Ранчо в Монтанне

Трейси вынуждена была признать, что придется поступать по обстоятельствам, настолько сложна была ситуация. Ей очень хотелось бы, чтобы события разворачивались так, как она представляла себе. Но единственное, к чему она была готова, так это к рассказу своей части истории. Ответная реакция Слейда была непредсказуема, его действия невозможно было предугадать.

Рассказать Слейду все, что она знает, будет очень трудно. Как, в самом деле, она должна сделать это? Она же не может прямо приступить к рассказу, без всякого вступления. Она вообще не уверена, что сделает это. Если он не любит ее, к чему тогда все это? Может, сначала надо выяснить, каковы его чувства к ней? В конце концов, все зависит именно от этого.

Долина осталась внизу, и они следовали за тропинкой, поднимавшейся в горы. Снег здесь был глубже, мороз — сильнее. Трейси с радостью отметила, что чувствует себя прекрасно, мысленно благодаря неторопливую Долли. Маленькая кобыла ступала так осторожно, словно знала, что везет драгоценную ношу, и мысль об этом вызвала у Трейси улыбку. Трейси ощущала, что чудо присутствия ребенка зажгло в ее сердце такое сияние, которое ничто не сможет погасить. И ей так хотелось поделиться этим со Слейдом! Она поймала себя на том, что ей не терпится преподнести ему этот бесценный подарок.

Наконец Бен показал ей дымок, появившийся над верхушками сосен. Сердце Трейси забилось сильней.

— Мы уже почти на месте? — спросила она Бена.

— Почти, — через плечо ответил Бен. — Как вы себя чувствуете?

— Прекрасно, как никогда. Это была потрясающая поездка, Бен. Я в восторге от нее.

Каждый раз, когда Трейси думала о Слейде, его образ был окрашен чувственностью. Она ничего не могла с этим поделать. Бурная страсть была, в ее представлении, такой неотъемлемой его частью, что она не могла отделить эту его особенность от других черт характера. И пока они приближались к симпатичному бревенчатому домику с двумя окошками на одинаковом расстоянии от входной двери, голова Трейси была занята главным образом этими воспоминаниями. Как ни странно, вместо мыслей обо всем том, что ей предстояло рассказать, воображение уносило ее к тому, что могло бы произойти, если бы все утряслось.

Да, она не сомневалась, что влюблена в Слейда Доусона. Она любила и его необыкновенное тело, и его нежные ласки, и ей так хотелось, чтобы все проблемы остались уже позади и она подъезжала к охотничьему домику только для того, чтобы провести там ночь любви. Быть наедине с ним в этом зимнем раю, таять в его объятиях, шептать ему о любви…

Трейси вынырнула из своих грез. Мечта эта была прекрасной, но не очень реалистичной, в действительности предстояло другое.

Когда они, натянув поводья, остановили лошадей, дверь открылась, Слейд вышел на порог — и Трейси поняла, что он не узнал ее.

— Бен, что ты здесь делаешь? — крикнул он, идя навстречу им. Лицо его выражало крайнее удивление.

Он был такой высокий, стройный и красивый, что у Трейси екнуло сердце. Она опустила шарфы так, чтобы он мог увидеть ее лицо.

— Привез меня, Слейд.

— Трейси? — Он был поражен, однако сразу бросился к ней.

— Давай я помогу тебе сойти. — Его руки обхватили ее за талию, казавшуюся полной не из-за ее положения, а из-за многослойной одежды. Она знала, что по ее фигуре никто не догадается о ее беременности — никто, кроме Слейда.

— Что ты тут делаешь? — спросил Слейд, внимательно изучая ее, Трейси улыбнулась.

— Надеюсь, я тебя не расстроила тем, что приехала?

— Скорее озадачила. — Слейд повернулся к Бену. — Ты не намерен слезать с лошади?

— Не-а. Я собираюсь отправиться прямиком назад. А вы развлекайтесь здесь вдвоем. — Он легонько натянул поводья и развернул свою лошадь.

— Заходи в дом, — скомандовал Слейд. — А я поставлю Долли в сарай и сразу приду.

Трейси стояла, глядя, как он уводит гнедую кобылу. Ну что ж, пока все идет хорошо. В первый момент ее приезд вызвал лишь естественное удивление. Она поспешила войти в дом, обрадованная его теплом и обжитым видом. В большом камине в гостиной пылал огонь, и пока Трейси снимала все свои одежки, она успела оглядеть маленькую, но удобную кухню, две спальни и крошечную ванную комнату.

