Огненный остров

Следующую неделю они с Айво постоянно были вместе, ближе узнавая друг друга, отыскивая и общие привязанности, как, например, музыка и искусство, и различия, о которых горячо спорили. Обычно споры заканчивались тем, что Айво закрывал ей рот поцелуем и целовал до тех пор, пока она не начинала почти болезненно ощущать свое тело. И хотя он не сделал ни одной попытки переступить грань, поцелуи его становились все более страстными, а ласки – все более интимными и настоятельными. Она чувствовала, как бьется его сердце, когда он, не в силах больше выдержать этой муки, отталкивал ее от себя, сжимая руки в кулаки.

Они провели на Лансароте уже более трех недель. Съемки шли великолепно. Однажды после утреннего купания в океане Айво подозвали к телефону. Кейси, дожидавшаяся на улице, по его лицу поняла: плохие новости.

– Кризис, – объяснил он. – Кто-то очень хочет отбить у нас нашу дочернюю компанию. Меня срочно вызывают, чтобы я занялся этим делом. Лететь нужно прямо сейчас.

– Сейчас? – Сердце ее упало.

– Помоги мне собраться, – попросил Айво и взял ее за руку.

Она пошла с ним в его бунгало. Уже в дверях он обнял ее и крепко поцеловал.

– Если бы ты знала, Кейси, как мне не хочется от тебя уезжать! Особенно сейчас, когда мы становимся так близки друг другу.

Волосы у него были еще влажные, а губы – солоноватые. Она положила ему руки на плечи и обняла. Почувствовав трепет его тела, прижалась к нему, и он крепко сжал ее в объятиях.

– Надолго? – дрогнувшим голосом спросила Кейси. – Сможешь вернуться до окончания съемок?

– А ты хочешь?

Она посмотрела на него снизу вверх и по его сосредоточенному взгляду поняла, что он хотел спросить. Он крепко прижимал ее к себе, и она чувствовала только страстное, почти болезненное желание, настолько глубокое, что забыла обо всем на свете и прошептала:

– Да, да. Я хочу, чтобы ты вернулся.

– Дорогая! – Айво опять поцеловал ее, но, застонав, выпрямился. – Надо собираться. Мэрилин заказала мне билет на самолет на это утро; если я не потороплюсь, то опоздаю.

– Ты переодевайся, а я пока соберу твой чемодан, – предложила Кейси.

– Спасибо.

Он схватил одежду и ушел в ванную принимать душ. Вытащив чемодан из шкафа, Кейси начала складывать рубашки, как ее учил Майк. И вдруг, вспомнив Майка, замерла, глядя на чемодан и ничего не видя. Услышав голос Айво через приоткрытую дверь ванной, она выронила рубашку и отшатнулась от нее.

– Что… что ты сказал? – пробормотала она с трудом.

– Я сказал, что, может быть, лучше собрать все вещи, если мне вдруг не удастся вернуться. – Айво, улыбаясь, вышел из ванной. – Но я горы сворочу, чтобы вернуться.

– Пожалуйста, не… не пренебрегай работой. Тебе не стали бы звонить, если бы дела не обстояли так плохо, – сказала Кейси, вдруг запаниковав. Но Айво слишком торопился, чтобы заметить этот тон. Завязав галстук, он состроил гримасу своему отражению в зеркале.

– Впервые в жизни я не хочу возвращаться на работу. Сколько вам еще понадобится времени, чтобы закончить съемки?

– Не больше недели. Знаешь, наверное, незачем городить весь этот огород, не стоит беспокоиться…

– Вот увидишь, я вырвусь хотя бы на несколько часов, – с улыбкой оборвал ее Айво, заключая в объятия. – Послушай, ты собиралась помочь мне с чемоданом. Что случилось? Где ты витаешь?

Не отвечая на его подтрунивания, Кейси отвернулась и сказала:

– Извини, я задумалась.

Айво рассмеялся и быстро и умело собрал чемодан. Поцеловав ее, он сказал:

– Бог свидетель, как мне без тебя плохо, Кейси. Но я буду звонить каждый день. Объясни все Люси, ладно? И попрощайся за меня с другими. Пора, такси уже, наверное, ждет. До свидания, дорогая, думай обо мне, пока меня не будет.

Он обнял ее, быстро, но горячо поцеловал и, через силу от нее оторвавшись, схватил чемодан и бросился бегом через комплекс.

Кейси, стоя у двери, смотрела ему вслед. Добежав до дорожки, что вела к стоянке автомобилей, Айво обернулся и помахал ей рукой. Кейси тоже подняла руку, но не успела помахать в ответ: он уже скрылся. Она смотрела на опустевшую дорожку, прислушиваясь к бешеной борьбе в душе – между тревогой, чувством облегчения и запоздалым страхом, что чуть было не сделала того, к чему еще совсем не готова. А может, Айво не вернется, и тогда ей не придется принимать решение?..

Съемки продолжались, но через пару дней небо потемнело, и три дня подряд лил сильный дождь. Работать стало невозможно. Люди развлекались, кто как мог, а у Кейси появилась масса свободного времени, и тогда первоначальное подозрение переросло в уверенность: ей очень не хватает Айво. Когда он уезжал, она не могла и предположить, что ей будет так его не хватать. Без него дни тянулись медленно и скучно, не с кем было поговорить, поспорить, посмеяться, некого было слушать. Она ощущала его отсутствие почти физически и тосковала по тяжести его рук на своих плечах, по его объятиям, по его поцелуям, хотя и боялась себе в этом признаться. Верный своему обещанию, Айво звонил ей каждый вечер, порой довольно поздно, уже после того, как она возвращалась из ресторана, и, хотя почти ничего не рассказывал о тяжбе, Кейси догадывалась, что ему приходится много работать. Он говорил ей, как грустит и тоскует, и слова его были такими же теплыми, как и его ласки, а каждое нежное слово было точно поцелуй. Кейси вначале не могла выразить словами свои чувства, ведь сама она никогда его не обнимала и не целовала первой, инициатива всегда исходила от Айво, но день ото дня голос ее становился все теплее, и в конце концов, может быть, именно потому, что он был так далеко, она смогла выразить словами, как скучает и ждет встречи.

Из-за плохой погоды съемки затянулись до следующего выходного, но в конце концов в воскресенье после обеда они отсняли последние кадры и отправились всей толпой в бар – отметить окончание работы. Кейси пошла со всеми, накануне предупредив Айво, что вернется домой очень поздно и не сможет с ним поговорить. Он попросил ее угостить всех от его имени шампанским и пообещал позвонить ей – уже в Англии – в понедельник. Солнце палило нещадно, как бы пытаясь наверстать упущенное за несколько пасмурных дней, и они устроились на улице под навесом. Шампанское от Айво было скоро выпито, как, впрочем, и вино, что Кейси оплатила за счет «Декарта». Настала очередь Часа. Испанское шампанское, хотя и намного дешевле настоящего французского, не уступало ему по крепости, и очень скоро все почувствовали себя совершенно счастливыми, смеялись и танцевали под звездами. Кейси танцевала со всеми по очереди. Во время медленного танца с Часом – он заявил, что на другое уже просто не способен, – кто-то подошел к нему сзади из темноты, похлопал по плечу и сказал: