Хрупкий брак

Она нахмурилась.

— Джош, говоря о… о подозрительности и цинизме, откуда я знаю, что ты не говоришь мне все это только потому, что… что я жду твоего ребенка и ты чувствуешь себя обязанным?..

Отведя Энни обратно к столу, он мягко усадил ее на стул, сел рядом, взял обе ее руки в свои и серьезно посмотрел ей в лицо.

— Энни, послушай. Ты должна мне поверить. Всю свою сознательную жизнь я сторонился слишком близких отношений…

— Почему? — негромко спросила она. — Из-за того, что произошло в вашей семье, когда ты был ребенком, Джош? Из-за твоей матери?

— Наверное, да… — Он помрачнел. — Очень трудно доверять людям, когда глубоко внутри ты все еще зол и обижен на одного человека, к тому же именно на того человека, который никогда не должен был тебя предать…

— Я могу это понять, — прошептала она, сжимая его руки. — Это я могу прекрасно понять, Джош. Должна признаться, что уже готова сама придушить свою свекровь, хотя еще ни разу ее не видела!

Джош потряс головой и слабо улыбнулся.

— Она очаровательна. Она тебе понравится. Сейчас мы с ней вполне ладим. Но пока я не встретил тебя, мне было не так уж и важно, доверяю ли я женщине настолько, чтобы пустить ее в свою жизнь. — Он взглянул на нее заблестевшими глазами. — Когда я встретил тебя, моя интуиция подсказала мне, что ты другая. Но каждое чертово событие, казалось, словно нарочно убеждало меня в том, что я ошибся, что ты такая же, как и все остальные. А потом, когда я был в Камбодже… — Он замолк, внезапно нахмурившись. — Я словно заново вспомнил, насколько коротка и хрупка жизнь. И поклялся себе, что, как только вернусь домой, я порву этот мерзкий брачный контракт и рискну быть с тобой честным…

— Я чувствовала то же самое. — Она сморгнула набежавшие слезы. — Когда узнала, что ношу нашего ребенка, я была так счастлива, Джош, а вслед за этим так растерянна! Я не могла дождаться, когда ты вернешься и мы сможем поговорить, хотя и не была уверена, как ты отреагируешь. А когда я не могла дозвониться до тебя, то чуть с ума не сошла — все представляла те ужасы, что могли с тобой произойти…

— А я думал, что ты будешь рада не видеть меня несколько дней, — признался он глухо. — Энни, я так по тебе соскучился, что не мог дождаться обратного рейса…

Она прикусила губу, не в силах заставить себя промолчать.

— Что мне следует знать о Веронике Уиттон? Глаза Джоша потемнели.

— А тут нечего и знать. В прошлом году между мной и Вероникой был небольшой роман. Но все закончилось еще много месяцев тому назад. К сожалению, она одна из тех женщин, которые не понимают слова «нет». Клянусь тебе, что всего лишь заехал к ней на вечеринку на час-другой, так как мой агент сказал, что будет там, и мне было нужно срочно с ним увидеться, пока он не уедет в отпуск.

— А она сказала мне, что потом, когда все уехали, ты остался развлекать ее…

— Ну да, разговаривая с Джеком, моим агентом, — мягко сказал Джош. — Кстати, я и Джек вместе вышли и отправились в бар по соседству пропустить стаканчик. Если хочешь, позвони ему и спроси сама.

Энни отрицательно потрясла головой.

— Нет, думаю, мне это не потребуется, Джош. Я верю тебе.

— Спасибо. — Его взгляд был серьезным. — Я рад. Потому что это правда, Энни. Но поскольку мы говорим о прошлых романах, можем ли мы поговорить о Дерике Батерфорде?

Энни слегка покраснела.

— Ты имеешь в виду его поведение во время свадебного приема? Он специально старался, Джош. Должно быть, он нарочно болтался поблизости и ждал удобного момента, чтобы причинить максимум вреда. Думаю, что причиной тому его оскорбленная гордость, судя по тому короткому разговору с ним, который произошел потом у него в офисе, когда я изымала у него свои дела. Все, что нас когда-либо связывало, так это несколько дружеских ужинов вместе и походов в театр… — Она почувствовала, что снова заливается краской при виде вспыхнувшего в глазах Джоша блеска. — Я… я понятия не имела, что он будет таким мстительным, когда узнает, что я выхожу замуж.