Здесь во всем ощущалось мужское присутствие. Никакого беспорядка и ненужных вещей, никакой цветовой гаммы, однако тепло и удобно. Оставшись в джинсах и белом свитере с большим воротником, Трейси уселась возле камина, греясь у яркого огня и пытаясь поправить примявшуюся под шапочкой прическу.

Дверь открылась, и вошел Слейд. Он опустил на пол матерчатую сумку, в которую Рей-чел положила постельное белье, и подошел к огню.

— Я сгораю от любопытства, Трейси, — сказал он, окидывая ее внимательным взглядом.

— Не сомневаюсь. — Она настороженно улыбнулась. — Я хотела увидеть тебя.

— Это ясно. Однако напрашивается вопрос — зачем? После моего более чем неудачного визита в Сан-Франциско я думал, что мы никогда больше не встретимся. — Она выглядит лучше, чем тогда в Калифорнии, подумал он. Понятие, что щеки у нее горят с мороза, так что, возможно, это заблуждение. Но глаза у нее сияют. Господи, какая она красивая!

Белый свитер на ней был по моде свободным, но ничто не могло укрыть от его взгляда самое волнующее тело, которое он когда-либо видел и которым наслаждался.

Он повернулся и взял ближайший к ней стул, обтянутый грубым синим холстом, его любимый. Сколько раз он сидел тут, глядя на огонь и думая о Трейси. И вот она здесь. Греется, примостившись у камина, протянув руки к огню, и кажется ему не вполне реальной.

— Я тоже так думала, — призналась она, взглянув на него сбоку. — Но обстоятельства изменились.

— Какие обстоятельства? — Вопрос прозвучал довольно резко. Последний раз, когда они разговаривали, то вынуждены были признать, что эта ситуация не изменится никогда.

Трейси ушла от прямого ответа.

— Можно мне выпить чего-нибудь горячего?

— Господи помилуй, конечно! — Слейд вскочил. — Что тебе дать? Я знаю, кофе с бренди. Это сразу согреет тебя.

— Не надо бренди. Лучше я вылью чаю с травами, если у тебя есть.

— Чай? Лучше бы бренди, Трейси. Оно разом снимет озноб.

Она покачала головой.

— Спасибо, не надо. Просто чаю. Слейд направился на кухню.

— Есть хочешь?

Трейси встала и пошла за ним.

— Да, съела бы чего-нибудь. Он начал вынимать продукты из холодильника: холодное мясо, приправы.

— Можно я помогу? — спросила Трейси.

— Давай. Хлеб в ящике на подоконнике. — Слейд налил чайник и поставил его на плиту.

— Домик такой приятный. Мне он очень нравится, Слейд, — заметила Трейси, готовя себе сандвич. — Хочешь сандвич?

— Я уже ел, спасибо.

Как они прилично себя ведут, подумала Трейси, это хороший знак. Но она знала, как быстро между ними вспыхивает страсть. Настроение у Слейда меняется мгновенно. Сейчас он озадачен ее неожиданным визитом, но не до такой степени, чтобы не подождать с объяснениями, пока она ест. Трейси понимала, что, как только с едой будет покончено, ей предстоит нелегкий разговор.

Они вернулись в большую комнату и снова уселись у огня. Трейси занялась своим сандвичем, откусывая маленькие кусочки и запивая их живительным чаем.

— Ну, как охота на лося? — спросила она.

— Ты его ешь, — ответил Слейд, криво усмехнувшись.

— Да? — Она нахмурилась, сняла верхний ломоть хлеба и посмотрела на мясо. Оно выглядело как обыкновенный ростбиф, и она пожала плечами. — Ну, это очень вкусно, — заявила она, откусывая совсем крошечный кусочек.

Слейд весело рассмеялся, а Трейси смущенно улыбнулась.

— Я сделала что-то забавное?

— Ты само очарование, — ответил он. — Ты же теперь не сможешь это есть, да?

Трейси зарделась от ласкового голоса.

— Глупо, правда? Он покачал головой.

— Совсем не глупо. У каждого свое отношение к мясу диких животных, Трейси. Некоторые люди предпочитают мясо кабана или медведя всему остальному. Но есть и такие, которые лучше умрут с голоду, чем будут есть что-либо, кроме говядины или свинины.