Никаких обещаний

Что-то внутри нее дрогнуло, и Эшли поняла: ей нужно поспешить надеть пальто, в противном случае они так и останутся на всю ночь в ее квартире.

Было около десяти, когда они прибыли в отель, где проводилась вечеринка. Оставив пальто в гардеробе, Эрик и Эшли, войдя в банкетный зал, остановились, чтобы осмотреться.

Переносной бар был установлен в одном из углов, рядом стоял длинный фуршетный стол, заставленный всякого рода тарелочками с закусками, а в центре стола возвышалась ледяная скульптура Санта-Клауса. В дальнем углу зала размещалась ярко разукрашенная рождественская елка. Небольшая эстрадная группа из четырех исполнителей играла попурри из праздничных мелодий. Над головами с потолка свисали красные и зеленые гирлянды, а прямо перед ними стояло несколько маленьких столиков, каждый из которых был украшен сочетанием хвойных веток с разноцветными ленточными орнаментами.

Эшли заметила, что в затемненной части зала танцует только одна пара, все остальные либо сидят у стола, болтая и смеясь, либо стоят вокруг него, опрокидывая рюмку за рюмкой и закусывая бутербродами. Видя это, она подумала, что сможет вместе с Эриком проскользнуть в праздничную толпу незамеченной, но не тут-то было.

Первой их увидела Вирджиния и помахала рукой, сразу же сосредоточив все внимание на Эрике. Затем за ними начала следить Джилл из отдела искусств, она что-то сказала сидевшей рядом с ней даме, а та, в свою очередь, сказала что-то другой даме… и пока Эшли вела Эрика к бару, все больше и больше голов поворачивалось в их сторону и все громче звучал возбужденный шепоток любопытствующих.

— Мне кажется, о нас говорят, — тихо произнесла Эшли.

— Это тебя беспокоит? — спросил Эрик.

Сам он привык к пристальным взглядам и пересудам, а иногда и к откровенной враждебности. Он знал, что приход Эшли на вечеринку в его сопровождении может вызвать множество недоуменных взглядов. Эрика волновало только одно: не пожалеет ли Эшли, что пригласила его.

— Беспокоит ли меня? — Эшли взяла Эрика за руку жестом собственницы. — Нет. Но то, что ты так шикарно выглядишь сегодня, держу пари, привлечет в твое додзо многих женщин из нашей фирмы.

— Шикарно? — он громко усмехнулся. — Если бы я знал, что можно так легко заполучать учеников, шикарно одеваясь, я бы регулярно ходил на вечеринки.

— Ну вот, пришла для вас пора, вдвоем ходить на вечера, — прозвучал у них за спиной мужской голос.

На лице Эшли мгновенно появилась улыбка, и Эрик понял, что сочинитель простенькой рифмовки нравится Эшли и с этим человеком она чувствует себя хорошо. Повернувшись, Эрик узнал его.

— Лучше поздно, чем никогда, знаешь ли, — ответила Эшли. — Эрик, ты ведь помнишь Рода? Ты познакомился с ним у меня.

— Ну конечно! — Эрик слегка наклонил голову и пожал Роду руку. — Вы тот самый человек, чья дочь слушала мои лекции.

— Она позеленела от зависти, когда я сказал, что видел вас. Вы производите какое-то невероятное воздействие на женщин.

Обернувшись к Эшли и указав на Эрика, Род добавил:

— Вирджиния и Джилл говорят всем, если цитировать дословно, что он «внушает благоговейный страх». И Вирджиния клянется, он может проходить сквозь стены.

Эшли улыбнулась Эрику:

— Кто знает, может быть, он, и в самом деле, может проходить сквозь стены. Род, ты и твоя дочь непременно должны как-нибудь заглянуть в додзо Эрика и посмотреть, скажем, показательный поединок, а возможно, и записаться в группу.

— Мне кажется, Эшли пытается сегодня устроить для меня рекламный вечер, — рассмеялся Эрик. — Буду рад видеть вас в додзо в любое время.

— Как-нибудь забежим на минутку, — сказал Род и снова повернулся в сторону Эшли, понизив голос почти до шепота. — Старина Джим пустился в рискованную игру сегодня вечером.

Она быстро оглянулась, кинув взгляд по сторонам.

— В каком смысле?

— По-моему, он садится в лужу. Я думаю, то, что произошло у него с Джун, и твой последний удачный ход заставили его вспотеть.

