Не бойся счастья

— В любом случае, я твоя должница, Роберта. Честно говоря, когда-то я думала, что ты та еще дрянь. — Линда улыбнулась, заметив, что знаменитая актриса совсем не сердится, услышав такие слова. — Однако, к счастью, я ошиблась в оценке.

— Я тоже иногда совершаю ошибки, — сказала Роберта. — Но умею их исправлять.

Линда не поняла, что она имела в виду, хотя обе говорили об одном и том же случае: назначении Синди на роль в фильме Френки.

— Кстати, а твоя подруга снимается? — спросила Линда.

— Кто именно?

— Ну, блондинка с хорошей фигурой, — смущенно проговорила Линда. — Она ведь ушла из мира кино из-за тяжелой болезни три года назад.

На лице Роберты отразилось удивление.

— О ком ты говоришь, никак не пойму?

Линда нахмурилась, вспоминая, как зовут женщину, на которую так разозлилось когда-то.

— Кажется, у нее какое-то кукольное имя. То ли Барби, то ли Синди.

— Синди, — кивнула Роберта. — Но я не слышала ничего о ее болезни... Впрочем, да. Было такое. Я уже и забыла. Она вылечилась, но, кажется, не собирается продолжать карьеру.

И до сих пор я ее выгораживаю! — вздохнула Роберта.

Она не видела Синди уже очень давно, но новости о ней узнавала регулярно. Похоже, подруга добилась того, чего хотела: удачно вышла замуж и теперь купалась в роскоши. Однако не получила свободы, о которой мечтала. Свекровь не давала Синди развернуться так, как она того хотела.

— Что ж, не буду задерживать тебя, — улыбнулась Линда, заметив, что Роберта уже успела умять запеканку. — Желаю счастья.

— И тебе удачи. Я искренне рада, что ты довольна своей жизнью.

Актрисы обменялись улыбками и распрощались. Роберта знала, что им теперь предстоит видеться часто. Однако теперь она уже ничего не должна была Линде, и с души свалился огромный тяжелый камень.

И все-таки я скучаю по съемкам, с тоской подумала Роберта и погладила живот. Ничего, родная, когда ты появишься на свет, я покажу тебе, что твоя мама умеет не только играть на публику.

Синди отворила дверь своей комнаты и на мгновение растерялась. По всему полу были разбросаны игрушки, с туалетного столика сброшены все ее пузырьки, а за диваном что-то шуршало и сопело.

— А ну-ка вылезайте, негодники! — возмущенно воскликнула она. — Что вы натворили, только посмотрите!

Наступила тишина, и через несколько секунд из-за дивана вылезли двое малышей. Их довольные мордашки были перепачканы шоколадом. Синди всплеснула руками и принялась оттирать их лица от липкой коричневой массы.

— Где вы взяли шоколад? — строго спросила она у близнецов. — Кто вам позволил раскидывать мои вещи? Где ваша няня, в конце концов?

Один из мальчишек сконфуженно взглянул на мать и указал рукой на дверь. Синди подняла голову, и губы ее тотчас же сложились в прямую линию. На пороге стояла миссис Энн Эфман.

— Я отпустила их няню, — сказала она. — Ей нужен был выходной. Я посчитала, что ты сама справишься со своими детьми. Ты и так уделяешь им слишком мало времени.

Синди промолчала и с такой силой провела платком по щеке малыша, что тот протестующее взвизгнул.

— Сегодня вечером у меня прием, — продолжала Энн, неодобрительно оглядывая комнату. — Я бы хотела, чтобы все прошло, как полагается. Мои внуки должны быть прилично одеты, умыты и причесаны. Как и их мать.

Синди выпрямилась и машинально потянулась рукой к волосам, чтобы проверить, в порядке ли прическа. От Энн не укрылся этот жест. Она скривила губы в усмешке и кивнула на притихших близнецов:

— Зачем ты дала детям шоколад? У них может быть аллергия.

— Я ничего не давала, — возразила Синди. — Не знаю, где они его нашли.

— Стоило няне на пять минут их оставить, а они уже перепачкались! Разве можно назвать тебя хорошей матерью, если ты не в состоянии за ними уследить!

— Я не просила отпускать няню! — вскипела Синди. — Сегодня она нужна как никогда, и вы прекрасно об этом знаете! Кто станет заниматься детьми весь вечер, пока будет длиться прием?

