Климат любви

За обедом Эдвина развлекала их театральными воспоминаниями, а племянник молчал, видимо, обдумывая тетушкину идею. Шарлотта, которая была знакома с такого рода людьми, окрестила его про себя «боссом», но решила не сдаваться только из-за того, что ей не нравился Майк Ставертон.

— Мне надо повидаться с Бэквортом, — сообщил он после кофе. — Если ты не возражаешь, тетя, мы с мисс Лейбурн пройдем в кабинет.

Кабинет оказался мрачным и холодным. В комнате было только одно окно, в которое виднелся маленький клочок вечернего неба. Обстановка состояла из старомодной массивной дубовой мебели, на полу лежал темный ковер, а стены были забраны деревянными панелями. Лучше всего были книги — огромный стеллаж от пола до потолка вдоль одной из стен. Над холодным камином висел портрет мужчины с презрительным взглядом. Шарлотта сразу догадалась, что это и был старый мистер Ставертон, от которого старший сын, видимо, унаследовал его твердость и необщительность. Майк Ставертон между тем сразу приступил к делу.

— Ну, — спросил он, — расскажите, что вы умеете, как секретарь, и как давно водите машину?

Он отмечал на бумаге все, что она говорила, а потом подытожил:

— Значит, в течение года после окончания школы, вы посещали курсы секретарей, а потом были личным секретарем отца, а также возили его на машине. Больше вы нигде не работали?

— Нет. Я была нужна отцу.

— Довольно странно в наши дни, не правда ли?

— У него важная работа. — Она хотела сказать, что пыталась таким образом сохранить любовь отца, но промолчала.

— Он больше не нуждается в ваших услугах?

— Скажем так, я хочу перемен.

— Что вас привлекло в этой работе?

— Она дает возможность жить за городом. Я выросла на природе. Потом отец женился во второй раз, мне было тринадцать, и семья переехала в Лондон. Мне не нравится город. А в этой работе есть все, о чем я мечтаю. У меня нет профессии, но мачеха научила меня всему необходимому.

— Вы имеете в виду составление букетов? — сухо осведомился он.

— Нет, — ответила она резко. — Она учила меня всему, что должна уметь хорошая секретарша. Меня учили следить за поварами и официантами в дни приемов, уроки вождения были придуманы для того, чтобы под рукой всегда был человек, который может отвезти отца по делам — он не любит водить машину сам. Я училась стенографии и машинописи, чтобы вести корреспонденцию. Впрочем, если хотите знать, я ни в чем не добилась особых успехов, и мачеха на всех вечеринках высмеивает мою работу. Я служу объектом насмешек — это развлекает гостей, для которых приходится часто устраивать приемы, ведь это необходимо для успешной карьеры политика.

— Это все эмоции, — бросил Майк осуждающе, и Шарлотта пожалела, что дала волю чувствам. И тут он удивил ее. — Как я понял, ваша жизнь была далеко не радостной, и не виню вас за то, что вы ищете перемен. Бесплатная горничная и секретарша — совсем не блестящая карьера для молодой женщины. Но намного ли лучше уход за больной женщиной?

— Я буду независима, стану жить в деревне, и никто не будет вынуждать меня играть роль, для которой я не создана. — Она хотела добавить, что мечтает оказаться подальше от мачехи и попробовать испытать расстоянием былую любовь отца, но промолчала.

— Что ж, вы рассказали мне о себе, — сказал он. — Теперь я хочу сообщить вам кое-какие детали вашей будущей работы, о которых, возможно, не упомянула тетушка. Тете нужна компаньонка, потому что она уже не может сама водить машину, да и вообще обходиться без помощницы. Но если вы думаете, что Херонсбридж — старый богатый загородный дом, то мне придется вас разочаровать.

— Я об этом и не думала.

— Возможно, но это было бы объяснимо. Мне придется разочаровать и моих родственников, которые привыкли к такой жизни… Скажу прямо — Херонсбридж убыточное поместье, хотя тут и живет множество нахлебников. Положение можно поправить годами самоотверженной работы и разумного управления, но ничто не дает гарантий будущего процветания. Я только что вступил в права наследства и сейчас думаю, как нам выбраться из ямы. С нынешнего дня и впредь — всем, кто живет в Херонсбридже, придется затянуть пояса. Боюсь, тетушка дала вам понять, что ваши обязанности будут ограничиваться тем, чтобы раз в неделю возить ее в Дарнфорд, катать по окрестным деревням, печатать письма, а в оставшееся время развлекаться, как вам захочется. Я прав?