Эшли покачала головой:

— Не знаю. Он клянется, что никогда не прикасался к Джун по собственной инициативе, и, принимая во внимание агрессивность этой женщины, его слова звучат вполне правдиво. Но что я не понимаю, так это то, как он мог опростоволоситься столь откровенно с этой рекламной копией. Если бы она попала в печать, чья-нибудь голова обязательно скатилась бы с плеч.

— Ты знаешь, босс высоко ценит твой интеллект, и Джим это прекрасно понимает.

— Теперь единственное, что мне остается — это самой избегать ошибок.

Эрик увидел, что Эшли смотрит на него и догадался: под ошибкой она подразумевает их отношения. Эшли боролась со своими чувствами. Ее замешательство терзало ему душу. Он ни на миг не забывал их объятия и то, как она ему отдавалась, не размышляя, со всепоглощающей страстью, и все же были мгновения, когда он замечал ее намерение уйти, избавиться от непреодолимого влечения, он читал ощущение вины и видел в ее глазах душевные метания. Ее влекло к нему, но желание переехать в Чикаго, которым она была одержима, от этого не ослабевало.

— Насколько мне известно, — сказала Эшли, — количество претендентов сократилось до четырех: парень из Индианы, женщина из Висконсина, Джим и я. Окончательное решение будет принято вскоре после Нового года, поэтому, ребята, скрестите за меня пальцы.

Она скрестила пальцы и сама, но Эрик был уверен, кто-кто, а уж Эшли ни в какой дополнительной помощи вроде скрещивания пальцев не нуждается. Если она так же внимательна и сообразительна в своей работе, как и у него на занятиях, то не может быть никаких сомнений, что выберут именно ее. И тогда она уедет… И все, что было между ними, перейдет в область воспоминаний.

Пока Эшли беседовала с Родом, Эрик мысленно возвратился к истории, рассказанной ему матерью. Эшли, и в самом деле, похожа на маленькую птичку, голос у нее мелодичен и нежен, щебетание так приятно. Синяя птица сегодняшнего вечера. Такая прекрасная и сексуальная. Его котори, которую он знал и любил, пусть недолго. Но это было время самого яркого наслаждения в его жизни.

Эрик попытался убедить себя, что сможет пережить разлуку, когда настанет время. И тем не менее, видя Эшли рядом с собой, вдыхая тонкий аромат ее духов и поддаваясь манящей женственности, влекущей и дурманящей до беспамятства, он усомнился, что когда-либо сможет расстаться с ней.

— Род, я не хотела бы говорить сегодня о делах, — сказала Эшли, и Эрик снова включился в разговор. — Она улыбнулась: — Мой внушающий благоговейный ужас сосед и я хотим развлечься на сегодняшней вечеринке.

Род громко усмехнулся и пожал руку Эрику:

— Я надеюсь, вы понимаете, какое сокровище нашли. Она далеко пойдет!

Эрик не нуждался в подобных напоминаниях.

У стойки они взяли себе кое-что выпить, а со стола кой-какие закуски, и Эрик должен был признать, что и дальше в течение всей вечеринки Эшли пыталась не говорить о делах. Когда кто-то задал ей вопрос о задании, которое она дала ему накануне, она сказала, что они обсудят этот вопрос в понедельник. Когда какая-то женщина стала извиняться, что из-за нехватки времени не смогла отыскать данные экономического роста региона, прилегавшего к Анн-Арбору, Эшли напомнила, что у них вечеринка, и попросила не беспокоиться. Но когда коротко остриженный пожилой человек в строгом сером костюме подошел к ним, по тому, как напряглась Эшли, Эрик догадался: этот человек — важная персона.

— Прекрасная вечеринка, Уэйн, — сказала она. — Я хочу представить вам моего спутника. Эрик Ньюмен. Эрик, это Уэйн Мартин, вице-президент фирмы «Штедфельд» и глава нашего отделения.

Уэйн Мартин, Эрик понял это спустя несколько минут после начала разговора, получал удовольствие от занимаемого им высокого положения и верил в значимость иерархии власти. Когда он задал Эшли несколько вопросов по поводу того, как она предполагает организовать начальные ступени работы с клиентами, Эрик совсем не удивился, что она не попросила его отложить разговор до понедельника, а сразу же ответила на все его вопросы.