Она прочла ответ в глазах свекрови и поняла, что та нарочно отослала няньку. Энн делала все возможное, чтобы Синди как можно реже появлялась на приемах. Эта достойная женщина стыдилась своей незнатной невестки и до сих пор не простила сыну того, что тот женился на такой женщине. Лишь близнецы, которых Энн обожала, хоть и старалась скрыть это, заставляли ее мириться с Синди.

— Как-нибудь справишься, — проронила миссис Эфман и вышла из комнаты.

Синди с трудом сдержалась, чтобы не запустить ей вслед подушкой.

— Ну-ка живо в ванную, умываться! — скомандовала она близнецам. — Маме еще нужно привести себя в порядок.

Однако и через полтора часа Синди не удалось даже накрасить ресницы. Ее новое платье лежало на кровати, по которой прыгали близнецы в одинаковых костюмчиках. Выбежавшая из душа Синди застонала, увидев эту картину.

— Только не мое платье! — взвизгнула она, но уже было поздно что-либо исправлять. Ткань оказалась безнадежно измятой, а до начала приема оставалось лишь полчаса. Нечего было и думать о том, чтобы бежать за утюгом и гладильной доской.

— Дорогая, я дома! — провозгласил Тим, входя в комнату.

К нему тотчас же бросились близнецы с радостными воплями. Он обнял сыновей, вручил им по пакету с подарками и подошел к Синди, замотанной в полотенце.

— Как дела? — Тим улыбнулся и поцеловал ее в висок.

— Ужасно, — прошептала она. — Просто отвратительно.

— Уверен, что не все так плохо, как кажется.

Тим обнял ее и с восторгом почувствовал, как в нем просыпается желание. За три года он только больше привязался к жене и ни разу не пожалел о том, что женился. Его страсть была неутомимой. Словно кто-то разжег в нем костер, который нельзя погасить. Синди обычно на его притязания отвечала взаимностью, но сегодня лишь раздраженно оттолкнула.

— Что с тобой, милая? — удивился он и ущипнул ее за ягодицу. — Давай-ка позовем няню и отдадим малышей на ее попечение. Тогда у нас будет время заняться кое-чем...

— Няни нет! — сухо ответила Синди и зашла за ширму, чтобы надеть белье и пеньюар. — Твоя мать отправила ее домой.

— Но ведь сегодня большой прием!

— Вот именно, — с сарказмом произнесла Синди, глядя на него поверх ширмы. — Так что не нужно тебе объяснять, зачем она это сделала. Весь сегодняшний вечер я буду носиться с детьми как угорелая. Потому что их ни на секунду нельзя оставить одних! Они уже испортили мое платье! Теперь я предпочту вообще не выходить из комнаты. Запрусь тут с близнецами. Твоя мать будет счастлива. Передавай привет гостям!

Тим глубоко вздохнул и присел на край дивана. Мальчишки у его ног пытались разобрать новенькие автомобили, подаренные отцом. Обычно игрушек хватало на несколько дней, пока дети не находили способ разобрать их по частям. Тима это приводило в восторг. А Синди злилась, находя повсюду, даже в ящике со своим бельем, миниатюрные колеса и пластмассовые детали от конструктора.

— Послушай, дорогая, не стоит так сердиться. Мама наверняка хотела как лучше, — попытался успокоить жену Тим.

Зажив семьей, он заметно поправился, остепенился и как будто даже стал спокойнее. Он давно уже не работал репортером и стал правой рукой отца. Поскольку Тиму больше не приходилось бегать по всему городу в поисках сенсационной информации, «офисный» образ жизни сказался на его фигуре. Синди частенько посмеивалась над его небольшим животиком. Чтобы нравиться жене, Тим даже записался в фитнес-клуб, куда ходил уже неделю.

— Хотела она как лучше... — проворчала Синди. — Держи карман шире. Она меня ненавидит. И наверняка мечтает о том, чтобы мы развелись.

— Это не так, — возразил Тим спокойно.

— Нет, так! — крикнула Синди и швырнула в него мокрым полотенцем. — Я сто раз просила тебя: давай переедем! Незачем нам жить с твоими родителями, но тебе наплевать на мои просьбы!

— Если мы уедем отсюда, то тебе же придется куда труднее, чем сейчас, — возразил он. — Ты не справишься одна. Не забывай, что у нас двое непоседливых детей!