Обжигающее чувство

— Эвелин, — шепнул Том, накрывая губами ее губы. Эвелин поняла, что задремала. Теперь он смотрел на нее, приподнявшись на локте и опираясь головой на руку. Она немедленно ответила на его сладостный поцелуй.

Только через несколько минут Том заставил себя оторваться от ее рта и осторожно разъединить их все еще спаянные воедино тела. Эвелин осталась лежать, безвольно раскинувшись на постели, а Том зашел в ванную и тут же вернулся, неся в руках влажную губку.

Наверное, ей следовало бы застыдиться, когда Том принялся осторожно обтирать ее тело, но она почему-то не почувствовала ничего подобного. Когда Том закончил, она только сладко зевнула, как сонная кошка, и перекатилась на другой бок.

— Много крови, — спросила она с рассеянным любопытством.

— Совсем чуть-чуть.

Том был страшно доволен тем, что эта женщина так полно отдала ему всю себя. Она не отступила ни на шаг, она ни на секунду не позволила боли и страху помешать ей безудержно броситься навстречу наслаждению. Никто и никогда не хотел его так страстно, и сам он ни одну женщину не желал так, как эту — безудержно, яростно и неистово. Любая другая испугалась бы жестокой силы его желания, но Эвелин лишь упивалась ею. Никогда прежде Томас не был столь неистовым в постели, никогда не позволял своим инстинктам вырваться на свободу… Свой темперамент он всегда подавлял железной волей, и только сегодня он дал ему свободу…

Странное дело, при мысли об этом Том не испытал ни беспокойства, ни досады. Полученное удовольствие было столь велико, что в душе его не осталось места для сожаления. И удивительная картина возникла в его воображении: Эвелин, располневшая, беременная его ребенком… И сердце его сладко замерло.

Эвелин спала. Он бережно укрыл ее простыней, она сонно заворчала, а когда он лег рядом с ней — доверчиво прижалась к нему, в бессознательном поиске уютного тепла. Том обнял ее за талию, крепко прижал к себе и заснул, так же спокойно и умиротворенно, как и она.

Когда он проснулся, острое чувство времени безошибочно подсказало, что прошло около двух часов. Том ощутил прилив мужской силы, и когда его ласки разбудили Эвелин — она была уже так же горяча, как и он. На сей раз Том заставил себя предохраняться, хотя впервые в жизни почувствовал досаду на то, что этот ничтожный барьер станет препятствовать полному слиянию их тел.

Эвелин не смогла сдержать болезненного стона, когда Том вошел в нее, но снова, как и в первый раз, даже не попросила его быть осторожнее. Время для нежностей еще не наступило, сейчас было только одно — безумная горячка желания, требующая немедленного удовлетворения.

Потом они снова уснули. Ночью Том просыпался еще три раза и каждый раз тянулся к Эвелин, и каждый раз брал ее. Оставалось только гадать, ослабеет ли когда-нибудь эта ненасытная жажда…

Было уже около девяти часов, когда Том окончательно проснулся и увидел, что яркое утреннее солнце храбро пытается пробиться сквозь тяжелые шторы. В комнате царил полумрак, а кондиционеры веселым жужжанием охлаждали разгоряченный воздух… Все тело болело и ныло после безудержных ночных баталий.

Эвелин спала, свернувшись клубочком, отвернувшись от него, и в течение нескольких минут он восхищенно любовался изысканным изгибом ее спины. Как могло такое нежное, такое хрупкое тело выдержать его неистовый натиск?..