Огненный вихрь любви

Эмма перестала улыбаться и еще раз приложилась к вину.

— Прекрасно.

— Эмма, кого ты хочешь обмануть? Не надо плести небылицы, ладно? — Эдам тяжело вздохнул. — Макс, как с цепи сорвался, но ничего не говорит мне. Сказал, что ты ушла, как он всегда и предполагал.

— Это он знал, а не я, — Эмма пожала плечами, но остановилась, чувствуя, как платье натягивается на груди.

— Макс не хочет понять, что любит тебя. Он заполз в нору и отказывается выходить.

— А что мне остается делать? — слезы набежали на глаза, но Эмма тут же взяла себя в руки. — Всеми способами он пытался выгнать меня. Наконец, ему это удалось. У него потрясающий талант отталкивать людей.

— Он напуган, Эмма.

— Да, но почему? Почему?

— Я не знаю.

— Это очень важный вопрос, не так ли? — Эмма отпила немного и продолжила. — Он такой упрямый! Он думает, что поступает, как настоящий мужчина!

— Да, он так думает.

— Хорошо. Но пока я это не выясню, я не собираюсь возвращаться.

— Бегство! — Эдам нахмурился, глядя на мисс Маклин.

— Я не убегаю, Эдам. Это только стратегическое отступление.

— Прекрасно. Это-то я и хотел знать.

Снова прибыл лифт. Эдам улыбнулся, сверкнув белоснежными зубами.

— Он этого заслуживает, Эмма.

— Я знаю, — прошептала она и выпила шампанского. — Ах, если бы он хоть немного стремился…

— Что?

— Я не знаю. К чему-нибудь.

— Ну, если ты светский визит на благотворительный бал называешь чем-нибудь… — ухмыльнулся Эдам.

— А почему бы и нет? — игриво откликнулась Эмма. — Отчего ты так загадочно улыбаешься?

— Есть на то причина. Повернись.

Эмма обернулась и от изумления открыла рот. Посреди фойе стояла знакомая фигура. Шов слегка затрещал, но мисс Маклин было не до этого. Она поморгала. Нет, это не игра воображения! Это Макс!

Сердце бешено забилось, дыхание перехватило. Темно-синий смокинг отлично сидел на его красивой фигуре и чудесно оттенял золотистые волосы. Очков не было, в руке Макс держал тросточку. Пытаясь сориентироваться в пространстве, он медленно поворачивал голову. Бенно невольно повторял движения хозяина.

«Какой-то потерянный он, — думала Эмма. — И вон какие темные круги под глазами, как будто он тоже не спал ночь. Может быть…» — надежда ожила в сердце Эммы.

Она неторопливо поднялась и как во сне поплыла к нему. «Как кружится голова. Наверно, от шампанского или…» — не могла решить Эмма.

Макс повернулся к ней. Увидев мисс Маклин, Бенно растворился с обычной молчаливостью. Она в задумчивости остановилась: «Просто взять его за руку, ничего не говоря, или все-таки сказать… какую-нибудь глупость. Или…» Макс глубоко вздохнул и, улыбнувшись, позвал:

— Эмма?

— Привет, Макс, — смущенно пробормотала она. — Ты… вы… — Эмма откашлялась. — Почему ты здесь?

— Потому что я… — он выпрямился. — Пришли результаты рыночной проверки. «Хамелеон» — победитель. Говорят, что никогда прежде не было столько восторженных откликов.

— Я рада, Макс, — гора свалилась с ее хрупких плеч, но радости она не испытывала. — Не хочешь ли немного шампанского?

— Нет, спасибо. Эдам здесь?

— Да, он… — Эмма повернулась, но мистер Дэниелз уже скрылся в неизвестном направлении. — Он был здесь… минуту назад. Если хочешь, я найду его.

— Нет, не надо. Я… — Макс глубоко вздохнул, — я хотел поговорить с тобой.

— Ты бы мог позвонить.

— Нет. Эдам мне сказал, что ты будешь здесь и…

— Что?

Лифт с шумом открылся, очередная партия гостей высыпала из кабины в фойе. Люди обходили их, торопясь и извиняясь.

— Может, мы куда-нибудь пойдем? — предложил Макс. Эмма чувствовала, как он напрягся, и, схватив Моргана за руку, повела к креслам. Только устроившись, Макс позволил себе расслабиться. Эмма взяла свой бокал и двумя глотками покончила с шампанским: «Мне это сейчас необходимо», — сказала она себе.

— Я скучал по тебе, — начал Макс.

— О! — нервная дрожь охватила Эмму.

