Влюбленный мститель

Месяц почти подошел к концу.

Мерседес не заметила, как ушло время. Четыре недели, которые Джейк провел в Испании, почти закончились. Рамон и Эстрелла через три дня должны вернуться из медового месяца, и тогда Джейк уедет домой в Англию и оставит Мерседес.

Проблема состояла в том, что она не знала, будет ли его отъезд временным или возвращение ее брата означает окончание их отношений.

Для Джейка это был бы отличный повод прекратить с ней связь. Возможно, он выберет и другой вариант: объявит, что будет звонить ей, а потом просто позволит их отношениям сойти на нет.

Вероятно, так сделал бы прежний Джейк. Он был не из тех мужчин, которые уклоняются от проблем, а предпочитал встречать их лоб в лоб и улаживать дела на месте.

Мерседес вспомнила, как он говорил о разрыве с Карен. Что ж, ее ожидает то же самое, когда придет ее время.

Джейк так похож в этом на ее брата Хоакина, который никогда не состоял в любовной связи больше года, пока не встретил Кэсси. Именно Кэсси пробралась в его бережно охраняемое сердце и осталась там. И теперь она — жена Хоакина, бывшего холостяка, а ныне счастливейшего из женатых мужчин и будущих отцов.

Мерседес резко вздрогнула при этой мысли. За последние несколько дней небольшое волнение переросло в обеспокоенность.

Она могла забеременеть от Джейка!

Она пыталась сказать себе, что слишком рано беспокоится из-за задержки. И все-таки… Неужели она ждет ребенка от Джейка? В таком случае она знает точно, когда этот ребенок зачат.

Это было в первый раз, когда она и Джейк занимались любовью, не предохраняясь. Она проснулась тогда в квартире Рамона, открыла глаза, посмотрела на Джейка и поняла, что любит. И не сдержалась…

— Мерседес?

Она вздрогнула, услышав голос позади, повернулась спиной к окну, у которого стояла. Это был отец.

— Я только что получил известие от Рамона. Он и Эстрелла возвращаются завтра.

— Так скоро?

Мерседес почувствовала, что бледнеет. А она-то надеялась, что останется с Джейком еще немного.

— Ты не выглядишь такой уж счастливой от этого сообщения, — дразнил ее отец. — Не хочешь снова увидеть брата?

— Дело не в этом…

Мерседес умолкла, не в силах продолжать, но отец понял ее.

— Если твой брат вернется, твой жених уедет домой в Лондон, так? — спросил он сочувствующе.

— Я боюсь…

Она не смогла закончить, рассказать о своих страхах. Но ее отец понимающе кивнул головой.

— Ты боишься, что, если он уедет, все изменится. Что он забудет тебя.

— С глаз долой — из сердца вон, — пробормотала Мерседес.

— Если он в самом деле любит тебя, то этого не произойдет.

Мерседес закрыла глаза, почувствовав боль от этих слов. В этих важных словах, произнесенных ее отцом, была суть всей проблемы.

«Если он в самом деле любит тебя».

— Ты сомневаешься в себе? — тихо спросил Хуан Алколар.

— О, нет! — невольно сорвалось с ее губ. — Нет, совсем нет! Я люблю его. Я думаю, что полюбила с первого взгляда.

— Ты похожа на свою мать, — мрачно сказал Хуан. — Она всегда говорила, что полюбила меня с первого взгляда, но я никогда не ценил ее по достоинству. Наш брак был сделкой.

— Я знаю, мама рассказывала мне. Она говорила, что обожает тебя и должна подождать, когда ты полюбишь ее.

Ее отец вздохнул, а Мерседес подумала о Хоакине. Ее старший брат и отец имели похожие проблемы в прошлом, вероятно, оттого они были так похожи. Но теперь с каждым днем они становились все ближе.

— Я был глуп и слеп. Я так любил Маргариту…

— Мать Рамона?

— Да. И когда она умерла, вскоре после рождения Рамона, я выбился из колеи. Конечно, семья Маргариты обвиняла меня в ее смерти, они так и не простили меня. Ее сестра ненавидела меня и поклялась, что отомстит. Я чувствовал себя ужасно. Стал много пить, не контролировал себя… Я совершал очень много глупостей…

Мерседес только молча кивнула. Она знала теперь эту историю — ее отец, скорбя по любимой женщине, уехал в Лондон, пьяным провел одну ночь с женщиной, в результате чего родился Алекс — младший из трех братьев.

— Но когда я вернулся домой, твоя мать ждала меня. Она поняла, в каком я состоянии, и приняла меня обратно. И тогда наконец, пусть и поздно, я понял, что такое любовь. Но я потерял так много времени! Судьбе было угодно вскоре навсегда разлучить нас. — Он умолк, вздохнул. — Ты появилась как результат того примирения, любимая моя дочь. Какие бы ошибки я ни делал в жизни, ты никак не принадлежала к ним. Ты была зачата в любви. Мерседес, и благодаря тебе твоя мать и я наконец получили возможность попытаться снова стать настоящей семьей. Так ты не уверена в чувствах Джейка?

Мерседес замерла, пораженная, не понимая, почему отец спросил об этом. Потом медленно кивнула.

— Я не знаю, что он испытывает ко мне.

— Но если он попросил стать его женой…

Хуан заметил быстрый, сверкающий взгляд, который она не смогла скрыть.

— Он не делал тебе предложения?

— Нет, — жалобно прошептала она.

— Тогда почему он сказал обратное?

— Я не знаю.

— А я знаю, — раздался другой мужской голос.

Хоакин! Мерседес в изумлении уставилась на брата.

— Откуда?..

— Я ведь был там, помнишь? Я стоял к нему ближе всех, так же, как и Алекс. Я видел его лицо, глаза. Он понял, что у тебя неприятности, и не колебался. Джейк просто поспешил спасти тебя.

Разве это может быть правдой? Мерседес не считала возможным даже думать об этом. Ее сердце билось так сильно, что пульсирующая в висках кровь отзывалась в голове, будто раскаты грома.

Но за смущением и растерянностью пряталась крошечная надежда…

Если Джейк пришел, чтобы спасти ее, тогда он, вероятно, заботится о ней. И если она беременна, тогда, может быть, этот ребенок соединит их?

— Ты думаешь?.. — неуверенно произнесла Мерседес.

— Тебе может сказать об этом только сам Джейк. Ты должна спросить его.

Завтра Рамон вернется, и он должен будет уехать.

Джейк вытащил костюм из шкафа, где хранил его в течение последнего месяца, и бросил на кровать.

Что бы ни произошло, он должен уехать, оставить своего кузена и Эстреллу наедине. Но дело не только в квартире. Вернее, не в квартире вовсе.