— Я уже понял, что он относится к разряду ревнивцев. И знаешь, почему я это понял? Потому что сам такой же. — Он еле заметно улыбнулся, и радость от тепла в его взгляде ударила ей в голову, как вино. — Кстати, ты сказала Зои? О ребенке?

Энни медленно покачала головой. Она тихо наслаждалась объятиями его горячих, сильных рук. Ее сердце готово было разорваться от охватившего ее счастья…

— Еще нет, но она говорила о подружке из детского сада, чья мама ждет ребенка, так что нам будет проще преподнести ей это…

— Вероятно, это поможет ей почувствовать себя более надежно, принять нас как своих новых родителей, стать частью настоящей семьи, — серьезно сказал Джош. — Как ты думаешь?

Энни почувствовала, что ее губы растягиваются в идиотскую счастливую улыбку.

— Я думаю, что ты самый чудесный человек из всех, кого я знаю, — сказала она.

— Из всех трусливых, ты хочешь сказать?

— Ты не трус, Джош, — проговорила она. — И в любом случае ты мог бы дать мне точно такое же определение. Будь я храбрее, то рискнула бы сообщить тебе, что любила тебя с самого начала…

Джош прижал ее так крепко, что Энни мгновенно вспыхнула. Она обвила руками его шею и прильнула к нему.

— Я не только безумно по тебе скучал, — проговорил Джош с хрипотцой, — и ненавидел себя за то, что расстроил тебя, я еще измучил себя, мечтая о тебе, мечтая о том, как бы ласкал тебя…

— В самом деле? — слабо отозвалась она; колени ее подгибались, и она словно растворялась в тепле его тела. — И как бы ты это делал?

— Только скажи, что любишь меня, и я тебе покажу.

— Я люблю тебя, — прошептала она. Стоило этим словам сорваться с ее губ, как горячий румянец обжег ее лицо и тут же исчез, оставив ее побледневшей от ожидания, внезапно охваченной слабым, неясным страхом. — Я люблю тебя, Джош…

И в то же мгновение он подхватил ее на руки и понес по лестнице наверх. В просторной спальне, где с самого дня их свадьбы Энни спала одна, он с благоговением положил ее на постель и отошел запереть дверь.

— Погоди… — Ей снова стало невыносимо жарко от сочетания горячего, страстного желания и робкой стеснительности. — Мы не можем… не сейчас, Джош… Что, если проснется Зои?

— Все будет хорошо. Марта обещала ее проверять и держать ухо востро, — пробормотал он глухо. — Я сказал ей, что какое-то время нам нужно побыть наедине, выяснить некоторые дела…

Все ее тело словно вспыхнуло жарким пламенем.

— Энни… — выдохнул он, усаживаясь рядом с ней, не отводя взгляда от ее широко распахнутых глаз, — дорогая моя, ты так хороша, так соблазнительна… Если бы ты только знала, как мне не хватало тебя эти несколько недель…

Он поцеловал ее медленным, властным поцелуем, и его руки скользнули под ее рубашку, опаляя своим прикосновением ее обнаженную кожу. Затем он остановился и потемневшими от внезапного беспокойства глазами пытливо посмотрел ей в лицо.

— Ведь все в порядке? Доктор не запретил тебе заниматься любовью, любимая моя?..

— Нет, не запретил… — Она смущенно рассмеялась и посмотрела на потемневшее от желания, напряженное лицо Джоша. — Вообще-то я его не спрашивала, так как… ну, наши с тобой отношения были не такими и я даже не думала об этом… но он все равно мне все объяснил! Сказал, что мы можем продолжать получать удовольствие от нормальных сексуальных отношений.

— Есть кое-что еще, о чем я хочу тебя спросить, Энни… — Он расстегивал пуговицы на ее рубашке слегка трясущимися руками. — На самом деле есть две очень важные вещи, о которых я хочу узнать твое мнение…

Он снял с нее рубашку, через голову стянул свою собственную и отбросил одежду в сторону. Джош крепко прижал ее к себе, и Энни чуть не потеряла голову от чудесного ощущения теплого мужского тела.

— Ну так спрашивай же, — сказала она, чуть отодвинувшись, чтобы взглянуть в его глаза.

— Во-первых… — он облокотился на подушку и пытливо посмотрел на нее, — скажи мне, почему ты так долго оставалась девственницей?