Поцелуй ангела

Робко улыбнулась из изящного киоска Элен Парселл – весь прилавок был заставлен маленькими горшочками с гиацинтами всех цветов. Джессика вдохнула нежный аромат – и неожиданно для себя простила эту глупую курицу, миссис Парселл. В конце концов, не может быть совсем-то уж плохим человек, выращивающий такие цветы…

Миссис Картрайт приветствовала Холторпов и Джессику могучим воплем, потом совершенно одинаковым движением подтянула к себе сначала меланхоличного мистера Картрайта, затем красного как помидор Джимми, поправила обоим воротнички и галстуки, после чего тем же привычным материнским движением придвинула поближе Джессику и расправила складки пышной юбки.

– Вроде! Ничего! Получилось! Ты красавица!

– Миссис Картрайт, я вам так благодарна…

– Глупости! Чего! Тут! Шить?! Ты ж размером с кошку!!!

Агата Джоунс – невысокая, элегантная, в сером костюме тонкой шерсти, украшенном роскошной жемчужной брошью, и в подобранных в стиле броши сережках с крупными жемчужинами – улыбнулась Джессике, вежливо склонила голову в ответ на приветствие Дика и ласково поздоровалась с детьми. Интересно, машинально отметила Джессика, а ведь Алису она подчеркнуто не заметила… Как будто Алисы вовсе здесь нет.

Ей было некогда думать об этом странном обстоятельстве, а потом стало и вовсе не до того. Мистер Добсон взял микрофон и громкими воплями стал взывать к почтенной публике, чтобы она брала стулья и рассаживалась.

Сидячих мест перед небольшой эстрадой хватило только дамам, детям и джентльменам наиболее почтенного возраста. Мужчины и ребятишки постарше разместились на стоячих местах, и Джессика с нежностью окинула взглядом Дика и Уилли. Сегодня они были как-то особенно похожи – большой и маленький Холторпы.

Сама Джессика не стала садиться – побежала за кулисы, где стояла бледная от волнения Мэри – Мэри-индианка, красотка Мэри с двумя черными косами, в которые были воткнуты пестрые перья ястреба, узорной бисерной повязкой на голове, в расшитом тесьмой и стразами индейском одеянии и настоящих мокасинах… Джессика притянула к себе девочку и прошептала не слишком педагогичные слова:

– Сделай их всех, красотка! Ты настолько хороша… ты даже сама не представляешь! Я буду в зале!

Мэри одарила ее исполненным слепого ужаса взглядом, механически кивнула и уставилась в одну точку, беззвучно шевеля губами. Уважая профессиональный актерский мандраж перед выступлением, Джессика тихонько убралась из-за кулис и помчалась в обход зала, чтобы не лезть в первый ряд, где нетерпеливо подпрыгивали близнецы, а встать рядом с Диком и Уилли.

Мужчины расступились, давая ей дорогу, и Джессика с облегчением оперлась на плечо Уилли. Мальчик вскинул на нее глаза и с притворной ворчливостью буркнул:

– Вечно вы, женщины, опаздываете! Как там Мэри?

– Волнуется.

– Ничего. Я буду свистеть – сразу предупреждаю, чтоб ты не пугалась. Я очень громко свистю.

– Свищу.

– Ну свищу. Какая разница, главное, что громко.

Дик украдкой сжал ее пальцы, и Джессика ответила ему счастливым и нетерпеливым взглядом. У нее в груди было горячо и весело, Джессика ощущала себя воздушным шариком, который вот-вот сорвется с нитки и улетит в рождественские небеса…

Начался концерт. Джимми Картрайт весьма успешно исполнил шотландскую джигу – его поддержали энергичными хлопками и свистом. Две веснушчатые девочки, внучки мистера Добсона, спели рождественский гимн. Потом группа ребятишек с большим энтузиазмом продемонстрировала гимнастические упражнения – от усердия одна из маленьких гимнасток скатилась со сцены на колени к старичку-викарию, и тот, смеясь, благословил ее…

Затем настала очередь Мэри. Она вышла на середину сцены – тоненькая, стройная, темноволосая, – и свет заискрился в стразах и на разноцветном бисере повязки. Зал затих, едва зазвучал глуховатый, чарующий голосок, и в этой тишине чудилось, что над залом пролетает Серая Сова, и олень из преданий плывет через поток горной реки, держа на рогах солнце, и курится голубоватый дымок над первой в истории человечества трубкой мира в руках великого Гитчи Маниту…

