Запасной вариант

Срочно надо выпить. Меньше восьми часов назад он прилетел через океан. Перелет из Лос-Анджелеса в Сидней — событие утомительное даже в первом классе. А потом четырехчасовая поездка на машине с телохранителем Греймом… Неудивительно, что он сегодня такой вспыльчивый.

«Прошу, не скандаль с Полом».

Так выразилась Вероника в последнем электронном письме.

Пол наверняка уже успел нажаловаться Веронике на его грубость. Дев подозревал, что Вероника в ответ напомнит обидчивому продюсеру некрасивую историю десятилетней давности, стоившую карьеры подающей надежды молодой актрисе…

Какая банальность!

И как похоже на Веронику — припрятать лакомый кусочек для будущего употребления. Тем лучше для нее… Хотя неприятно думать, что назначение на роль зависит от интриг и взаимных услуг.

Дев выволок кресло на открытую террасу. На коленях у него лежал сценарий «Земли». Правда, сейчас, после заката, читать на улице невозможно. Рядом, на неудобном деревянном стуле, стоит нетронутый ужин: остывшая лососина с причудливо нарезанными овощами. Холодильник и морозилка забиты под завязку; он давно уже привык к таким чудесам, совершаемым Вероникой. Правда, во всем доме не нашлось ни одной бутылки спиртного.

Вероника очень тактична! Но она ошибается. Не выпивка его беда.

Надо будет завтра сгонять старину Грейма в местный винный магазин.

Но выпить хочется уже сейчас.

Бросив сценарий, он вышел через парадную дверь. Грейм жил в отдельном домике, поменьше и ближе к дороге, но Дев не удосужился заглянуть к телохранителю и сообщить, куда он направляется. Хватит с него постоянного надзора. Он имеет право сходить в город и купить себе выпить, ни у кого не спрашивая.

Так он и поступил.

Прогулка пойдет ему на пользу. Приятно, что не нужно выискивать взглядом папарацци. Никто еще не знает, что он здесь.

Его неожиданный прилет в Австралию, конечно, заметят. Скоро в Люсивилль примчатся фотографы. Но пока их нет.

Дев понятия не имел, который час; здесь быстро стемнело. Стало темно по-настоящему — ни одного уличного фонаря, на небе лишь тонкий серпик молодого месяца. Его шаги напугали овец, которые бросились спасаться за проволочную ограду. Иногда ему попадались дома; ярко светились прямоугольники окон.

Вскоре Дев очутился в самом центре городишка. На главной улице поместились магазины, заправочная станция и библиотека. По пути сюда он почти ничего не заметил, так как устал с дороги. Зато теперь он замедлил шаг и с интересом огляделся по сторонам.

Тихо и темно; все уже закрыто. Только в пабе на углу ярко горит свет, оттуда доносится музыка и гул голосов. Широкая деревянная терраса пуста, но двойные двери распахнуты настежь. Дев ускорил шаг.

Общий зал был битком набит. Посетители теснились у стойки, вокруг высоких столов и на диванчиках. Наверное, здесь расслабляется вся съемочная группа. Вряд ли в Люсивилле есть приличные рестораны. Выпить и закусить после работы можно только здесь.

Хотя при его появлении гул в зале не затих, он сразу понял, что его приход не остался незамеченным.

Ощущение, которое когда-то было в новинку, позже раздражало его почти до злости, а теперь оставляло почти равнодушным. Ему ли жаловаться? Ведь он осуществил свою мечту… и так далее.

Ну, ладно…

Протиснувшись к стойке, он положил ладонь на полированную столешницу. Бармен расторопно исполнил его заказ, делая вид, будто ему все равно, кто перед ним. Деву нравилась такая реакция. Ненормальные фанаты попадались редко; больше всего неприятностей ему доставляли папарацци.

Он не сразу поднес кружку к губам. Может, выпивка — не совсем то, что ему нужно? Наверное, гораздо больше он нуждался в быстрой прогулке на свежем воздухе. Мысленно он покачал головой, представив, как обрадуется Вероника. Не зря она отправила его сниматься в Австралию!

Губы его растянулись в невеселой улыбке. Как там говорится в поговорке? То же дерьмо — другое ведро.

Прислонившись к стойке, он развернулся лицом к залу и огляделся по сторонам. Современная мебель, как ни странно, гармонировала со старым деревянным полом и барной стойкой, которая явно была здесь изначально. Не такой занюханный бар в захолустье, как он себе представлял. Приглушенный свет, уютная обстановка. Посетители не в вечерних платьях, а в джинсах. Вон очень симпатичные джинсы в дальнем углу зала… И ножки в джинсах тоже высший класс. Руби!

Заметив ее, он вдруг сообразил, что искал ее — надеялся здесь увидеть. Она беседовала с друзьями, держа в руке бокал с белым вином. Улыбалась, часто вставляла реплики и смешила остальных. И все-таки ее выдавала чуточку напряженная поза.

Она знала, что он за ней наблюдает!

К ней нагнулась еще одна женщина и что-то прошептала ей на ухо, косясь в его сторону. Руби выразительно покачала головой — и хотя по губам Дев читать не умел, он готов поставить крупную сумму на то, что она произнесла: «Ничего подобного». Он выпрямился и оттолкнулся от барной стойки.

«Он идет сюда!»

От волнения Руби не сиделось на месте.

— Ну и что, подумаешь. Мы уже знакомы! — Она нарочно пожала плечами. — Может, он больше никого еще не знает.

— Интересно, когда ты успела с ним познакомиться? — Селена вытаращила глаза. — И почему я не в курсе?

— Сегодня, — осторожно ответила Руби. — Когда бежала к Полу… Мы едва перекинулись парой слов. — По крайней мере, здесь она нисколько не покривила душой.

Селена тут же сменила тему, хотя с интересом поглядывала на Дева.

— Не возражаете, если я к вам подсяду? — В жизни голос у Дева был таким же глубоким и бархатистым, как у его киногероев. Не в первый раз Руби обругала себя за дурость. Как она могла не узнать его?!

Глубоко вздохнув, она подняла голову, и их взгляды встретились. Руби, Селена и две девушки из гримерного цеха сидели на малиновом угловом диванчике. Спутницы Руби с трудом скрывали эмоции, хотя не первый день работали в кино и, казалось бы, должны привыкнуть к общению со звездами. Правда, Девлин Купер — звезда первой величины, мировая знаменитость.

И он смотрел только на нее.

Руби так и подмывало ответить: «Нет, я против», но такой ответ сулил большие неприятности. Так что она нехотя кивнула:

— Садитесь!

Дев обошел стол и сел рядом с Руби.

Она с трудом заставила себя не отодвинуться. В отличие от своих подруг она не намерена была относиться к Деву как-то особенно. Он такой же участник съемок, как и все! Никаких обожающих взглядов. Никакого экстаза! Вот почему Руби не шелохнулась, хотя ее так и обдало жаром.

— Смущаться ни к чему, — произнес он, понизив голос, чтобы его слышала только она.

— С чего вы взяли, что я смущаюсь? — Руби небрежно поднесла стакан к губам. Заметил ли он, как дрожат у нее пальцы? Она рискнула покоситься на него краем глаза.

Он наблюдал за ней со знакомым выражением. Уверенным. Понимающим. И высокомерным!

— Ну да… — вздохнула Руби. — Я в самом деле смутилась. Есть ли у меня повод? Дайте подумать… Кажется, я врезалась в одного из самых знаменитых мужчин на земле, перемазала его землей и даже не узнала… — Руби склонила голову набок, словно размышляя над своими словами. — Да, по десятибалльной шкале смущения я заслужила твердую девятку!

Дев и глазом не моргнул. Ей даже показалось, что он развеселился.

Ее мучило другое. Глупое тело так и затрепетало, когда он очутился рядом… Чего же она ждет? Может, извинения? Или сочувствия?

— Всего девятку? — Он поставил кружку с пивом на подставку.

— Что? — рассеянно спросила Руби.

— Всего девятку по десятибалльной шкале, — напомнил он, нагибаясь к ней. Его глаза оказались совсем близко. — Интересно, за что вы поставили бы себе десятку?

Она машинально опустила глаза и посмотрела на его губы, тут же расплывшиеся в улыбке.

Он нагнулся еще ближе; ощутив его теплое дыхание где-то за ухом, она вздрогнула. Умом она понимала: нужно отстраниться, громко расхохотаться, что-то сказать… сделать что угодно, лишь бы покончить с интимом. Подруги жадно наблюдали за ними. Скоро непременно поползут слухи. Больше всего на свете Руби ненавидела слухи, которые распространяются со скоростью света. Особенно слухи о ней самой. Ей хватило на целую жизнь.