— Я… я хочу, чтобы ты вернулась. Если ты, конечно, еще хочешь.

Эмма подняла голову и едва не крикнула: «Да!» Переведя дыхание, она проговорила спокойным голосом:

— Как сказать. Почему ты хочешь, чтобы я вернулась?

— Потому что я люблю тебя, — нежно проговорил Макс.

— Да?

— Я думал, что если вычеркну тебя из своей жизни, то смогу сохранить свой мир и не будет больше беспорядка в моей голове, — Макс натянуто улыбнулся. — Я хотел, чтобы все было так, как до тебя, — глаза его лихорадочно блестели, — но этого не получилось. Все изменилось. Я это понял после того, как ты ушла. Я скучаю по тебе, по твоему веселому смеху, по твоему волшебному аромату, по твоим грабительским набегам на стойку. Черт, даже Дикси скучает по тебе! Дом пуст без тебя. Прошу, вернись ко мне.

Эмма сжала кулаки, чтобы не дать рукам обнять Макса. Ей нужно было больше.

— Ты обидел меня.

— Эмма, поверь, я не хотел. Я испугался, смутился и не смог остановиться. Хотя, конечно, я знал, что делаю тебе больно, — Макс наклонился и осторожно взял Эмму за руку. — Не позволяй мне отталкивать тебя.

— Это что, еще одна проверка, Макс? Ты хочешь, чтобы я любила тебя, но только до тех пор, пока это не угрожает тебе? — Эмма вытащила руку. — Как я могу остановить тебя, если у тебя так хорошо получается?

— Ты любишь меня?

— Да, — быстро и уверенно проговорила Эмма. — Но этого недостаточно, я не понимаю тебя. Я не знаю, что ты от меня хочешь! Мы не можем до бесконечности заниматься перетягиванием каната. Я устала, я не могу больше.

— Эмма, все будет по-другому. Я люблю тебя, — проговорил Макс и подумал: «Несмотря на все, что я сделал, Эмма все еще любит меня! Она любит меня!» — Мы можем решить…

— Как?

Макс вдохнул таинственный аромат Эммы, сердце готово было разорваться от отчаяния. Он призвал все свое мужество и продолжил:

— Когда я… был ошеломлен после… после того, как мы занимались любовью в последний раз, я подумал, что все произошло потому, что боялся чувства вины, — Макс тяжело вздохнул. — Но ты знаешь, что я почувствовал? Одиночество. Я был опустошенным, холодным.

Не услышав и слова в ответ, Макс выпрямился и снова заговорил:

— Я не хочу изменять тебя, Эмма. Я не хочу, чтобы ты стала другой. Это мне следует измениться. Я слишком эгоистичен, привык, чтобы все было по-моему. Я не буду привязывать тебя к себе. Ты можешь работать, можешь оставаться дома, делай так, как захочешь. И когда у тебя появится страсть к путешествиям, ты можешь ехать… потом вернешься ко мне. Вот! — Макс вздохнул с облегчением. У него хватило сил договорить, высказать все, о чем он думал бессонной ночью.

— А как это понимать: «потом вернешься ко мне»?

Макса смутила недоверчивость Эммы. Он что-то не то сказал.

— Я был одержим, подавлен. Я хочу сказать, что не буду пытаться останавливать тебя, когда ты захочешь поехать.

— Ты можешь поехать со мной.

— Нет, милая, я не могу. У меня нет никакого желания путешествовать с тобой, — он улыбнулся, наклонился и взял в ладони лицо Эммы. — Но это не значит, что ты должна оставаться со мной.

— Ты же пришел сюда.

— Я должен был прийти, — Макс нахмурился. — Эмма, неужели ты не понимаешь? Я хочу, чтобы ты вошла в мою жизнь.

— Но ты не хочешь, чтобы моя жизнь стала и твоей.

— Я не могу!

— Почему?

— Потому что… — Макс не находил нужных слов. Что происходит?

— Ведь нет причин, — она убрала его руки с лица, Макс не останавливал ее. — Будь честен со мной хоть один раз! Как ты упрям, Максвелл Морган!

— Морганы не упрямы, а вот Маклины — да! — он провел рукой по своим золотистым волосам. — Морганы уверены в себе, Морганы настойчивы, но…

— Морган — лошадь, Макс! Почему ты не позволяешь мне войти! Неужели ты не понимаешь, что снова оставляешь меня вне своей жизни!

— Ты сумасшедшая, ты знаешь это? — иронично заметил Макс, но Эмма продолжала говорить, будто и не слышала его реплики.

— Все, что я есть для тебя, — это костыль! И я не знаю, что с этим делать!