– Если спросите, откуда эти сказки и легенды, я скажу вам. Я отвечу…

Несколько секунд в зале стояла полная, прямо-таки звенящая тишина. Первой опомнилась сама Мэри – растерянно обвела взглядом первые ряды, чуть развела руками…

И зал взорвался аплодисментами. Нет, пожалуй, овациями. Уилли свистел так, что уши закладывало, миссис Картрайт встала со своего места и вопила «Браво!!!», и все хлопали, хлопали, хлопали… Джессика случайно посмотрела на Дика – и замерла. В темных глазах блестели слезы, он улыбался и шептал что-то беззвучно, не сводя глаз с Мэри, а та, смущенная, румяная и хорошенькая, кланялась, прижав руки к груди, и благодарила за внимание. Потом на сцену вылез малиново-пунцовый от смущения Джимми Картрайт с огромным букетом из остролиста и белых хризантем и преподнес его Мэри. Первый приз – мешок шоколадных зайцев, набор разноцветных гиацинтов и изящную вазочку – единогласно присудили мисс Мэри Холторп, после чего ликующие близнецы принялись одаривать детей призовыми зайцами, а взрослые потянулись к импровизированному буфету.

Мэри подлетела к Джессике и с размаху обняла ее, уткнувшись пылающим личиком в плечо. Рядом маячил все еще малиновый Джимми. Уилли покровительственно похлопал сестру по плечу.

– Нормально прочитала, Мэри. Мне понравилось. Джессика, а ты дашь мне эту книгу? Там прикольно, про индейцев.

– Ну конечно!

Она быстро посмотрела на Дика, и тот чуть заметно улыбнулся. Уилли впервые назвал ее по имени и на «ты»…

Зазвучала музыка, и Дик церемонно склонил темноволосую голову перед оробевшей Джессикой.

– Мисс Махоуни, позволь тебя пригласить?

– Ох, даже и не знаю… Дик, я не умею, если честно.

– А чего там уметь? Ходишь под музыку вокруг зала, да и все. Пошли.

Они закружились среди других танцующих пар, не замечая, как от барной стойки на них тяжелым и безумным взглядом смотрит женщина, затянутая в серебристую парчу…

Дети с гиканьем носились по залу, девушки разносили подносы с кружками эля и сидра, раскрасневшаяся миссис Добсон ловко выгружала на столы подносы с упоительно пахнущей сдобой. Джессика вертела головой, точно любопытный птенец. Она уже успела поучаствовать в трех викторинах, выиграла бумажный колпак, свисток и шарик и теперь жаждала поучаствовать в перетягивании каната, но для этого требовалось снять туфли – на каблуках слишком рискованно…

– Дик, подержи!

– Джесс, ну что ты, в самом деле…

– Меня миссис Картрайт зовет! У них в команде недобор.

– Миссис Картрайт сама один большой перебор для любой команды.

– Подержи и не отдавай свисток близнецам.

– Почему? Думаешь, проглотят?

– Потому, что это мой приз! Сэм и так уже выиграл целых три шарика…

Ошеломленный, едва удерживавший смех Дик смотрел Джессике вслед. Она ведь не сюсюкала и не притворялась – она и в самом деле была охвачена азартом, ей было весело, и она соревновалась с шестилетним Сэмом, кто из них получит больше призов…

– Очаровательно. Полагаю, ты собираешься ее удочерить? Для полного, так сказать, комплекта.

Алиса приблизилась неслышно. Она распространяла сильный запах алкоголя, глаза у нее были подернуты легкой дымкой безумия. Дик едва заметно поморщился.

– Алиса, ты бы не увлекалась спиртным. Тебе еще за руль…

– До твоего дома я в состоянии доехать даже в бессознательном состоянии.

– Тут такое дело… я так и не собрался сказать. В общем, мы собираемся встретить Рождество на ферме.

– Что-о? В этом сарае?

– Они давно меня просили.

– Да ради бога. Мы чудно проведем праздник вдвоем с твоей малолетней нянькой…

– Джессика едет с нами.

Алиса вскинула на него ставшие холодными и злыми глаза.

– Дикки, а ты не очень разошелся, а? В деревне и так болтают всякое…

Он сильно и крепко сдавил локоть, обтянутый серебряной парчой.