— Более или менее.

— Когда я говорил, что мы ищем помощницу для тетушки, я имел в виду человека, который может помочь и мне с бумажной работой, а также в управлении фермой. Вы будете нужны тетушке всего пару часов, и мы просто не можем позволить себе держать в доме человека, платя ему за то, что оставшийся день он станет любоваться пейзажами. Вы знакомы с бухгалтерией? — Шарлотта кивнула. — Что ж, если вы еще не отказываетесь, то я хотел бы проверить, насколько хорошо вы стенографируете и печатаете. У меня немало корреспонденции, связанной с научной работой, и мне нужен квалифицированный помощник.

Шарлотте показалось, что он разговаривает с ней, как преподаватель с неуспевающим учеником, и, решив бороться до конца, быстро достала из сумочки карандаш. Майк взял с ближайшей полки книгу и продиктовал ей пару длинных абзацев, а потом принес из угла комнаты машинку. Пока Шарлотта печатала, мистер Ставертон прохаживался вдоль стеллажей. Задор борьбы заставил ее пальчики летать над клавиатурой, и когда Шарлотта протянула ему лист бумаги, руки у нее слегка дрожали.

— Хорошо, — похвалил он. — Какое жалованье предложила вам тетя?

— Два фунта в неделю.

— Что? — Сросшиеся брови взлетели вверх. — И вы согласились?

— Да.

Он окинул ее быстрым взглядом. Платье Шарлотты было куплено в любимом магазине мачехи, и в нем были простота и элегантность, которые никогда не бывают дешевыми. Она догадалась, о чем он думает. Майк наверняка принял ее за избалованную богачку, которая не знает, как зарабатывают на жизнь. Его вопрос подтвердил догадку:

— Отец будет помогать вам материально?

— Работа для меня важнее заработка. К тому же я понимаю, что мой опыт пока еще невелик.

— Вы не ответили на мой вопрос. Могу сформулировать и так: дети богатых родителей менее ответственно относятся к работе, чем те, кто вынужден зарабатывать свой хлеб. Они могут пробовать себя то там, то сям, подыскивая необременительную и приятную службу. Вы жили под крылышком родителей, мисс Лейбурн. Знаете ли вы, что такое рабочий день? Или вы хотите убежать из дома, надеясь, что работа лишь переходный этап? Вы можете решить, что я лезу не в свое дело, но, поверьте, я просто пытаюсь сохранить ваше и свое время и объяснить, что эта работа — не выезд за город в приятной компании бывшей актрисы, который можно прервать, едва общество и обстановка вам наскучат. К сожалению, я увидел объявление уже в газете, тетушка составила его сама. Оно могло ввести вас в заблуждение. Так что призываю вас подумать, насколько вы серьезны в своем стремлении зарабатывать и быть независимой.

— Это серьезно.

— Очень хорошо. В таком случае я буду платить вам пять фунтов в неделю в течение испытательного срока, скажем, трех месяцев. Если вы захотите остаться, и я захочу, чтобы вы остались, мы вернемся к разговору о зарплате. Вам нужно время, чтобы обдумать свой ответ?

Она несколько секунд молчала. Конечно, Майк Ставертон рассеял радужное настроение, в котором она беседовала с Мисс Гибс. Этот человек оказался бы камнем преткновения для любого: деспотичный, тяжелый, неулыбчивый… однако в нем была честность; она ранила окружающих, но вызывала и уважение. Шарлотта жила среди людей, главным для которых была фасад, маска дружелюбия, но она давно поняла, что за маской может скрываться хитрость, подлость, лицемерие. Ставертон оказался резким человеком, но говорил то, что думал и чувствовал, а в окружении ее отца это было редкостью. Она еще несколько секунд колебалась, представляя, какая буря начнется у нее дома. Ей не хотелось огорчать отца, но она больше не могла терпеть жизнь, которую создала ей мачеха. Но не сулила ли эта работа новой тирании? Загорелое лицо Майка Ставертона не давало ответа. Впрочем, если ее ждала тирания, то это выяснится в течение трех месяцев. Шарлотта вспомнила закат, лужайку, реку, сад, Мисс Гибс, мирно щиплющую травку, и твердо ответила: