и ледяной страх. В голове сновали тысячи вариантов случившегося, один страшнее другого. Явственно ощущая, что изведет себя прежде, чем сможет помочь, Эдвард с трудом контролировал дыхание и старался не отвлекаться от дороги. Он едва не проехал на красный, когда подумал, что, возможно, в квартире какие-то головорезы или прочие «приятные» люди. Но затормозив, взяв себя в руки, прогнал все предположения. Сосредоточился. Увеличил скорость.

Лифта в доме детей композитор ждать не стал. За мгновение взлетев по лестнице на седьмой этаж, в полуистеричном состоянии впился пальцами в дверной звонок.

…Открыл Джаспер. Заспанный, с красным лицом, с пульсирующими венками на шее и лбу, с дико горящими глазами и крепко зажатой в пальцах бутылкой водки. Не поверил своему взгляду, заморгал. Рот искривился, губы поджались.

- Какого ты здесь? - «дружелюбно» поприветствовал он отца, собираясь захлопнуть дверь обратно.

- Что происходит? - без труда определив количество алкоголя в крови сына - как минимум две трети бутылки горячительного напитка - Эдвард мрачно окинул его испепеляющим взглядом. Разве появление Беллы не положило этому конец? Он держался два месяца!

- Празднуем то, что Аленка отстала, - пожал плечами молодой Каллен, - тебе-то что?

Его грубость сегодня не задевала, только злила. Композитор с опасливостью встречал то, как вибрировало что-то в голове и наливалось тяжестью сердце. Будь это не Джаспер, удар по лицу уже бы последовал.

- Где Изабелла? - вместо всего запланированного, вспомнив о главном, спросил он.

- Спит где-то… Отец, иди по своим делам. Тут бордельчик вперед по улице… возле секс-шопа.

Сглотнув негодование, затаившееся в голосе, Эдвард без дозволения хозяина вошел внутрь. Молча.

Его же, ошарашенного, просто отодвинул назад, а стойкий запах спиртного проигнорировал.

- Ты в конец оборзел? - неотступно следовал сзади все еще изумленный сын.

И именно эта фраза, все вложенное в нее, все услышанное в ней, привели к известному результату. Эхом отдались у Каллена-старшего в голове и пронзили стрелой сознание.

- Я спрашиваю, где Белла? - проревел он, с неожиданной силой впечатав сына в стену, - говори немедленно, что с ней: она плакала?

Едва не выронивший бутылку, растерявший свою бравость и непокорность, Джаспер широко распахнул глаза.

- В ванной…

Этого композитору было достаточно. Оставив сына в покое и решив разобраться с ним позже - с надеждой на разговор, конечно же, а не на драку - Эдвард быстрым шагом достиг нужной комнаты. Вокруг валялись осколки двух тарелок и трех блюдечек с золотыми ободками по краям, работала вытяжка над плитой, а на кухонной тумбе непродуманным натюрмортом лежали не до конца нарезанные помидоры, укроп, острый нож и окровавленное полотенце. Место военных действий, не иначе. Не квартира его детей.

Эдвард попробовал повернуть ручку и войти, но она не поддалась. Ванная оказалась заперта.

И тогда он постучал.

- Изабелла? - негромко позвал, боясь даже представить, что случилось. - Изабелла, это мистер Каллен. Откроете мне?

Хмурый Джаспер, глотнув прозрачной огненной жидкости прямо из горла, засмеялся.

- Думаешь, я ее резал, что ли? Она сама, пока крошила эти гребаные томаты… взяла и по ладоням, как суицидница. Знала бы хоть где перерезать…

- Ты приехал… - тихо послышалось из-за двери, оборвав тираду художника, - спасибо…

И стало лишним.

- Ты его позвала?! - мгновенно вскипевший, Каллен-младший что есть силы ударил кулаком по двери, поравнявшись с отцом, - ты что, совсем сдурела? Белла, я здесь кто?! За кого ты меня держишь?!

Эдвард почти физически почувствовал, с какой быстротой девушка отпрянула от деревянной двери. Всхлипывая, отбежала на добрых три шага. Что-то со звоном упало на плиточный пол.

- Успокойся, - не растеряв прежних сил, разве что наполнив голос уверенными нотками, потребовал композитор у сына, - тихо. Не кричи, ты видишь, она боится? Ты испугал ее, Джаспер.

Однако униматься так быстро в планы художника не входило. Его раззадоривало не только поведение Иззы, спрятавшейся от него, как от насильника, но и появление здесь отца. Его точно не должно было быть сегодня в этой квартире!

- А заграбастать деньги она не боится?! - гаркнул он в лицо старшему Каллену.

- Какие деньги?

- Моего счета. Твоего счета. Наших счетов, отец. Ты выгораживаешь редкостную дрянь.

Растерявшийся Эдвард был не в состоянии сразу сложить из паззлов цельную картинку. Он нахмурился:

- О каких деньгах ты говоришь?

Джаспер злорадно, со смешком улыбнулся. Его пальцы сжали горлышко бутылки со страшной силой.

- Она поставила мне ультиматум, - махнув водкой в сторону закрытой двери ванной, объявил он, - либо у нас общий счет, либо она не выйдет за меня замуж. А ты ведь знаешь, чем чреват общий счет? Без брачного контракта! И ты смел говорить мне, что Алена хуже?!

Из щели между косяком и дверью послышался испуганный, дрожащий голос Изабеллы, торопливо объясняющий:

- Я никогда не посмею претендовать на то, что не мое, Джаспер… - захныкала она, - ты же знаешь, что я люблю тебя. Но счет… если я не буду работать, как ты хочешь, откуда же у меня свой счет? Я должна буду постоянно просить у тебя денег?

- А я, как и полагается мужу, буду решать, когда тебе их давать, - пнув дверь ногой, с самым серьезным видом кивнул тот, - и посмей еще воспрепятствовать!..

Эдвард смотрел на сына как впервые. На этого красивого, доброго, достойного мужчину с большим творческим потенциалом и далеко идущими планами. На человека, которого сам создал и вырастил, на свое сокровище. И не мог понять. Ничего. Откуда в нем… это? Что произошло, когда? Этот злобный и мелочный парень с патриархальными замашками и страстью к выпивке не был его светловолосым Джасом, не был его наследником и нежно-любимым сыном. Другой, совсем другой. Чужой и страшный. Немудрено, что Белла заперлась от него.

Что-то срочно нужно было делать. Решать.

- Джаспер, обсудим все это утром. Оставь ее в покое, - принял решение Каллен-старший, загораживая собой дверь. Ошарашенный в третий раз за последние полчаса художник не поверил своим глазам.